Си Цзиньпин может оказаться пожизненным партийным председателем КНР. Подобное случалось в истории. Например, в советской. Брежнев правил пожизненно, а после его смерти «застойная» страна за какие-то несколько лет развалилась. В США глазам поверить не могли — так быстро «империя зла» затрещала по швам и разошлась-разбежалась. Не грозит ли похожая печальная судьба и Китаю? Нет, не грозит.



Последняя ступенька к пожизненному правлению Си Цзиньпина осталась позади. Как мы уже рассказывали на «Военном обозрении», за изменение китайской конституции проголосовало 2958 человек. Всего два товарища были против, ещё трое воздержались.


Отмена конституционных ограничений должна в идеале послужить обеспечению авторитета не только товарища Си, но и всего руководства ЦК Компартии Китая (КПК). Надо полагать, что изменение конституции призвано укрепить систему управления в стране и подчеркнуть единый вектор развития КНР. Это совершенно очевидно: китайская экономика развивается очень быстро и вдобавок технологично, и не заметить этот факт довольно трудно.

Наряду с этим налицо крепнущий культ личности. Реальную власть в стране давно утратил человек, формально считающийся в правящей партии вторым: премьер Госсовета Ли Кэцян. Премьер Госсовета в КНР — это, вообще-то, руководитель китайского правительства. Но в действительности теперь это не более чем тень руководителя.

Оппоненты нового, «неограниченного» Си уже разглядели впереди возвращение к насилию, к эпохе товарища Мао. Вдобавок многим китайцам не нравится безостановочная машина пропаганды: чуть не каждый день государственное телевидение крутит фильмы, где народ выражает восторг от деяний своего председателя.

Но партия пошла ещё дальше: идеологии, изложенной в сочинении «Мысли Си Цзиньпина», место прямо в Конституции КНР. За это партийцы проголосовали ещё осенью прошлого года. «Рейтер» так и пишет: «новый слоган» товарища Си будет включён в конституцию, а сама конституция даже названа «конституцией Компартии».

В китайскую конституцию ранее добавлялись идеи, например, Дэн Сяопина, но без указания имени. Теперь там может появиться имя.

«Это очень важный шаг, поскольку китайская конституция является вещью незыблемой, и, самое главное, ранее в неё добавлялись только идеи Дэн Сяопина и некоторые формулировки Цзян Цзэминя и Ху Цзиньтао без включения их фамилий, — сказал в интервью каналу «RT» Алексей Маслов, руководитель Школы востоковедения НИУ ВШЭ. — То есть сейчас впервые со времён Дэн Сяопина в конституции будет прописана новая фамилия. Происходит фиксация Си Цзиньпина в истории».

Странно, заметим, что эксперт считает китайскую конституцию «незыблемой». После провозглашения КНР в 1949 г. конституции в Китае часто менялись (1954, 1975, 1978, 1982). В 1988, 1993, 1999, 2004 гг. и теперь, в 2018 г., она исправлялась.

Итак, «конституционный» Си встанет не только на один уровень с правителями прошлого, но и выше. Идеи Си придётся штудировать школьникам, студентам и партийцам. Ещё в прошлом году стало ясно, что «Мысли» товарища Си пойдут в университеты.

Два китайских университетских факультета осенью 2017 года заявили, что посвятят себя «философии председателя». Кроме того, по всей стране стали продвигаться идеи «учебных групп». В число участников групп первоначально вошли те, что считают себя «последователями новой эры» Си Цзиньпина.

«The Guardian» со ссылкой на «Beijing Daily» сообщила, что ведущим учёным дано поручение исследовать труд «Мысли Си Цзиньпина о социализме китайского образца в новой эре». Представитель одного университета считает, что «идея Си Цзиньпина… имеет эпохальное значение».

Есть, правда, и иное мнение. Оппоненты Си считают, что «мирные и образованные граждане Китая» могут и сопротивляться тому, чтобы в их «классных комнатах» стало ещё больше идеологии. Нежелание мириться с засильем идеологии может стать барометром отношения к правящему режиму. Неужели, к примеру, родители детей среднего класса будут радоваться тому, что их дети будут вынуждены изучать «последнюю версию китайского марксизма»? И если нынешняя партийная верхушка преследует цель построения тоталитарного общества, то общество может такую идею отвергнуть. Сейчас XXI век, и нужно смотреть вперёд, а не в прошлое, считает Сьюзан Ширк, эксперт по политике КНР.

«Мысли» товарища Си, добавим, были включены XIX съездом Компартии Китая (октябрь 2017) в партийный устав. Сам съезд стартовал с речи тов. Си, которая затянулась, как у Горбачёва, на целых три часа. Поясним для тех, кто не знает, как долго говорил Горбачёв: ради его речей, транслировавшихся в программе «Время» в 1980-х гг., эта телепрограмма могла растягиваться до бесконечности, а передачи после неё отодвигались на «попозже».

Отныне, когда Си может считать себя пожизненным правителем, когда его труд начали изучать в университетах, спорить с ним в Китае, пожалуй, бессмысленно. По крайней мере, это означает оппонировать уставу и авторитету КПК, что в Китае едва ли приведёт к хорошему результату для оппонента.

