Термоядерные испытания КНДР меняют стратегическую ситуацию в мире

Каждому новому ядерному испытанию в КНДР сопутствует как истерика, многократно завышающая возможности Пхеньяна, так и замечания скептиков, утверждающих, что северные корейцы заняты в основном шумовыми эффектами. У пиара обеих точек зрения есть свои выгодополучатели. Но теперь скептики, кажется, посрамлены. Появление корейской термоядерной бомбы – действительно событие особой важности.

Наличие у себя водородной бомбы режим КНДР задекларировал не вчера. Под новый, 2016-й, год верховный руководитель Ким Чен Ын прямо заявил об этом, но англосаксонские эксперты ему не поверили. Их многочисленные комментарии сводились к тому, что Северная Корея может вести некие разработки в этом направлении, но готового устройства у нее пока нет.

В ответ южнокорейская военная разведка заявила, что, по их данным, бомба все-таки есть, и ее совсем скоро взорвут в испытательных и воспитательных целях. Южане показывали рукой на новый тоннель в районе Пунгерри и утверждали, что на Севере смогли наладить производство трития – одной из основ термоядерного оружия.

От южан тогда просто отмахнулись, потому как у разведки Южной Кореи устойчивая репутация «сказочников». Сотни фальшивых историй о расстрелах неугодных министров из минометов лично Кимом дискредитируют зерна точной и важной информации, которая в распоряжении Сеула тоже есть.

На сей раз южане оказались правы. Уже 6 января 2016 года КНДР производит первый взрыв устройства, похожего на водородную бомбу. На сей раз англосаксонские эксперты не поверили своим глазам, ушам и показаниям сейсмологических лабораторий.

Было предложено красивое объяснение. Северокорейцы завезли в пещеру в горах много обычной взрывчатки и сымитировали ядерный взрыв. Очень много – это несколько грузовых железнодорожных составов тротила, 22 тысячи тонн тротила. Этого мало для термоядерного взрыва, который в теории должен превышать мегатонну.

Дополнительным аргументом стало отсутствие превышения радиационного фона. Однако еще в 1950 годах специалисты указывали на то, что примитивные виды термоядерного синтеза не обеспечивали резкого радиационного выброса, поскольку энергия уходила в основном в тепло (это примитивное объяснение сверхсложных процессов).

В 1952 году сами американцы, проводя первое испытание термоядерного заряда, просто заполнили резервуар размером с трехэтажный дом жидким дейтерием и подорвали его «обычным ядерным устройством». Получился взрыв в 10,5 мегатонн.

Дело было на атолле Эниветок, люди начали туда возвращаться только в 70-х годах, а безопасным для проживания он был официально объявлен в 1998-м. Позже та же история была повторена на атолле Бикини – и это был самый крупный ядерный взрыв в истории США, заодно повлиявший на женскую пляжную моду.

Год назад, 9 сентября 2016 года, северокорейцы взорвали новое устройство мощностью от 10 до 30 килотонн, и уже очевидно, что это устройство было именно водородной (термоядерной двухступенчатой) бомбой.

Такого ажиотажа, как сейчас, это не вызвало, поскольку Соединенные Штаты были слишком заняты русскими хакерами.

Будем объективны: нынешнее испытание водородного устройства вызвало истерику не просто по факту, а в совокупности с удачно пролетевшей над Японией ракетой. Получается, что у КНДР есть и средство доставки, и сама бомба. Причем достаточно компактная, чтобы ракета с возможностью небольшой полезной нагрузки ее осилила.

Считается, что КНДР осталось только наладить телеметрию, как следует прицелиться – и тогда прощай Гуам, хотя кому этот курортный остров сдался, не очень понятно. Если уж мыслить в категориях бесчеловечной агрессии, компактное термоядерное устройство можно привезти в порт Сан-Франциско или Сан-Диего. Это организационно сложная и довольно дорогостоящая диверсионно-террористическая операция, но она вполне осуществима для КНДР.

Ее можно даже попробовать расписать в деталях. На подготовку уйдет около года и несколько миллионов долларов, но в случае успеха эффект превзойдет все ожидания.

На современном уровне развития ядерной науки и военной промышленности, доступных странам «вторичных» ядерных разработок, наиболее естественное решение – копировать тот путь, по которому шли страны-первопроходцы. То есть перейти от принципа цепной реакции к принципу термоядерного синтеза.

Если вкратце, в первом случае выброс колоссального количества энергии достигается в результате неконтролируемого деления атомного ядра. Во втором же происходит образование и выделение свободного гелия, то есть образование более тяжелых элементов из более легких (термоядерный синтез). Мощность конечного взрыва и количество выделяемого тепла во много раз превосходит «обычную» ядерную бомбу. По сути дела, они ограничены только количеством исходных материалов.

Применение двухступенчатого термоядерного оружия – это совсем другая стратегическая ситуация. Теперь можно сказать, что ядерная программа КНДР вышла на новый качественный уровень. Причем достигла при этом своего логического конца, поскольку для Пхеньяна недоступно создание оружия или двигателей на иных физических принципах, а мегатонная бомба – это максимум того, что человечество изобрело для уничтожения жизни на Земле. Дальше можно двигаться только по пути количественного накопления зарядов.

Это не означает завершение программы создания оружия массового поражения в КНДР. Но это действительно новая стратегическая ситуация, и все игроки начнут перестраиваться на ходу. Если, конечно, у кого-то не сдадут нервы.