Эксперт о Мьянме: Если Юго-Восточная Азия взорвется — никому мало не покажется

4 сентября агентство Myanmar News Agency сообщило, что исламские боевики народности рохинджа подожгли буддийский монастырь на территории штата Ракхайн. Это один из приграничных районов Мьянмы…

Поле боя — Ракхайн

Совершенно неожиданно конец августа украсил новостные полосы названием государства, более известного в России как Бирма, но значащегося ныне на карте как Мьянма. Несмотря на то, что начало российско-мьянманским отношениям было положено еще в марте 1876 года, значительная часть россиян и сейчас не сразу найдет Бирму-Мьянму на карте. А уж тем более вспомнит название ее нынешней столицы Нейпьидо.

Это тем более любопытно, что Россия достаточно давно поставляет в Мьянму металлы, военную технику, а также продукцию химической и целлюлозно-бумажной промышленности. Но пристальное внимание Мьянма приковала к себе в августе — начале сентября 2017 года отнюдь не по этой причине.

Бывшая британская колония, успевшая в 1962–88 годах побывать социалистической республикой, летом сего года стала местом резкой активизации деятельности местных радикальных исламистов. В Мьянме начались столкновения между правительственными силами и мусульманами-рохинджа, являющимися потомками бенгальцев, переселенных в Ракхайн британской колониальной администрацией в XIX–XX веках. Они составляют большую часть населения штата. Но до сих пор гражданство Мьянмы удалось получить немногим из них, так как власти считают мусульман-рохинджа нелегальными мигрантами из Бангладеш.

В ответ на действия экстремистов из числа мусульман власти штата Ракхайн начали спецоперацию по ликвидации боевиков рохинджа, официально обозначенных как «бенгальские террористы». Действия властей сопровождались спонтанно вспыхивающими погромами в местах проживания рохинджа. По официальным данным, в столкновениях погибли 402 человека. Из них 370 — боевики, 15 — полицейские и 17 человек — мирные жители.

Из-за нестабильной ситуации в штате Ракхайн закрыто около 400 школ. Мусульмане начали массово покидать страну. Около 18,5 тыс. человек якобы уже перебрались в соседний Бангладеш. Имеется информация, что около 40 мусульман погибли, пытаясь пересечь границу между Мьянмой и Бангладеш по реке…

События в Мьянме вызвали большой резонанс среди мировой мусульманской общины. Так, в Москве 3 сентября напротив посольства Мьянмы прошел несанкционированный митинг, собравший несколько сотен человек. В митинге в Грозном приняло участие более 1,1 миллионов жителей Чечни и соседних регионов.

Протесты против действия властей Мьянмы прошли в столице Индонезии Джакарте и столице Малайзии Куала-Лумпуре. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган также не остался в стороне от происходящего. Он охарактеризовал события в Мьянме «геноцидом мусульман» и призвал международное сообщество к решительным действиям в отношении правительства этой азиатской страны.

Конфликт, подогреваемый извне

С просьбой прокомментировать ситуацию Федеральное агентство новостей обратилось к заместителю генерального директора (на общественных началах) Института национальной стратегии Александру Костину.

— Александр Николаевич, если в двух словах, что происходит в Мьянме?

— То, что в Мьянме происходит сейчас — противостояние властей и мусульман-рохиджа, — началось не сегодня, не вчера и даже не год назад, а намного раньше. Вспышки этого конфликта идут в перманентном режиме с того самого момента, как Бирма-Мьянма получила независимость от Великобритании. Тем не менее, современное обострение ситуации в Ракхайне все же заметно выпадает из ряда предыдущих.

— По какому критерию?

— Оно является ярким свидетельством того, что центр сборки радикального политического ислама, который мы привыкли наблюдать под личиной «Исламского государства»* (террористическая организация, запрещенная в РФ) на Ближнем Востоке, сейчас активно перемещается в Юго-Восточную Азию. Где он там точно обоснуется — вопрос пока открытый… Но в регионе становится «горячее» буквально с каждым днем. Это заметно не только по изменению политической обстановки, но и по изменению направления усилий главных бенефициаров радикального политического ислама.

— Надо полагать, что в роли последних выступают суннитские нефтяные монархии?

— Не только эти государства. Вспомним еще и Турцию. Может, это и не очевидно стороннему наблюдателю, но вот уже почти год, как данные страны сместили сектор своего внимания с Сирии на Юго-Восточную Азию, где проживает огромное количество мусульман.

— Ну да, например, Индонезия является государством с самым многочисленным мусульманским населением в мире — это 221 миллион человек, что составляет 88% общего населения страны.

