|
Второй
раунд переговоров в Брюсселе между Великобританией и ЕС по условиям
выхода королевства из сообщества, в отличие от первого, рассчитан на
несколько дней и завершится в четверг. Руководители обеих делегаций -
британский министр по вопросам Brexit Дэвид Дэвис и главный
переговорщик ЕС Мишель Барнье - заверили, что намерены обсудить
"насущные проблемы", углубиться в суть непростых деталей этого
бракоразводного процесса и трудиться не покладая рук.
Несмотря на
эти многообещающие заявления, позиция Лондона на переговорах до сих
пор не очень ясна. И политическая возня, в которую погрузился
британский кабинет министров, никак не способствует появлению ясности.
В Брюссель с пустыми руками
Еще
в самом начале второго раунда британские газеты обратили внимание на
протокольное фото: за овальным столом друг напротив друга сидят главы
двух делегаций с помощниками, все широко улыбаются, но перед
европейцами лежат пухлые папки с документами, а поверхность стола перед
британцами совершенно чиста. Этот момент не мог не вызвать критику на
родине Дэвиса, британские СМИ вновь поставили вопрос, а хорошо ли власти
подготовились к переговорам?
До того как диалог стартовал 19
июня, британские газеты выразили опасения, что в Брюсселе подошли к
формированию своих позиций куда серьезнее, чем в Лондоне. Объясняться
это может в том числе и тем, что отлаженная система брюссельской
бюрократии начала вырабатывать переговорную стратегию уже на следующий
день после прошлогоднего референдума о членстве королевства в ЕС.
Великобритании
же пришлось пройти через выборы нового премьер-министра, формирование
правительства, а затем и через всеобщие парламентские выборы. Страна
оказалась расколотой по теме развода с Брюсселем: любые заявления лишь
ранили и вызывали негативную реакцию, что заставляло трижды взвешивать
каждое произнесенное слово. К тому же правительство Терезы Мэй
оказалось вынуждено с чистого листа формулировать стратегию по выходу
из ЕС - беспрецедентному процессу за 60-летнюю историю сообщества.
Три рабочие группы
Несмотря
на долгую раскачку, на которую ушел почти год, переговоры стартовали.
Дискуссии ведутся в трех рабочих группах, в каждой из них достаточно
подводных камней.
Первая группа занимается правами граждан: 3,2
млн проживающих в Великобритании европейцев и 1,2 млн британцев,
живущих в ЕС. Лондон пообещал предоставить после Brexit права в сфере
соцобеспечения не только гражданам ЕС, которые находятся на территории
страны на законных основаниях, но и их родственникам. Самая большая
сложность заключается в том, кто будет арбитром при возникновении
споров. Великобритания считает, что разрешать их должны исключительно
суды Соединенного Королевства, ЕС - что этим будут заниматься
европейские суды.
Вторая группа рассматривает вопросы по
урегулированию финансовых проблем. Другими словами, речь идет о размере
счета, который выставят за право покинуть ЕС.
СМИ называли
различные суммы отступных вплоть до $100 млрд. Глава МИД Великобритании
Борис Джонсон не стал называть размер требований Брюсселя, но назвал
эти суммы грабительскими. Определенные подвижки здесь есть: на прошлой
неделе власти Великобритании впервые открыто признали, что финансовые
обязательства перед Евросоюзом придется выполнять даже после выхода из
сообщества.
Третья группа занимается другими юридическими
вопросами, связанными с Brexit, к тому же обсуждается вопрос о границе
между членом ЕС Ирландией и Северной Ирландией, входящей в состав
Соединенного Королевства.
Прощай, жесткий Brexit?
Вопрос
о будущих торговых отношениях стороны намерены поднять в начале
следующего года. Мэй, ставшая премьер-министром на фоне референдума по
Brexit, утверждала, что готова на самый радикальный вариант развода.
Так называемый жесткий Brexit предусматривал, что страна в марте 2019
года не только выйдет из состава ЕС, но и покинет общий рынок и
Таможенный союз. Мэй даже допускала хлопнуть дверью и торговать с
бывшими коллегами по правилам ВТО со всеми таможенными тарифами,
барьерами и ограничениями.
