«Дело Кацыва» и сын президента

—  Когда я ехала на встречу, я не знала, что там будет Трамп. Думала, это какие-то американские адвокаты, которые помогут нам выйти на республиканцев в Конгрессе. Моей единственной задачей была защита Дениса Кацыва — моего клиента, — рассказывает обозревателю «РР» Наталья Весельницкая. — Против Кацыва использовали Акт Магнитского, и сделал это лично глава фонда Hermitage Capital Уильям Браудер: он написал заявление против Кацыва, лоббировавшего данный закон. Поэтому я со всеми, с кем можно, и на самых разных площадках обсуждала этот акт и чрезвычайно странные обстоятельства, при которых он был принят. Была бы возможность обсудить это с Хиллари Клинтон — я бы и с ней тоже обязательно встретилась.

—  Выборы и политику вы с Трампом обсуждали?

—  Нет, конечно! При этом никаких доказательств такого «обсуждения» те, кто бросает подобные обвинения, не предъявляют. И вообще я уверена, что за этим скандалом и шумихой вокруг встречи стоит именно Браудер.

Новая волна интереса к «русским связям» Трампа и встрече его сына с адвокатом из России поднялась аккурат после того, как «дело Кацыва» рассыпалось в Южном окружном суде Нью-Йорка — в мае 2017 года. И хотя компания Кацыва Prevezon Holdings в рамках судебного соглашения выплатила прокуратуре солидные «отступные» в 5,9 миллиона долларов (первоначально прокурор требовал сумму почти в четверть миллиарда), все обвинения были сняты. По сути, Акт Магнитского не сработал: Браудер потерпел тяжелое поражение.

—  Мой клиент никогда не входил в «список Магнитского», его активы не были арестованы в рамках этого закона США, — продолжает Весельницкая. — Но это не помешало еще в день подачи иска анонсировать дело как «первое дело по применению Акта Магнитского».

По любопытнейшему стечению обстоятельств именно после победы в суде начался целый шквал «сливов» в прессе. Сначала Весельницкую со ссылкой на неназванный источник обвинили в попытке «впарить» Трампу-младшему компромат на Клинтон. Далее последовал «слив» касательно того, что спецпрокурор Роберт Мюллер созывает «Большое жюри» — чтобы дать оценку встрече. Одновременно в Конгрессе и Сенате звучали призывы положить конец «русской угрозе». Ситуация накалилось настолько, что 2 августа Дональд Трамп вынужден был подписать новые санкции против России.

«Возьмите на заметку роль Весельницкой»

В распоряжении «РР» оказался архив электронной почты руководителя отдела по российской внутренней политике Бюро разведки и исследований Госдепартамента США Роберта Отто, которого коллеги часто называли «лучшим специалистом разведки США по России». Некоторое время назад почта Отто была взломана неизвестным хакером. Имеется в виду не защищенный рабочий, а личный почтовый ящик Отто на Gmail, который он также время от времени использовал для рабочей переписки.

Отто через сотрудника аппарата Конгресса США Кайла Паркера (бывшего помощника сенатора-демократа Бенджамина «Бена» Кардина, автора «списка Магнитского») состоял в плотной переписке с Браудером. А Браудер отслеживал все действия Весельницкой, все публикации о ней в прессе, затем рапортовал Паркеру и Отто.

Например, в апреле 2016 года Браудер и его сотрудники собирают обширную справку на «Фонд глобальной инициативы в области прав человека», с которым сотрудничала Весельницкая, и переправляет эту информацию Кайлу Паркеру с припиской: «НПО (неправительственная организация. — «РР») Весельницкой в США противодействует Акту Магнитского». Паркер пересылает справку Отто и добавляет от себя: «возьмите на заметку роль Весельницкой в этой истории».