С другой стороны, не все западные эксперты считают, что Китай при товарище Си скатился или скатывается к однозначной автократии, не говоря уж о тоталитаризме.

Директор Института китайских исследований в Kings College К. Браун, к примеру, не считает, что в Китае сейчас автократия. Может быть, это «намерение» автократии, но не более того.

«То, что происходит сейчас, многие назовут автократичным правлением. Но я не могу сказать, что это автократия, я бы сказал, что это больше намерение, и до 2023 года мы точно не узнаем, что это за намерение, многое может измениться, — сказал эксперт BFM.ru. — И пока всё идёт хорошо, Си Цзиньпин может держаться за свои позиции. Но если наступят сложные времена, люди спросят: ты говорил, что у тебя есть все ответы, можешь ли ответить нам сейчас? Но на данный момент Си, безусловно, является консолидирующей силой в Китае. Главная цель Китая — стать мощной, сильной страной. Китайцы хотят иметь хороший статус. И Си Цзиньпин как проводник этой идеи очень популярен. Здесь он может быть спокоен…»

Да и едва ли китайцы, начиная с партийцев, рвутся обратно в эпоху Мао.

«Только для того, чтобы подчеркнуть амбициозный характер личности Си Цзиньпина и тот авторитет, который он уже успел завоевать, можно сравнивать его с Мао, — приводит «Би-би-си» мнение замдиректора Института стран Азии и Африки Андрея Карнеева. — А так это совершенно разные эпохи, разные люди. И никто в Китае, включая всю верхушку КПК, не мечтает о том, чтобы вернуться в прошлое».

Наконец, товарищ Си подал яркий пример того, как надо бороться с коррупцией на государственном и партийном уровнях. И здесь он действительно популярен.

Как напомнил «Би-би-си» ст. научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Василий Кашин, за пять лет правления Си через центральную комиссию по проверке дисциплины прошли миллион триста тысяч человек. Да, большая их часть отделалась взысканиями по партийной линии: от выговора до увольнения с работы. Однако 10-15% фигурантов дел всё-таки отправились за решётку.

Борьба с коррупцией, которую поднял Си, идёт в Китае полным ходом. И это в какой-то мере образец для подражания. Кое-где за границей, заметим, могли бы и пример взять.

Не все китайские товарищи очень рады борьбе с коррупцией. Не рады те, кому борцы дали по рукам, и их родственники. Однако как раз такая борьба, пусть ведущаяся «авторитарно», то есть бескомпромиссно и от лица верхушки партии, означает не в мифическом светлом будущем, как в СССР, а в реальном настоящем консолидацию партии и, соответственно, правительства.

Кто из известных чинов получил в КНР по шее в последние годы?

Самое громкое дело было, пожалуй, в отношении Бо Силая. Это карьерист, бывший секретарь комитета КПК в Чунцине. В 2013 г. его приговорили к пожизненному заключению. Он был обвинён в коррупции, взяточничестве и злоупотреблении служебными полномочиями. Сумма его «левых» доходов составила 4,3 млн. долларов. Раньше сей партиец считался одним из самых перспективных китайских политиков.

Прошло меньше двух лет, и было «сшито» другое громкое дело. Летом 2015 года в КНР приговорили к пожизненному заключению бывшего члена постоянного комитета Политбюро ЦК КПК Чжоу Юнкана. Суд признал этого партийца виновным в злоупотреблении служебным положением, во взяточничестве и даже в преднамеренном разглашении государственной тайны. Сам процесс был закрытым из-за секретности. Но известно, что тов. Чжоу и его родственники набрали взяток на 130 миллионов юаней, или, по тогдашнему курсу, на 21,3 млн. долларов. Родственнички продвигали распределение государственных контрактов в обход закона и причинили такими действиями ущерб китайскому бюджету в 1,49 млрд. юаней, или 240,5 млн. долларов.

Оба названных лица являлись не только коррупционерами, но и представляли собой силу, способную создать партийную оппозицию Си Цзиньпину. В момент борьбы за власть и за консолидацию власти подавление такого рода оппонентов — довольно типичное действие. С другой стороны, борьба с коррупцией в КНР вовсе не служит ширмой для устранения критиков режима. И наказания и увольнения с хлебных должностей многих провинившихся там вполне реальные, не связанные с «переводом на другую работу». Поэтому программа Си, едва ли отвечающая интересам закоснелых партийных кланов, находит отклик в народе и консолидирует и общество, и партию.

Партия, в конце концов, коммунистическая. Со светлыми идеалами. Отсюда, быть может, и светлые мысли китайского лидера.

По сути, Си Цзиньпин стал настоящим символом новой китайской эры. Плохо это или хорошо, но не миновать ему культа личности. Выстоит ли, сумеет ли преодолеть искушение культом? Если Китай и далее будет стремительно развиваться, превращаясь на глазах всего мира в мощную технологическую державу, то немножко культа товарищу Си, пожалуй, не повредит. Идея китайского «пояса и пути» озвучена именно им. И под его руководством она воплощается в жизнь. Не обещаниями, а делами.