Ударим Оруэллом по бездорожью и разгильдяйству…

Многолетний обозреватель английской газеты Обсервер и в настоящее время лондонский редактор популярного в США и знаменитого своей пролиберальной позицией журнала Vanity Fair Генри Портер написал не так давно в очередной заметке (перевод мой):

В своём знаменитом эссе «Навстречу европейскому единству» (1947 г.) Джордж Оруэлл, как известно, дал перечень «активных злонамеренных сил», противостоящих свободному союзу Западной Европы, о котором в ту пору ещё только мечтали такие прозорливые деятели, как Жан Монне и Робер Шуман. В этом перечне фигурировала католическая Церковь, способная, по мнению Оруэлла, выхолостить движение навстречу такому союзу; были упомянуты и более масштабные силы империализма, грозящие в свою очередь эксплуатацией; и даже попала в список Америка, которая могла бы посчитать, что европейская коалиция станет угрозой для её усиливающейся власти. Но всё же главное, первое место в списке было отведено России. Оруэлл писал: «Русские будут всегда враждебны по отношению к любому устройству Европы, которое им неподконтрольно». С тех пор прошло 70 лет, но мало что изменилось.

Не понять после прочтения этого отрывка, что борец с тоталитаризмом Оруэлл выступал, "естественно", в первых рядах вдохновлённых сторонников затевавшегося тогда Шуманом и Монне "свободного союза Западной Европы", невозможно. А ведь предположить такое и принять за правду — как вот Портер сие ничтоже сумняшеся проделал — это значит ошельмовать Оруэлла. Ни много, ни мало.

Жан Моннè (Jean Monnet. 1888 – 1979) и Робер Шумàн (Robert Schuman. 1886 – 1963), оба французы, считаются отцами-основателями современного Европейского союза. Шуман хотя и был выходцем из Лотарингии (то есть родился тогда ещё в Германии, и родным языком у него был немецкий), в первые послевоенные годы стал министром иностранных дел и — ненадолго — премьер-министром Франции и в этом качестве активно участвовал в формировании самых первых международных институтов, из которых потом, за несколько десятилетий постепенно вырос ЕС; именно его именем назван самый первый публично озвученный план создания первых многосторонних европейских институтов — «План Шумана».

Из этого тандема — Монне и Шумана — настоящий отец-основатель и бессменный строитель ЕС — конечно же, Жан Монне, и потому именно его именем вполне заслуженно назван применявшийся в течение нескольких первых десятилетий принцип формирования европейских «союзных» (то есть надгосударственных) институтов — так называемый «метод Монне». У этого «метода» есть две целиком определяющие его суть особенности.

Первая — сам Жан Монне. На момент окончания Второй мировой войны он считался одним из самых влиятельных людей в Европе. При этом за пределами властных элит он никому известен не был, поскольку никаких политических и тем более выборных должностей никогда не занимал, но зато в период обеих мировых войн непосредственно участвовал в организации и координации военно-промышленного производства и всех основных оборонных поставок между США, Великобританией и Францией, что и позволило ему наработать прочные личные связи с реальными хозяевами и руководителями практически всего крупного финансового и промышленного капитала Запада или, как его тогда называли, Объединённых Наций.

Вторая характерная особенность «метода Монне» обусловлена первой. Поскольку в любом гражданском обществе интересы представителей крупного капитала — это по определению интересы абсолютного меньшинства, то и методы и способы реального продвижения этих интересов никогда не предполагают прямолинейного открытого использования демократических состязательных процедур: абсолютное меньшинство крупнейших олигархов никогда не будет в состоянии навязать свои интересы остальным "живущим на одну" зарплату сегментам общества просто в силу очевидной противоположности их интересов.

По этой причине Жан Монне последовательно отстаивал и применял на практике принципы, которые можно суммировать так: движение к неочевидным и недекларируемым политическим целям, предполагающим постепенную, поэтапную передачу национального суверенитета надгосударственным институтам, через тоже поэтапную экономическую интеграцию и путём т.н. «политики малых шагов», при которой на первый взгляд незначительные подвижки и реформы, не вызывающие в силу этого серьёзного политического сопротивления в обществе, со временем неизбежно потребуют и повлекут за собой уже гораздо более серьёзные сдвиги в нужном направлении. В двух словах это можно суммировать — по аналогии с «социальным инжинирингом» — как «(скрытный) политический инжиниринг».

Логичным результатом многолетнего применения этого метода является всё более ощутимый сегодня дефицит демократизма во всех основных европейских институтах. А его символическим венцом стала провальная попытка написать и принять закрепляющую достигнутое европейскую Конституцию: её проект был в 2005 году недвусмысленно отклонён на прошедших тогда с интервалом в три дня референдумах во Франции (при явке 69% против проекта проголосовало 55% участников) и в Голландии (явка — 62%, проголосовали против — 61%).

