В глазах развивающихся стран заявления Трампа, как и сам Трамп, смешны. США фактически сами писали все правила и создавали институты глобализации. В некоторых из этих институтов, например, в Международном валютном фонде, у США до сих пор имеется право вето, хотя роль Америки в глобальной экономике снизилась (а Трамп, видимо, собирается снизить эту роль ещё больше).

Тем, кто, как я, вблизи наблюдал за торговыми переговорами на протяжении более чем четверти века, совершенно очевидно, что представители США на эти переговорах получили практически всё, что хотели. Проблема была в том, чтоименно они хотели. Их повестка разрабатывалась американскими корпорациями за закрытыми дверями. Это была повестка, написанная крупными транснациональными компаниями в их собственных интересах, в ущерб работникам и рядовым гражданам всего мира.

Более того, часто говорится, что работники, которые столкнулись с падением зарплат и исчезновением рабочих мест, – это просто неизбежные косвенные потери, что это невинные, но неминуемые жертвы на пути неудержимого марша экономического прогресса. Но есть и другая интерпретация случившегося: одной из целей глобализации являлось ослабление переговорной силы трудящихся. Корпорации хотели получить доступ к более дешёвому труду любым путём.

Данная интерпретация помогает объяснить некоторые загадочные аспекты торговых соглашений. Почему, например, развитые страны отказались от одного из своих самых важных преимуществ – принципа верховенства закона? В большинство новых торговых соглашений включаются положения, которые предоставляют иностранным инвесторами больше прав, чем имеют инвесторы в США. Например, они получают компенсацию, если власти принимают нормы регулирования, снижающие их размер прибылей, при этом не важно, насколько необходимым является это регулирование, и насколько велик ущерб, который наносят данные корпорации без такого регулирования.

Существует три вида реакции на глобальное недовольство глобализацией. Первый вариант, назовём это стратегией Лас-Вегаса: удвоить ставки на глобализацию в том же виде, как ею управляли на протяжении последней четверти века. Эта ставка, как и любые ставки на политику, чья ошибочность уже доказана, как, например, в случае с экономической политики распространения богатства сверху вниз (trickle-down economics), основана на надежде, что в будущем она каким-то образом вдруг выиграет.

Второй вариант – это трампизм: отрезать себя от глобализации в надежде, что такой шаг каким-то образом поможет вернуть назад мир, ушедший в прошлое. Но протекционизм не сработает. Во всём мире рабочие места в промышленности сокращаются, просто потому что темпы роста производительности превышают темпы роста спроса.

И даже если сама промышленность вернётся, этого не случится с рабочими местами. Из-за передовых промышленных технологий, в том числе робототехники, те немногие рабочие места, которые будут создаваться, потребуют более высокой квалификации, чем те рабочие места, которые исчезли, и при этом они будут появляться в других городах. Как и стратегия удвоения ставок, данный подход обречён на провал, что будет вызывать ещё большее недовольство у тех, кто остаётся позади.

Трампа ожидает провал даже в достижении заявленной им цели снижения торгового дефицита, который определяется разницей в размере внутренних сбережений и инвестиций. Сейчас, когда республиканцы добились своего и одобрили снижение налогов для миллиардеров, размер национальных сбережений начнёт падать, а торговый дефицит вырастет из-за повышения стоимости доллара. (Дефицит бюджета и дефицит во внешней торговле обычно меняются настолько синхронно, что их называют «двойным» дефицитом). Трампу это может не нравиться, но он медленно начинает понимать, что есть такие вещи, которые даже человек, занимающий самую могущественную должность на Земле, не в состоянии контролировать.

Существует также третий вариант: социальная защита без протекционизма. Этот подход выбрали небольшие страны Скандинавии. Они понимали, что, будучи маленькими государствами, они должны оставаться открытыми. Но при этом они понимали, что подобная открытость создаёт угрозу для трудящихся. Именно поэтому им пришлось выработать социальный контракт, помогающий работникам переходить со старых рабочих мест на новые и получать на переходном этапе определённую помощь.

Скандинавские страны – это глубоко демократические общества, они знали, что если большинство работников решит, что глобализация им не выгодна, долго она не продлится. Кроме того, богатые люди в этих странах хорошо понимали: если глобализация будет работать так, как она должна, её выгод будет достаточно для всех.

Американский капитализм в последние годы отличается необузданной алчностью, избыточным доказательством этого стал финансовый кризис 2008 года. Но пример некоторых стран показывает, что рыночная экономика может принимать такие формы, которые позволяют смягчать издержки капитализма и глобализации, они обеспечивают более устойчивый рост экономики и более высокие стандарты жизни для большинства граждан.

На примере таких успехов мы можем учиться тому, что надо делать, равно как на ошибках прошлого мы можем учиться тому, что делать не надо. Становится очевидно, что, если мы не начнём управлять глобализацией таким образом, чтобы она приносила пользу всем, мы столкнёмся с риском усиления негативной реакции «Новых недовольных» на глобальном Севере и «Старых недовольных» на глобальном Юге.
Подробнее: http://www.vestifinance.ru/articles/94824