— Клубок межгосударственным, межнациональных, межконфессиональных противоречий в регионе просто колоссальный. Насколько это явствует из имеющейся информации, саудовские монархии сейчас начали активно вкладывать деньги в этот регион. Таким образом, наблюдаемые нами сейчас в Мьянме события имеет не только исторические, но и внешнеполитические причины.

— Внешнеполитические причины?

Ящик Пандоры

— То, что свою позицию по отношению к происходящему в Мьянме оперативно озвучил еще и лидер Турции, тоже весьма симптоматично. В конце концов, Эрдоган — это один из главных идеологов и выгодополучателей глобальной модели политического ислама. Он старается реализовать данный проект через пантюркистскую модель, в которой центральное место отводит, разумеется, Турции и себе. Саудиты же продвигают сетецентрическую схему, которую мы наблюдали в Ираке и Сирии. Результатом этих процессов может стать такой социальный взрыв, что война в Сирии нам покажется играми в детской песочнице.

— Почему?

— Потому что Юго-Восточная Азия — это место, где проживают не 17 миллионов как в Сирии, и не 37 миллионов как в Ираке, а порядка 600 миллионов человек. Плотность населения просто зашкаливает. При этом наций как таковых в регионе практически нет. Они просто еще не сложились. Зато имеется огромное количество разнообразных племен с бесконечной историей взаимных обид и конфликтов.

Это идеальная питательная среда для радикального ислама. Сейчас мы наблюдаем в Мьянме обострение подпольной террористической борьбы. Уверен, это начало куда более масштабных событий. Фактически, сейчас в Мьянме происходит создание местного филиала ИГ*.

— «Спонсорская помощь» из-за рубежа, действия экстремистов, жесткая реакция на это властей, взрывной рост числа радикальных исламистов, дестабилизация ситуации в стране — почти иракский сценарий…

— Не «почти», а самый что ни на есть иракский. Информационная модель вообще абсолютно идентична. Рождению «халифата» в Ираке и Сирии тоже сопутствовала пропагандистская кампания, нацеленная на мобилизацию активистов политического ислама. Протесты в Джакарте, Куала-Лумпуре, да и отчасти в Москве — события того же порядка.

— Неужели настолько просто центр активности ИГ перенести с Ближнего Востока в Юго-Восточную Азию?

— При наличии желания и соответствующих средствах — элементарно. Компактная сетецентрическая модель проекта ИГ, фигурально выражаясь, похожа на дорожный чемодан. В начале «нулевых» его распаковали в Сирии. Теперь, когда стало понятно, что в силу разных факторов проект на Ближнем Востоке регрессирует, чемодан можно собрать, переправить в любую горячую точку Юго-Восточной Азии и там вновь распаковать.

— Это уже не чемодан, это какой-то ящик Пандоры получается.

Мало никому не покажется…

— Главное, что следует понять, вышеописанная операция не только осуществима, но и, с точки зрения тех, кто стоит за ИГ, будет являться вполне логичной. С соответствующими последствиями для региона. Ставки в геополитической игре резко повышаются.

— Ну да — обширный регион с массой полезных ископаемых. Громадное количество людей, потенциально способных пополнить ряды боевиков…

— Не только это. Вспомним еще и то, что главным «проблемополучателем» от смещения центра радикального политического ислама в Юго-Восточную Азию становится Китай. Пекину категорически не нужна у себя под боком война всех против всех. Мало того, что рядом с китайскими границами проживает очень много мусульман, так еще и на самой территории КНР находится исламское национальное меньшинство, уйгуры, у которых с китайцами очень натянутые отношения.

Добавим к этому то, что Мьянма — это транзитные ворота Китая. Между прочим, информационно «раскачать» Мьянму пытались еще года четыре тому назад — сразу после того, как Барак Обамане смог наладить отношения с Пекином…

— Это наводит на вполне определенные мысли о том, кто станет самым главным выгодополучателем от возможной миграции ИГ в Юго-Восточную Азию. Действительно, ставки растут.

— Ставки вырастают многократно. В Сирии и Ираке не было субъекта, способного адекватно противостоять исламским радикалам. А вот в Юго-Восточной Азии такой субъект есть. Си Цзиньпин и его команда без малейших колебаний пойдут на самые… нелиберальные шаги, чтобы предотвратить угрозу для своего государства. Китайцы последовательно и жестко будут защищать свои интересы. Таким образом, если Юго-Восточную Азию получится взорвать — никому мало не покажется.

Автор: Андрей Союстов