Влияние России в Абхазии растет

Международная изоляция Абхазии — давняя проблема, у которой несколько причин. Это и опасения Тбилиси, что там начнется некая международная активность, которую Грузия не будет контролировать. И гордость многих абхазских чиновников, настаивающих, что их устроит только полноценное международное признание. И нежелание России допустить серьезное международное участие в жизни республики. Наконец, это «усталость от Абхазии», возникшая в Европе после войны 2008 года. Но сохранение этой изоляции ни к чему хорошему не приведет.

На фоне тлеющей Украины и пылающей Сирии легко забыть о более старых, но до сих пор неурегулированных конфликтах. Прошло уже четверть века с начала грузино-абхазского противостояния, ключевой вопрос которого — статус Абхазии — по-прежнему далек от разрешения. А в следующем году исполнится десять лет российско-грузинской войне 2008 года, после которой Россия признала независимость Абхазии, отчего шансов на всеобъемлющее урегулирование стало еще меньше.

Хорошо уже то, что насильственная фаза конфликта закончилась, и градус взаимной неприязни сейчас гораздо ниже, чем в 1990-х; стороны не грозят друг другу уничтожением. Но было бы ошибкой называть этот конфликт замороженным, как это делают некоторые комментаторы. Там по-прежнему необходимо внимание международного сообщества. Обе стороны пытаются выстроить собственную реальность и ждут ее признания друг от друга, когда оппонент «образумится». Тбилиси представляет себе новую Грузию, которая сближается с Европой и становится настолько привлекательной, что Абхазия неизбежно захочет к ней присоединиться. Абхазские власти, в свою очередь, считают, что республика и так уже функционирует как независимое государство, и поэтому Тбилиси, в конце концов, придется признать ее таковым.

В начале октября мне довелось увидеть, что предлагает Грузия абхазам. В селе Рухи, которое находится в паре километров от моста через реку Ингури, разделяющую западную Грузию и Абхазию, недавно открылся новый торговый центр, а теперь строится большая новая больница. В прибрежном селе Ганмухури планируется построить пятизвездочную гостиницу. Эти проекты открывают новые «возможности для той стороны», говорил министр иностранных дел Грузии Михаил Джанелидзе на выступлении в Чатэм-хаусе в Лондоне 24 октября.

Министр был искренне убежден, что Тбилиси предлагает заблудшим абхазам прекрасную сделку — если, конечно, они согласятся ее принять от правительства Грузии. За последний год около тысячи абхазов бесплатно воспользовались услугами грузинской системы здравоохранения. Это главный успех грузинской политики мягкой силы, нацеленной на то, чтобы перетянуть Абхазию на свою сторону. Но текущий результат объясняется тем, что делалось это все ненавязчиво. Местные жители, с которыми я разговаривал, сомневаются, что, когда откроется новая больница, желающих станет заметно больше: это слишком демонстративный шаг, слишком откровенный сигнал. Большинство абхазов — а их около 250 тысяч — и без Грузии найдут, где лечиться.

Чем отвечает абхазское правительство на грузинские заигрывания? Министр иностранных дел Абхазии сказал мне вежливо, но твердо: «Грузины не понимают одной простой вещи. Мы в них не нуждаемся. Мы уже двадцать пять лет живем без них».

Сейчас, через 25 лет после войны, столица Абхазии Сухум (грузины называют ее Сухуми) наконец-то выглядит как нормальный кавказский город: оживленная торговля, пробки на дорогах. Следов войны 1992-1993 годов уже практически не осталось — главным образом благодаря российскому финансированию, которое покрывает около 60% бюджета республики. Абхазия научилась обходить некоторые трудности, связанные с международным непризнанием. К примеру, появилась платежная карта «Апра», которую принимают на территории республики.

Однако политическая жизнь в Абхазии остается очень нестабильной, по-прежнему чувствуется раскол в обществе, возникший после событий 2014 года. Тогда президент Александр Анкваб был вынужден уйти в отставку, а на новых выборах победил Рауль Хаджимба. Бывший министр иностранных дел Сергей Шамба описывает ситуацию так: благодаря российскому признанию жителям республики теперь доступна новая роскошь — возможность ссориться друг с другом. «После войны [2008 года] главный внешнеполитический вопрос был разрешен, и наша внутриполитическая борьба усилилась, потому что внешняя угроза сошла на-нет», — объясняет он.

Особенно от этого страдают 30 тысяч грузин, живущих в районе Гали. Когда-то конфликт начался с жалоб Абхазии на дискриминацию со стороны Тбилиси, но теперь именно абхазские грузины столкнулись с наиболее серьезным ограничением своих прав. Эта опасная ситуация, как и в целом положение дел с правами человека в Абхазии, подробно описывается в докладе Томаса Хаммарберга и Магдалены Гроно, подготовленном для Евросоюза. Начиная с 1993 года, статус грузин в Гали остается в подвешенном состоянии: они живут под юрисдикцией Абхазии, но пытаются поддерживать связи с родными по другую сторону реки Ингури, в Грузии. В последние несколько месяцев абхазские власти закрыли почти все пропускные пункты на Ингури, утверждая, что там есть проблемы с безопасностью. К концу года открытым должен остаться только один пункт пропуска — по дороге в грузинский город Зугдиди на другом берегу реки.

Обучение в школах в Гали теперь ведется не на грузинском, а на русском языке, которым местные дети владеют гораздо хуже. Из-за этого многим родителям приходится посылать своих детей в школы через границу в Зугдиди.

Между тем исполнительная власть в Абхазии слаба, а влияние России растет. В этом году Москва открыла в республике новое огромное здание российского посольства, подчеркивая свою незаменимость в качестве партнера. Возможности для работы иностранных НКО в Абхазии сужаются, и есть опасения, что в республике, вслед за Россией, будет принят закон об «иностранных агентах», ограничивающий их деятельность.

Международная изоляция Абхазии — давняя проблема, у которой несколько причин. Это и опасения Тбилиси, что там начнется некая международная активность, которую Грузия не будет контролировать. И гордость многих абхазских чиновников, настаивающих, что их устроит только полноценное международное признание, а это невозможно. И нежелание России допустить серьезное международное участие в жизни республики. Наконец, это «усталость от Абхазии», возникшая в Европе после войны 2008 года.

Но сохранение этой изоляции ни к чему хорошему не приведет. По уровню вложений в Абхазию Евросоюз никак не может равняться с Москвой. С 2008 года ЕС выделил на помощь республике около 50 млн евро, а Россия — в десять с лишним раз больше. Здесь определенно требуется более активное международное участие, особенно в отношении тех групп населения, которые страдают от изоляции, и которым могли бы пригодиться европейские ноу-хау — например, обедневшие фермеры или студенты.