Карты премьеру спутали результаты
всеобщих выборов 8 июня. Мэй объявила их с целью упрочить свое
положение в качестве лидера консерваторов, провести чистку в
правительстве и избавиться от тех, кто не во всем согласен с ней.
Жертвой этой победы мог стать главный идеологический противник тройки
сторонников жесткого Brexit (в лице главы МИД Бориса Джонсона, министра
по вопросам Brexit Дэвида Дэвиса и министра внешней торговли Лиама
Фокса) министр финансов Филип Хаммонд, открыто выступавший против
выхода страны из общего рынка.
Однако результаты выборов
оказались совсем не такими, на которые рассчитывали на Даунинг-стрит.
Консерваторы, хотя и одержали победу, лишились парламентского
большинства. Позиции Мэй ослабли, и после выборов она сменила риторику,
отказавшись от бескомпромиссных заявлений.
Сегодня очевидно, что
единства по вопросу переговоров с Брюсселем в британском правительстве
нет. Например, члены кабмина расходятся во мнениях о продолжительности
переходного периода в отношениях с ЕС, то есть когда переговоры
завершены, но в течение какого-то времени стороны продолжают
действовать по-старому, приспосабливаясь к новым реалиям.
Хаммонд
предлагает, чтобы такой переходный период продлился как минимум пару
лет. Фокс говорит о нескольких месяцах. Все это происходит на фоне
дрязг, поглотивших правительство. Свидетельство этого - многочисленные
утечки информации в британские газеты.
Они сообщили, в
частности, о том, что Дэвис назвал неудачником Джонсона, а Хаммонд
пытается вставить палки в колеса и чуть ли не свести переговоры по
Brexit на нет, что он до неприличия высокомерен с коллегами. Про Дэвиса
пишут, что он примеряет на себя роль премьера и эту идею поддерживают
уже несколько десятков депутатов от тори. Неназванные источники
сообщили представителям прессы столько подобных сведений, что Мэй
пришлось вмешаться и призвать членов своего кабинета воздержаться от
передачи такого рода информации журналистам.
Ставка на динамичные переговоры
Каковы
политические перспективы Мэй при таком раскладе? Очевидно, что курс на
жесткий Brexit станет для нее сродни самоубийству, ведь соотношение
сил в парламенте существенно изменилось. За жесткий Brexit ратовали
главные евроскептики в кабинете министров - Джонсон, Дэвис и Фокс.
Получилось так, что в глазах общественного мнения премьер пошла на
поводу у этой тройки министров, которых считали основными бенефициарами
итогов референдума. Теперь именно они и прежде всего сама Мэй
воспринимаются ответственными за провал на выборах.
Смена курса не
добавила авторитета премьеру. Смягчение риторики ухудшило ее отношения
с министрами-евроскептиками. В противоположном лагере ее все так же не
ждут: у сторонников евроинтеграции есть свои герои, главный из которых
- Хаммонд.
Как показывают утечки в СМИ, тройка ведущих
евроскептиков далеко не монолитна, поскольку Джонсон и Дэвис, судя по
всему, претендуют на кресло премьера. Как и после референдума Мэй
выступает сейчас в качестве компромиссной фигуры, но только уже
фактически не имеющей перспектив повести тори на следующие
парламентские выборы.
В такой ситуации переговоры в Брюсселе
могут помочь британскому премьер-министру набрать очки: ведь чем выше
будет их динамика, тем у Мэй будет больше прав заявить, что коней на
переправе не меняют. Вопрос только в том, как придать эту динамику в
условиях непростых взаимоотношений в собственном кабинете.
Первые
выводы о скорости переговорного процесса можно сделать по завершении
второго раунда. Но еще более показательным станет следующий раунд,
который намечен на конец августа, когда политики вернутся из отпусков.
Он совпадет с началом нового политического сезона в Великобритании -
главного фактора, которому и предстоит определять в дальнейшем
эффективность и глубину дискуссий в Брюсселе.
Илья Дмитрячев, Максим Рыжков |