Андрей Ганжа. Украина и Михо-Майдан

Спектакль «третьего Майдана»

17 октября 2017 года… В Киеве разгорается «Великая Политическая Реформа» (ВПР). Некоторые ее уже амбициозно называют «третьей революцией на Майдане»

Это было очень интересно — наблюдать за происходящим из окна второго этажа кулуаров Верховной Рады. Перед центральным входом в четыре шеренги сгруппировались одетые преимущественно в камуфляж активисты-митингующие. Человек триста А напротив, «взгляд во взгляд», десять (!!!) шеренг — впереди «черная» полиция, за ними Нацгвардия в цвете хаки. Разделяет их лишь легкий металлический барьер.

Внезапно нацгвардейцы разворачивают кепи козырьками назад — только так можно надеть защитную сферу. И вот — шлемы надеты, и сердце опускается куда-то к желудку: похоже, сейчас начнется атака. Ан нет: «камуфляжные» активисты делают «поворот налево» и сдвигаются в сторону улицы Грушевского. Какое уж тут «окно второго этажа»?! Иду за ними…

Грушевского, на отрезке между зданиями Верховной Рады и Кабинета Министров, перекрыта металлическими барьерами и плотным, многорядным кордоном полиции. За этим кордоном — такая же толпа митингующих.

Ситуация обостряется очень резко, и я внезапно оказываюсь в самом эпицентре силового противостояния: бьют «черных», бьют «черные», какую-то бабашку «мент» (или уже правильно говорить «понт?») приложил дубинкой, под высоким каменным парапетом толпа завалила полицейского и, сорвав с него шлем, с упоением «месит» ногами. Появляются первые облака слезоточивого газа…

Уворачиваюсь от полицейской дубинки, однако получаю в лицо свою порцию газа. Но даже сквозь слезящиеся глаза вижу — полиция грамотно «разрезает» толпу и изолирует наиболее активные группы. Накатывает тоска: сейчас начнется «полицейское вразумление». Эффективное и европейское. Примерно такое, каким голландцы «вразумляли» турок в Роттердаме за трое суток до последних парламентских выборов: дубинками-демократизаторами, конскими копытами и собачьими зубами. В Киеве лошадей, конечно, не видно, зато собак и дубинок полно. А ведь я в одной из групп «изолированных», твою мать…

Обошлось! Мимо, в сопровождении нескольких охранников, пробегает Константин Гришин (он же народный депутат Семен Семенченко). Короткий разговор с командиром полицейского кордона — и «черные» расступаются, пропуская нас, несчастных «окруженцев». И не только нас: расступаются все кордоны. И снизу, со стороны Крещатика, течет длинный ручеек митингующих, нагруженных палатками, спальниками, карематами, печными трубами и всем, что необходимо для оборудования «протестного лагеря», мгновенно устанавливаемого напротив фасада парламента.

Сразу создается устойчивое ощущение: нет, не революция. Договорняк! Спектакль!!! Нет здесь концептуальных противников, как в порядочной революции, есть только актеры, с разной степенью таланта играющие свои роли. Плюс массовка, бессмысленная и беспощадная. С этим ощущением я и ухожу со сцены: выхаркивать газ, промывать глаза и размышлять:

Именно так нынешние события называют их организаторы: экс-грузинский президент и экс-одесский губернатор Микаэл Николозович Саакашвили и его украинские соратники из числа «молодой поросли Майдана 2014» — Мустафа Найем, Сергей Лещенко, Светлана Залищук, Егор Соболев, Юрий Левченко, Юрий Деревянко и прочие. Группа небольшая, но мотивированная (широким диапазоном «мотиваторов» — от западных грантов до неудовольствия собственным положением в нынешней властной вертикали). Хотя уже многие называют события и проще, и вкуснее — «мандариновая революция» (поскольку наиболее влиятельные игроки — грузины).

Требований у ВПР три:

— отмена депутатской неприкосновенности;

— отмена пропорционально-мажоритарной (смешаной) избирательной системы и переход к пропорциональной системе с открытыми избирательными списками;

— создание антикоррупционного суда.

Ну, совсем не революционная программа! Потому что лозунги всех революций в истории человечества (от конца Среднего Царства в Древнем Египте и до украинской революции 2014 года) сводились к двум: «Долой!» (богатых, короля, царя, президента, банду…) и «Даешь!» (свободу, равенство, братство, землю крестьянам, заводы рабочим, власть Советам…).

В ВПР нет ничего, что было бы связано с текущими, насущными интересами основной массы украинского населения. Все требования — это не более, чем формирование новых инструментов борьбы внутри класса эксплуататоров (простите — правящей страной олигархической прослойки) и перераспределения влияния внутри нее же. Так что, с точки зрения революционной теории, с «Даешь!» что-то явно не то,

Что же касается «Долой» (олигархов, президента Порошенко, агентов Путина…), то это просто вторая серия того самого «бунта миллионеров против миллиардеров», который еще в 2004 году, во время «Оранжевой революции» диагностировал ироничный и нахальный Владимир Скачко. За эти годы произошел определенный передел собственности, открылись новые пути выжимания финансовых соков их населения — в общем, ряды миллиардеров несколько пополнились (достаточно вспомнить историю с «первым миллиардом Яценюка»). Но расцвела и новая «поросль миллионеров» и электронные декларации начала 2017 года прекрасное тому подтверждение. И она требует места под солнцем, причем желательно на финансовом поле. Или на властном, что одно и то же.