Более того, Браудер не просто следил за СМИ, но и использовал журналистов против адвоката. Так, корреспондент телеканала CNN Майкл Уэйс, специализирующийся на международной тематике, запросто «сливает» Браудеру свою переписку в Facebook с Весельницкой, которая обратилась к нему после репортажа. «Она только что написала мне в Facebook. Обхохочешься. Наслаждайтесь», — пишет Уэйс.

Вот чем Уэйс предлагает «насладиться» Брудеру:

«Уважаемый Майкл! Хочу Вас поблагодарить за ту рекламу, которую Вы мне сделали. Несмотря на Ваше желание деформировать меня и моего клиента, реакция от Вашей публикации пошла с точностью наоборот. И, знаете, я в отличие от многих других, не вижу в Вас коррупционного носителя пропаганды Браудера и махрового русофоба. Мне кажется, что у Вас в жизни что-то надломилось или какой-то нехороший человек, имеющий отношении к моей стране, Вас обидел. Мне искренне жаль в таком случае. Пройдет время и оно не смирит все страсти, но мы должны быть честными сами с собой и не искать оправдания в каких-то замысловатых патетических объяснениях. Желаю Вам искренних друзей. Всего Вам доброго». (Орфография и пунктуация сохранены. — «РР».)

Браудер через Паркера направляет этот журналистский «отчет» Отто — то есть в разведку Госдепартамента.

«Мы все являемся частью PR-машины Браудера»
Еще дальше пошел обозреватель «Радио Свобода» Карл Шрек. Специально для Браудера (а значит, и для Отто) он пытается разузнать, как готовят на канале NBC репортаж о Весельницкой и «деле Кацыва». «Я попытался раскопать что-то, но на данный момент безуспешно. Похоже, репортаж заморожен, но пока подтверждения нет», — докладывает Шрек. Компаньоны опасаются, что материал выйдет слишком критичный по отношению к Браудеру.

«В основном канал NBC опирается на доклад Prevezon и ставит под вопрос версию Браудера о событиях, связанных со смертью Магнитского. Источник сообщил мне, что репортаж выйдет через неделю или около того, но неизвестно, почему он до сих пор не пошел в эфир», — пишет Шрек еще в одном своем отчете, который снова пересылают Отто. То есть Шрек в данном случае выступал даже не как журналист, а как «детектив», который добывал нужную информацию в редакции другого СМИ в интересах заказчика.

В июле 2016 года от Браудера через Паркера на электронный адрес Отто приходит еще одно письмо. Глава Hermitage Capital, в свою очередь, получил его от своего лондонского сотрудника Ивана Черкасова. В письмо вложена фотография особняка с подписью: «дом Весельницкой». Иными словами, финансист и его команда (или люди, которых они привлекали для такой работы) следили за адвокатом из России и даже сфотографировали ее жилище. А потом доложили об этом в «русский отдел» как штатные агенты «наружки».

И все-таки Отто не доверял Браудеру, несмотря на старательность последнего. Еще из одной депеши разведчика следует, что он считает «острым» вопрос о знакомстве финансиста и Ольги Степановой из 28-й налоговой инспекции. С одной стороны, он ее давно и хорошо знал. С другой — позже обвинил в коррупции. Получается, что Браудер был в курсе тех мошеннических схем, которые якобы разоблачал. Одного из своих сотрудников Отто просит разобраться в данном вопросе.

Еще в одном письме глава «русского отдела» пишет: «Между тем я начинаю чувствовать, что все мы являемся частью PR-машины Браудера». Вопрос о том, кто кого использовал — Госдепартамент Браудера или Браудер Госдепартамент — остается открытым. Определенно можно сказать только, что для давления на своих оппонентов финансист грамотно воспользовался политическим моментом и подбрасывал хворост в огонь разногласий между Россией и США. Таким образом, его личные враги становились чуть ли не «врагами Америки».

Источник «РР» в окружении Браудера считает, что в свете разрастания политического скандала о «русской угрозе» финансист не теряет надежды переиграть «дело Кацыва».