Однако далее «метод Монне», словно птица Феникс, снова проявился и снова во всей своей красе: вскоре многие положения проваленной «европейской конституции» были всё равно приняты — но только в виде поправок к уже действующим европейским норматино-правовым документам (известны под общим названием «Лиссабонский договор»), то есть в рамках процедуры, не требующей обязательного предварительного согласия законодателей — то есть народа — каждой отдельный страны – члена Союза.

ЧТО Портер в качестве отправного постулата заявил? Что сразу после окончания войны (в 1947 году) Жан Монне и Робер Шуман ещё только вынашивали идею той свободной Европы, которая их стараниями — как всем читателям Портера хорошо известно — сегодня обрела плоть и кровь; а не менее известный читателям Портера певец именно свободной Европы Джордж Оруэлл тогда же якобы обозначил основные злонамеренные силы, которые реально могли становлению этой свободной Европы помешать.

Дальше привожу цитаты из упомянутого у Генри Портера эссе Оруэлла и от себя — из рецензии Оруэлла на книгу Джеймса Бернхема «Революция менеджеров» (рецензия написана практически тогда же, в 1946 году). Перечислив в начале эссе основные факторы, грозившие тогда уничтожить либо цивилизацию, либо вообще Человечество (речь о появлении атомного оружия), и могущие привести к долгосрочному становлению глобальных диктатур, Оруэлл пишет (перевод мой):

Единственный вообразимый способ этих угроз избежать — это явить где-то на планете достаточно масштабный пример человеческого сообщества, члены которого относительно свободны и счастливы, и в котором цель жизни не состоит в погоне за деньгами или властью. Другими словами, нужно добиться жизнеспособного воплощения демократического социализма на достаточно большой территории. А единственной территорией, на которой это мыслимо в обозримом будущем, является Западная Европа. …традиция демократического социализма ещё как-то сохраняется сегодня (в 1947 г. — А.Б.) в Скандинавии, Германии, Австрии, Чехословакии, Швейцарии, Нидерландах, Франции, Великобритании, Испании и Италии. Только в этих странах ещё остались люди, для которых слово «социализм» что-то значит и означает свободу, равенство и интернационализм. (…) Поэтому с моей точки зрения единственной целью, стоящей того, чтобы за неё бороться, является строительство Социалистических Соединённых Штатов Европы. (…) Теперь приведу четыре основных препятствия… 1. Враждебность России… 2. Враждебность Америки… 3. Империализм… 4. Католическая Церковь.

Русские будут всегда враждебны по отношению к любому устройству Европы, которое им неподконтрольно. … Поэтому следует учитывать вероятность превентивной войны, систематического терроризирования малых наций и повсеместного саботажа коммунистических партий. Но самая главная угроза заключается в том, что европейские массы сохранят свою веру в российский миф. До тех пор, пока они будут в него верить, идея какого-то другого, европейского социализма не наберёт достаточной притягательной силы и не подвигнет массы на необходимые действия.

Трудно было ожидать, что кто-либо сумеет точно предсказать последствия Версальского договора, но то, что они будут плохими, могли предположить — и предполагали — миллионы людей. Так же и с урегулированием, которое нынче (в 1947 году. — А.Б.) навязывают Европе: не миллионы, конечно, но всё равно очень многие думающие люди видят, что последствия его тоже будут плачевными.

С другой стороны, сегодня уже даже все европейские социалистические партии отказались в принципе от своей классической идеологии, а сам социализм как понятие и идеал медленно растворяется в "тьме веков", не в последнюю очередь стараниями редакторов именно Vanity Fair.

ПИСАЛ уже в предыдущей заметке о том безобразии, которое сотворил с текстом Оруэлла лихой на дилетантские звонкие фразы и образы памфлетист Шендерович. Писал, что ставить такие безобразия ему, Шендеровичу, в вину не имеет особого смысла. Но вот англичанину-то, да к тому же грамотному серьёзному публицисту — как же ему-то не стыдно?! — думаю я.

Тем более, что именно в Англии уже лет десять как рассекречена, обработана и проанализирована в серьёзных монографиях вся неприглядная история о том, как на протяжении 15 лет соответствующие подразделения ЦРУ и британских спецслужб, занимавшиеся психологической войной против СССР, эксплуатировали ведущих представителей западной прогрессивной интеллигенции — кого без их ведома, а кого и с их согласия — в том числе за счёт серьёзного искажения и тенденциозного толкования бешено раскручиваемых за деньги всё тех же спецслужб двух знаковых произведений Оруэлла. Ведь стал уже хрестоматийным — и опозорившим навеки имя своего когда-то известного и глубоко уважаемого автора — пример тогдашнего совершенно бессовестного обращения со словом Оруэлла (имею в виду тоже уже подробно описанный в прошлой статье эпизод с оскоплённой цитатой в предисловии к изданию 1956 года «Скотного двора», которое состряпал Монти Вудхауз, аж 5-й барон Террингтон).