Лондон — Возможно, в Соединенном Королевстве и в США сегодня находится больше «спящих» агентов, чем во времена холодной войны, о чем заявил Виктор Мадейра (Victor Madeira), старший научный сотрудник Института государственного управления (Institute for Statecraft) и эксперт по России, который рассказал парламенту о тайном вмешательстве России в дела Великобритании.



В своих письменных показаниях, которые он дал комитету по вопросам обороны Палаты общин, Мадейра подробно описал те ресурсы, которые Россия использует в своих попытках оказать влияние на британцев, европейцев и американцев.


Основной пункт его показаний заключался в том, что число агентов российских разведывательных служб намного превышает число их коллег в Соединенном Королевстве. Однако Мадейра также сделал акцент на деятельности российского Главного разведывательного управления и его операциях с участием так называемых нелегальных или спящих агентов, которые на первый взгляд живут в США и Великобритании совершенно обычной жизнью — до тех пор, пока Москва не свяжется с ними.

«ГРУ уже долгое время внедряет "нелегальных агентов". Эти тщательно отобранные офицеры разведки живут за границей в соответствии с их "легендами", то есть подробно разработанными поддельными личностями с фальшивыми историями жизни (порой они живут так десятилетиями), что позволяет этим агентам полностью ассимилироваться».

«В настоящее время у британской контрразведки осталось намного меньше ресурсов, тогда как граждане стран бывшего Варшавского договора могут с легкостью путешествовать по странам-членам НАТО. Это становится особенно серьезной проблемой, если офицер разведки использует "естественное прикрытие" (то есть собственную личность, которую иногда называют "неофициальным прикрытием"). Какой-нибудь банкир или турагент на самом деле может быть банкиром или турагентом, однако они вполне могут оказаться офицерами разведки или нелегальными агентами (в последнем случае они могут делать это добровольно или по принуждению). Поскольку такие люди не поддерживают никаких отслеживаемых связей с разведывательными службами враждебной державы, их гораздо сложнее вычислить, следить за ними или противодействовать им. Именно поэтому они так ценны».

«Нелегальные агенты — это самые ценные ресурсы разведки», — заключил Мадейра, автор книги «Великобритания и Медведь» (Britannia and the Bear), представляющей собой историю шпионажа этих двух стран.

«Несмотря на окончание холодной войны в 1989-1991 годах, многолетние российские программы по внедрению нелегальных агентов продолжали действовать. Эти программы до сих пор остаются такими же стратегически важными, долгосрочными, ресурсоемкими и ценными, как и прежде, и в их основе лежит одна цель: внедрять российских агентов в иностранные правительства и общества, независимо от текущего состояния отношений между Востоком и Западом», — сказал Мадейра в своем интервью Business Insider.

Анна Чапман — шпионка, работавшая в Barclays

Возможно, одним из самых известных «спящих агентов» стала Анна Чапман, которую арестовали и депортировали из США вместе с девятью другими агентами в 2010 году.

Когда Чапман (ее настоящее имя — Анна Васильевна Кущенко) арестовали, СМИ восприняли это событие как шутку: Чапман не была замешана ни в одной серьезной шпионской операции.

Она получила гражданство Соединенного Королевства, выйдя замуж за британского гражданина, с которым она познакомилась на одной из тусовок. Она жила в Лондоне как минимум пять лет, с 2001 по 2006 год, и работала в NetJets и Barclays. Затем она переехала в США. Некоторые полагали, что Чапман была частью группы советских агентов, о которых русские забыли после падения стены. Позже ее история легла в основу телесериала «Американцы» с Кери Расселл (Keri Russell) в главной роли. В нем рассказывается о супружеской паре двух агентов КГБ, которые живут в пригороде Вашингтона.

Сегодня о масштабах российской программы «нелегальных агентов» почти ничего не известно — помимо того, что арест Чапман подтвердил, что и в 2010 году она продолжала успешно работать. Однако нам многое известно еще со времен холодной войны, когда западная контрразведка относилась к российской угрозе более серьезно.

В середине 1980-х годов, согласно оценкам экспертов, Первое главное управление КГБ руководило деятельностью 200 «тайных агентов», а ГРУ — еще 150.

Сегодня число «тайных агентов», работающих под прикрытием на Западе, гораздо выше

«Лично я убежден, что сегодня эти цифры намного больше», — сказал Мадейра в интервью Business Insider.

Причина заключается в том, что российские агентства государственной безопасности как правило мыслят целыми десятилетиями или поколениями, а не годами. Окончание холодной войны позволило россиянам с легкостью путешествовать по западным странам, и агентства-преемники КГБ сочли это удобной возможностью в долгосрочной перспективе.

Шпионам больше не приходилось совершать изнурительные путешествия из Москвы через Азию или Ближний Восток, по несколько раз меняя паспорта, чтобы в конечном итоге прибыть в Европу. Между тем стремление Соединенного Королевства вкладывать новые средства в контрразведку стало постепенно уменьшаться, поскольку мы вступили в длительный период мира, который последовал после распада СССР.

Все это существенно упростило работу агентов-нелегалов. Теперь они могут сесть на самолет до аэропорта «Хитроу» и бесследно исчезнуть уже к обеду.

Управление «С»: процесс подготовки может занять несколько лет

Деятельностью шпионской группы Чапман руководила российская Служба внешней разведки (в России действует несколько разведывательных агентств). СВР прежде была отделом КГБ. Внутри СВР существует загадочное управление «С», которое вербует, готовит и руководит деятельностью нелегалов.

