Противоречивые реакции на «кремлевский список»

В течение шести месяцев самые различные круги внутри и вне России с той или иной степенью напряжения ожидали публикации так называемого «кремлевского списка». Данный список должен был стать реализацией одного из пунктов принятого полгода назад Конгрессом США акта CAATSA («Акт о противодействии противникам Америки посредством санкций»). В этом списке должны были содержаться фамилии лиц, входящих в высшее руководство РФ или тесно с ним связанных, несущих ответственность за недружественные по отношению к США действия. В ночь с 29 на 30 февраля этот список стал достоянием общественности. Практически одновременно стало известно, что президентская администрация не намерена в настоящий момент вводить новые санкции против России и отдельных ее граждан. Относительно списка было заявлено, что обнародована только открытая ее часть, но имеется и более детальная закрытая. В открытую часть вошло практически все высшее руководство РФ и бизнес-элита страны (за некоторыми исключениями).

Многие аналитики самых различных взглядов соглашались в том, что документ не выглядит тщательно подготовленным. Отмечалось, что любой клерк средней руки может составить такой список за несколько минут, взяв телефонный справочник президентской администрации и правительства, и присовокупив к нему форбсовский рейтинг российских миллиардеров.

Широко распространилась версия развития событий, изложенная старшим научным сотрудником Атлантического совета Андерсом Аслундом, активно участвовавшим в процессе подготовки вариантов списка. Аслунд заявил, что работа многих экспертов оказалась отброшенной в самый последний момент в результате вмешательства некоего высокопоставленного лица, и в результате свет увидел именно этот вызвавший многочисленные недоумения вариант списка.

С точки зрения ряда экспертов, подготовленный Госдепом документ являет собой скорее не работу по противодействию российскому вмешательству в дела Соединенных Штатов, а очередной ход во внутриамериканской политической борьбе между администрацией президента США Дональда Трампа и антитрамповской оппозицией. Согласно этой версии, «кремлевский список» — это формальная и, возможно, издевательская «отписка» в адрес Конгресса, требующего от президентской администрации конкретных и жестких антироссийских мер. Отмечается, что список не помогает решить задачу раскола российских элит, а, напротив, неизбирательность списка может способствовать их консолидации вокруг президента РФ Владимира Путина.

С последним утверждением солидаризируются российские чиновники и проправительственные аналитики. Резюме их позиции выглядит примерно следующим образом: США пошли на крайне недружественный шаг, не далекий по своему смыслу от объявления войны России, но при этом шаг бессмысленный, недальновидный и неэффективный, который только сплотит российское «общество». Вполголоса раздаются голоса типа «Трамп все-таки наш?», противоречащие основной линии о «недружественности» действий американской администрации. Показательно, что основная информационная программа российского ТВ «Вести недели» в минувшее воскресенье отвела «кремлевскому списку» весьма скромное место, уделив ему не более десяти минут при спокойной эмоциональной тональности подачи. Можно предположить, что такая противоречивая реакция обусловлена нежеланием официальных СМИ открыто показывать свое удовлетворение действиями трамповской администрации, дабы не провоцировать эскалацию обвинений в адрес последней в потворстве Кремлю.

Однако существует и иная линия интерпретации действий американского Госдепа и Минюста. Некоторые российские оппозиционные политологи — такие как Александр Морозов и Евгений Ихлов — восприняли появление «кремлевского списка» положительно. С их точки зрения, появление подобного списка в любом случае является частью широкомасштабной стратегии давления на Кремль. Включенные в список будут вынуждены впредь проявлять крайнюю осторожность в своих действиях, так как у американских законодателей теперь есть документ, который позволит им инициировать более пристальное расследование в отношении любой персоналии, упомянутой в докладе. Даже если администрация представила Конгрессу формальную отписку, эта отписка может стать основой для дальнейшей работы. «Беззубость» же открытого списка, возможно, компенсируется жесткостью мер, предусматриваемых списком «закрытым», на что косвенно намекнул глава финансового департамента США Стивен Мнучин.

Близкий к российской власти политолог Федор Лукьянов предполагает, что в подходе трамповской администрации к проблеме составления «кремлевского списка» выразилось общее изменение глобальной стратегии Белого дома. Согласно этой предполагаемой новой стратегии, Трамп и его команда заинтересованы не в продолжении курса на глобализацию, а во фрагментации глобального пространства, в котором США должны занять наиболее выгодное место. В результате идея трансформации политического режима в России сменилась идеей общего сдерживания, которая не подразумевает действий, направленных на раскол российских элит. Как следствие, ожидаемый «узкий» список был заменен: в итоговом же документе не проводится различий между приближенными Путина и опальными бизнесменами.

Относительно степени тщательности проработки списка, можно заметить, что работа Госдепа в значительной степени затруднена тем, что многие крупные позиции в ведомстве до сих пор остаются вакантными, что вызывает сомнения в эффективности его работы.

Поднявшийся после появления «кремлевского списка» скандал внутри самого американского политического истеблишмента быстро утих в результате резкого изменения информационной повестки — в частности, заявлений на тему возможной слежки ФБР за предвыборным штабом Трампа. Однако вряд ли можно предположить, что оппоненты Трампа не используют такой козырь, как странность «кремлевского списка», учитывая консолидированность американского парламента по «российскому вопросу». Конгрессмены и сенаторы, скорее всего, через какое-то время активизируются в своих требованиях конкретных жестких мер, и президентская администрация будет вынуждена тем или иным образом реагировать на эти требования. В этом случае не заставят себя ждать и российские отклики, учитывая тот уровень напряженности, с которым в России ожидали «списка», этой первой ласточки акта CAATSA.