С другой стороны, Украина не потеряла своей значимости в цивилизационной борьбе Запада и Востока, как и в производстве одного из последних успешно ею генерируемых продуктов — русофобии. А в геополитических играх одно из основных правил — постоянно обновлять контроль перекрестного поля (территории, в которой заинтересованы несколько геополитических конкурентов).

С третьей стороны — элиту перекрестного поля необходимо регулярно стимулировать: как кнутом, так и пряником. Как дотациями, так и страхом.

Есть еще и четвертое, и пятое, и надцатое. И тогда получается, что нынешняя ВПР — это не революция, а многоплановый, многоуровневый и многоцелевой спектакль, основными сюжетами которого видятся следующие…

Это тяжело признавать, но куда денешься: Украина это страна, находящаяся под внешним управлением. Утешает только то, что под таким управлением находится большинство стран планеты. Но специфика Украины в том, что внешнее управление у нас существует не только в порядке скрытого контроля высших органов государственного управления, но и по факту явного командования стратегическими отраслями. Первая волна таких «отцов-командиров» схлынула в 2016 году — Абромявичус в Министерстве экономики, Кветашвили в Министерстве охраны здоровья, Яресько в Министерстве финансов, Деконаидзе в Национальной полиции и т.д.

Силовой, точнее — не правовой, возврат не только в географическое, но и политическое поле Украины Михаила Саакашвили можно рассматривать как начало новой волны привлечения, м-м-м, «волонтеров» внешнего управления Украины. Причем их лидер, батоно Микаэл, планируется уже не каким-то там министром, а персоной, которая по своему влиянию, качеству популизма и близости к реальным рычагам управление страной (США) будет вполне сопоставим с украинским президентом П.А.Порошенко. А значит — балансом порой неумеренных амбиций Петра Алексеевича.

Формирование антикоррупционного суда (третье требование ВПР) тоже ставит в определенные рамки эти амбиции. Ведь замкнутая система «национальное антикоррупционное бюро — антикоррупционная прокуратура — антикоррупционный суд» при необходимости сможет взять в оборот любую персону — даже человека президента. Какое могучее средство добычи компромата!

И в настоящее время эта «правовая матрица» — наиболее независимая от президента государственная организация в Украине. Она и создавалась под контролем Мэри Батлер — действующего прокурора и заместителя руководителя Международной секции по конфискации активов и борьбе с отмыванием денег Министерства юстиции США. А это, считай, прямой выход наТрампа, через шефа секции Дебору Коннор и далее, через министра юстиции Сешнса.

Такая ситуация вряд ли может радовать украинского президента, поэтому ему предлагается откровенный бонус. Ведь события ВПР улучшают как имидж Порошенко, так и усиливают его властную вертикаль. И это связано с выполнением наиболее популистского требования ВПР — снятия депутатской неприкосновенности.

Этого обещал добиться каждый топовый политик Украины, но, в итоге, в выигрыше оказывается Порошенко. 17 октября, в день баталий под Радой, он сам внес законопроект № 7203 «О внесении изменений в статью 80 Конституции Украины (относительно неприкосновенности народных депутатов».Президент опытный ковбой: уже не в первый раз, будучи не в состоянии подавить движение, он просто оседлывает его и получает все преимущества хозяина кобылы. Вот и сейчас Порошенко:

— становится героем, как инициатор закона (о том, что подобный закон был уже однажды проголосован в первом чтении и одобрен конституционным судом — об этом все вскоре благополучно забудут):

— ничем не рискует сегодня (закон вводится в силу с 2020 года);

— ничем не рискует вообще (в законе речь идет о снятии неприкосновенности только с депутатов, сам президент и судьи остаются недосягаемыми).

Зато депутаты берутся на короткий поводок, поскольку случайный наркотик в кармане, патрон в салоне машины или горничную-проститутку в отеле «Софитель» никто не отменял. Спросите у Доминика Стросс-Кана. И что либо доказать депутатам будет сложно, поскольку после недавней судебной реформыформально независимый суд по своей сути превратится в департамент президентской администрации.

И все это делает президента Порошенко вторым бенефициаром ВПР.

17 октября под Радой и газом побрызгали, и демократизаторами помахали… Но, как по мне, самое главное — на следующий день проголосовали за «медицинскую реформу» нового персонажа «внешнего управления», американки Ульяны Супрун. Которую у нас чаще трепетно называют «доктор Смерть». Суть реформы, ее антиконституционность и элементарную этическую мерзость объяснять долго и больно, но — одна цитата и одна цифра.

Советник Уляны Супрун Геннадий Друзенко год назад откровенно писал про медицинскую реформу: «Мы не можем себе позволить содержать сотни докторов в духе советской «медицины Семашко». Мы слишком бедны для этого. Каждый должен выживать сам», — это суть реформы.

Создается новый центральный орган — Национальная служба здоровья, в котором концентрируются все «медицинские» финансовые средства страны, как бюджетные, так и региональные. Откуда и распределяются по новым правилам. Чаще всего озвучивается цифра 80 миллиардов гривен — это цена вопроса.

Эта, помилуй Боже, реформа, так же как недавние судебная и пенсионная реформы — вот они действительно могли привести к взрыву народной ярости. Той самой, образца 2014 года: с катанием в мусорных баках и привязыванием к столбам.

Такие убийственные для большинства населения акции нужно «прикрыть». Как прикрыть? Да это вам скажет любой политтехнолог: лучшее отвлечение от негативного социального действия — это раскрутка нового информационного повода.

А что может лучше отвлечь от размышлений о своем печальном будущем, чем «НЕ ВРЕМЯ, ТОВАРИЩ, РЕВОЛЮЦИЯ НА ДВОРЕ»?