Не замедлив, комиссия задержала 11 принцев Дома Сауда, четырёх действующих министров и дюжину бывших принцев/секретарей кабинета министров — всех по обвинениям в коррупции. Объёмистые банковские счета заморожены, частные самолёты не могут взлететь. Обвиняемые высокого ранга пребывают «в заточении» в отеле «Ритц-Карлтон» в Эр-Рияде.

Разразилась война внутри самого Дома Сауда, как и предвидела «Эйша Таймс» ещё в июле. Уже многие месяцы ходят слухи о готовящемся перевороте против МБС. Вместо этого то, что сейчас произошло — пред-переворот, устроенный самим МБС.

Высокопоставленный источник из ближневосточных деловых/инвестиционных кругов, который десятки лет вёл дела с непроницаемым Домом Сауда, предлагает столь востребованный взгляд:

«Всё серьёзнее, чем кажется. Арест двух сыновей прежнего короля Абдуллы, принцев Митеба и Турки был фатальной ошибкой. Теперь это угрожает самому королю. МБС защищает лишь уважение к королю. В армии осталось много людей, настроенных против МБС, и они в ярости из-за ареста своих командиров».

Сказать, что саудовская арабская армия в волнении — преуменьшение. «Ему надо было арестовать всю армию, чтобы он мог чувствовать себя в безопасности».

Принц Митеб до недавнего времени всерьёз рассматривался как претендент на саудовский трон. Но самый высокопоставленный среди задержанных — миллиардер принц аль-Валид бин Талал, владелец королевских предприятий, ведущий акционер  Twitter, CitiBank, Four Seasons, Lyft и до недавнего времени Rupert Murdoch’s Newscorp.

Арест аль-Валида связан с ключевым моментом — полным информационным контролем. В Саудовской Аравии нет никакой свободы информации. МБС уже контролирует все внутренние СМИ (как и назначения губернаторов). Но есть ещё саудовские СМИ в целом. МБС намерен «держать ключи от всех крупных медиа-империй и переместить их в Саудовскую Аравию».

Итак, как же мы до этого дошли?

Что скрывается за чисткой

История начинается с тайных замыслов 2014 года относительно возможного «смещения» тогдашнего короля Абдуллы. Но «распад королевской семьи привел бы к расколам среди верных племен, и страна раскололась бы на три части. Было бы намного труднее обезопасить нефтяные месторождения, а расколотые организации, где бы они не находились, пришлось бы содержать, чтобы избежать хаоса».

Вместо этого было достигнута договорённость  избавиться от принца Бандара бин Султана — тогда активно потворствовавшего салафитам-джихадистам в Сирии — и передать контроль над аппаратом безопасности Мохамеду бин Найефу.

Преемственность после Абдуллы прошла гладко. «Власть была разделена между основными кланами: Король Салман (и его любимый сын принц Мохаммед), сын принца Найефа (ещё один принц Мохаммед) и, наконец, сын покойного короля принц Митеб, командующий Национальной гвардией). А на деле всем шоу руководил МБС.

А на практике последовали просчёты. Дом Сауда утратил смертоносное стремление к смене режима в Сирии и застрял в бессмысленной войне с Йеменом, что помимо прочего препятствует МБС воспользоваться «пустынной четвертью — пустыней Руб-эль-Ха­ли, раскинувшейся на обе страны.

Саудовское Казначейство было вынуждено брать займы на международных рынках. В ход пошли меры жёсткой экономии — на фоне новостей о покупке МБС яхты почти за полмиллиарда долларов при том, что понежиться на Лазурном побережье у него не особенно получилось. Фанатичные политические репрессии вылились в обезглавливание шиитского лидера шейха аль-Нимра. Взбунтовались не только шиитские провинции на востоке, но и суннитские на западе.

Поскольку популярность режима резко пошла вниз, МБС предлагает доктрину «Видение 2030». Теоретически, это уход от нефтяной зависимости, продажа части «Арамко» и попытка привлечь в страну новые отрасли. Охлаждение недовольства было прикрыто королевскими выплатами главным принцам за лояльность  и погашением вовремя не выданных зарплат непослушным массам.

Но «Видение  2030» не удастся заставить работать, когда большая часть производственных рабочих мест в Саудовской Аравии занята иностранными специалистами. Создание новых рабочих мест ставит вопрос, откуда появятся новые (квалифицированные) рабочие.

Конечно, при таком развитии событий отвращение к МБС не переставало расти; «Существует три основных королевских семьи, поддерживающих нынешних правителей — семья прежнего короля Абдуллы, семья прежнего короля Фахда и семья прежнего наследного принца Найефа».

Найеф — сменивший Бандара — близок к Вашингтону и крайне популярен в Лэнгли из-за своей контр-террористической деятельности. Его арест в начале этого года разозлил ЦРУ и несколько фракций в Доме Сауда — поскольку был истолкован как сигнал о том, что МБС включается в борьбу за власть.

По данным источника, «ему, возможно, и сошёл бы с рук арест любимца ЦРУ Мохаммеда бин Найефа, если бы всё сгладил, но теперь МБМ перешёл Рубикон, — а он не Цезарь. В ЦРУ считают его совершенно бесполезным».

Некую стабильность в итоге можно найти в возвращении к прежнему разделу власти между кланом Ас-Судайри (без МБС) и Шаммар (племя покойного короля Абдуллы). После смерти короля Салмана источник предположил, что «МБС будет изолирован от власти, которая будет передана другому принцу Мохаммеду (сыну Найефа). А принц Митеб сохранит своё положение».

МБС действовал именно для того, чтобы предотвратить подобный исход. Однако источник категоричен: «В ближайшем будущем произойдёт смена режима, и единственная причина, почему этого ещё не произошло в том, что старого короля в семье любят. Возможно, будет борьба, источником которой будут военные, как во времена короля Фарука, и, возможно, появится король не так дружелюбно настроенный к Соединённым Штатам».

А как поживают «умеренные» салафито-джихадисты?

До чистки в центр интересов Дома Сауда непрерывно вращался вокруг охватывающей Саудовскую Аравию, Иорданию и Египет $500-миллиардной зоны на побережье Красного моря, питаемой энергией солнца и ветра и финансируемой суверенным фондом благосостояния за счёт IPO «Арамко» — своего рода копии Дубаи, которая теоретически должна была быть завершена к 2025 году.

Параллельно МБС вытаскивал ещё одну карту из рукава, поклявшись, что будущее Саудовской Аравии — это вопрос «буквального разворота к тому, к чему мы стремились — умеренному исламу, открытому миру и всем религиям».

По сути: государство, которое, как оказалось, является частной собственностью королевской семьи, враждебной принципам свободы выражения и религии, равно как и идеологической матрицей всех форм салафито-джихадизма не может просто так превратиться в «умеренное» государство — всего лишь потому, что так сказал Мохаммед бин Салман.

Пока что массовые чистки, перевороты и контр-перевороты будут нормой.