Этот процесс может занять несколько десятилетий, и некоторые нелегалы отправляются на Запад вместе с женами и мужьями, тогда как их взрослые дети остаются в России в качестве полусвободных «заложников», гарантирующих беспрекословное исполнение приказов. Рассказ о том, как все происходит, был опубликован в 1984 году Виктором Суворовым, агентом ГРУ, перешедшим на сторону Соединенного Королевства в 1978 году. Все начинается с того, что будущего нелегала селят на секретной подмосковной даче, где все выглядит точно так, как могло бы выглядеть на Западе:

«Он носит одежду и обувь, ест продукты, даже курит сигареты и пользуется бритвенными лезвиями, произведенными за границей. В каждой комнате стоит магнитофон, который работает 24 часа в сутки, пока он находится на даче. Эти магнитофоны непрерывно передают новости из радиопрограмм, транслируемых в стране назначения. С самого первого дня подготовки его снабжают множеством газет и журналов. Он смотрит множество фильмов и знакомится с описаниями телепрограмм.

Инструкторы — по большей части это бывшие нелегалы — читают те же газеты и слушают те же радиопрограммы. Они постоянно задают своим ученикам всевозможные сложные вопросы касательно того, что они прочли. Вполне очевидно, что после нескольких лет такой подготовки будущий нелегал наизусть знает состав любой футбольной команды, часы работы любого ресторана и ночного клуба, прогнозы погоды и все, что относится к области сплетен и текущих дел в стране, где он никогда в жизни не был».

Они становятся обычными гражданами, ведущими самую обычную жизнь

Самое любопытное в программе нелегалов заключается в том, что, когда их активируют, они не превращаются в персонажей из романов Ле Карре. Они не внедряются в MI6 или ЦРУ и не начинают передавать секретную информацию в Москву. Они становятся обычными гражданами, ведущими самую обычную жизнь.

Самый очевидный вопрос заключается в том, зачем русским прикладывать столько усилий? Но для них сама возможность поселить своих агентов в другой стране уже является самоцелью. Только после этого они начинают пытаться вести шпионскую деятельность.

«Случаи, когда нелегальные российские разведчики лично внедрялись в иностранные правительства, в целом были довольно большой редкостью. Какими бы качественными ни были легенды нелегалов, как бы хорошо они ни подходили для обычной жизни, ни одному "нелегалу первого поколения" не удалось бы пройти проверку на благонадежность (хотелось бы мне надеяться)», — сказал Мадейра.

«Роль разведчика-нелегала заключается в том, чтобы оставаться незаметным для контрразведывательных служб и при этом вербовать людей/агентов/источников, которые либо имеют доступ к ценной информации, либо потенциально могут такой доступ получить», — добавил он.

«Эти люди/агенты/источники — это те, кто работает в правительственных ведомствах, корпорациях, НПО, СМИ, научных кругах и так далее».

Суворов очень хорошо написал об этом:

«После прибытия в страну назначения нелегал приступает к тому, чтобы пройти процесс регистрации. Его снабжают безупречными документами, изготовленными лучшими мастерами по подделке в ГРУ на настоящих бланках. В то же время он окажется в крайне уязвимом положении, если у него не получится должным образом зарегистрироваться в полиции и налоговых службах. Любая проверка может его выдать, и по этой причине он часто меняет места жительства и работу, чтобы его имя появилось в списках многих компаний и чтобы у него появились характеристики, подписанные реальными людьми. Идеальный вариант для него — под каким-либо предлогом получить новые документы в полиции. Часто такие люди женятся на других агентах (которые нередко уже являются их супругами), потом ей выдается настоящий паспорт страны, а он «теряет» свой фальшивый паспорт, который заменяется на настоящий на основании документов его жены. Приобретение водительских прав, кредитных карт, членских карточек различных клубов и ассоциаций является важным элементом "легализации" нелегала».

По словам Мадейры, они часто крадут имена мертвых детей. «Один из их любимых приемов заключается в том, чтобы пройти по западным кладбищам, найти умершего ребенка, который скончался в очень юном возрасте, взять себе его имя, и, если все сработает как нужно, они получают фальшивую "легенду". Позже он постепенно приобретает историю жизни, иностранный паспорт, начинают говорить на иностранном языке без всякого акцента».

Помимо NetJets и Barclays Чапман также владела небольшим агентством недвижимости в Нью-Йорке.

Цель заключается в том, чтобы начать с внешних кругов влияния и постепенно создать сеть, которая простирается до самого верха. По словам Мадейры, нелегалы становятся «турагентами, сотрудниками аналитических центров, студентами».

«Но их объединяет то, что все они постепенно пытаются найти способы — через работу или через знакомых — добраться до центров власти, до политиков, специальных советников, людей, которые имеют отношение к процессу принятия решений, и к людям, которые способны оказывать влияние. Состоятельный человек, который оказывает спонсорскую поддержку партии… Возможно, они учились вместе с сенатором, возможно, они учились вместе с членом парламента».

Иногда они выбирают жертв политических убийств

Самая страшная сторона всего этого заключается в том, что они действительно способны это сделать, если Россия отдаст такой приказ. Некоторых нелегалов используют для того, чтобы они определяли жертв политических убийств. Когда на российско-украинской границе разгорелся конфликт, по словам Мадейры, высокопоставленные украинские эксперты по вопросам безопасности начали умирать один за одним. Последнее подобное покушение было совершено в октябре.

«Они определяют, кого из экспертов нужно убить… Смятение противника — это уже наполовину выигранная битва». По словам Мадейры, их жертвами были «высокопоставленные офицеры вооруженных сил и контрразведки». «Жертв для убийства выбирали очень тщательно».

Политические убийства работают, потому что «они как минимум обладают деморализующим эффектом». «В лучшем случае это годами накапливаемые знания и контакты, которые в одно мгновение исчезают», — объяснил Мадейра.

«СМИ недооценивают то, насколько длительными и непрерывными являются эти российские программы».