Резюме:Так называемая «Война с бедностью» 1960-х гг. лишила несколько поколений американцев чувства достоинства, и нынешним лидерам пора начать исправлять ошибки. Только правильно поняв и диагностировав проблему, можно исцелить раны американского общества.

 

Один историк как-то сказал мне: «Чтобы уловить логику истории, нужно прислушиваться к расхожим мнениям». Нет ничего удивительного в том, что, начиная с необычных прошлогодних президентских выборов, все ожесточенно спорят о том, что случилось, как такое стало возможным и почему. Предлагаются самые разные объяснения неожиданной победы Дональда Трампа, но один фактор явно сыграл очень важную роль: отчуждение и недовольство менее образованных белых избирателей, живущих в сельской местности и в пригородах. Возможно, Трамп оказался необычайно подходящим трибуном для этой группы людей. Но гнев, которым он умело манипулировал, накапливался полвека.

Это негодование уходит корнями в 1960-е гг., когда президент Линдон Джонсон начал так называемую «войну с бедностью». Только правильно поняв ошибки, допущенные в той войне и лишившие несколько поколений американцев основополагающего чувства достоинства, нынешние лидеры и политические партии могут начать их исправление. И, только правильно диагностировав проблему, они смогут составить планы в политической и культурной сфере, которые позволят исцелить раны американского общества.

Весь путь с Джонсоном

24 апреля 1964 г. Джонсон посетил Инес, самый большой город в округе Мартин штата Кентукки. Визит широко освещался средствами массовой информации, поскольку это был типичный американский город, по мнению советников Джонсона. В 1960-х гг. «типичный город в Аппалачах» означал место, где люди страдали от безысходности и отчаяния. В Инесе жила беднота. Многие не имели работы, и дети в этих семьях недоедали. Джонсон выбрал Инес, чтобы проиллюстрировать, что ужасающая нищета – не удел исключительно стран третьего мира: этот феномен существует не где-то в голодающей Африке, а в нашей родной стране.

Есть известная фотография: Джонсон возле дома человека по имени Том Флетчер, 38-летнего безработного отца восьми детей. Президент присел на крылечке и расспрашивает хозяина о жизни. Как писал Джон Чивес в своей статье 2013 года в Lexington Herald-Leader, «Флетчер не закончил даже начальной школы и едва умел читать. Его рабочие места – угольные шахты, лесопилки – закрылись. Он выбивался из сил, чтобы содержать жену с восемью детьми». Президент использовал печальную историю Флетчера для доказательства необходимости собственной программы. «Я объявляю общенациональную войну бедности, – провозгласил Джонсон. – Наша цель – полная победа!» Многие годы спустя, утверждает Чивес, Джонсон вспоминал свое тогдашнее настроение. В мемуарах он писал: «В тот день я окончательно решил в максимальном объеме использовать полномочия, принадлежащие президенту, чтобы убедить Америку помочь всем ее томам флетчерам». За пять следующих десятилетий федеральное правительство потратило более 20 трлн долларов, пытаясь путем осуществления таких программ социального обеспечения, как «Медикэйд», продовольственные карточки, «Помощь семьям с несовершеннолетними детьми», воплотить в жизнь мечту Джонсона. Лично Том Флетчер приобщился к некоторым из мер – на него распространились определенные социальные льготы, он трудоустроился благодаря правительственным инициативам по обеспечению занятости – вырубал кустарник и собирал мусор по обочинам дорог. Найти постоянную работу он так и не смог, и хотя уровень его жизни рос в соответствии со средними показателями по стране, вырваться из нищеты ему не удалось.

К 1969 г. он больше не мог работать и зависел от пособия по инвалидности и другой государственной помощи. После того как умерла первая жена, Флетчер женился на женщине младше его почти на 40 лет, которая родила ему еще двоих детей. В конце концов она не выдержала жизни в нищете и убила одного из детей (и пыталась убить другого), чтобы получить от страховой компании пособие на их похороны, как часть большой аферы. В 2004 г., когда его жена все еще находилась в тюрьме, Флетчер умер, ни на дюйм не приблизившись к американской мечте с того времени, когда на его крыльцо ступил президент Линдон Джонсон.

Если вы побываете сегодня в этих местах, то, несмотря на обещания Джонсона, увидите, что воздух там по-прежнему пропитан апатией и депрессией. В Инесе, как и по всей стране, государство всеобщего благоденствия и современные технологии сделали безработицу и бедность не столь болезненными и мучительными. В домах – электричество и водопровод. Практически во всех семьях имеются холодильники, персональные компьютеры и машины. Экономический рост и технологический прогресс обеспечили материальное изобилие, и некоторые программы в рамках «войны с бедностью» оказались действенными, поддержав семьи, с трудом сводящие концы с концами.

Но хотя бедность не доводит людей до такого отчаяния, как раньше, явление это по-прежнему распространенное. В округе Мартин только 27% взрослого населения имеют работу. Большинство живет на государственные пособия. Дефицит калорийного питания сменился повсеместным ожирением. Не лучше обстоят дела и на общенациональном уровне. В 1966 г., когда программы «войны с бедностью» наконец-то удалось запустить, процент бедных людей в стране находился на уровне 14,7 процентов. К 2014 г. он был на уровне 14,8 процентов. Другими словами, Соединенные Штаты потратили триллионы долларов, но это не привело к уменьшению числа бедняков.

Конечно, при подсчете бедного населения не учитываются растущие нормы потребления или разнообразные государственные трансферы – от продовольственных карточек и государственного жилья до выплаты пособий наличными. Однако в этих расчетах присутствует большая часть денег, которые американцы зарабатывают самостоятельно. Поэтому, хотя процент бедного населения – плохой индикатор материального положения семей, он показывает тенденции в плане способности американцев добиваться успеха. И очевидно, что прогресс в этой области ничтожно мал.

В рамках «войны с бедностью» предложено множество экономических анальгетиков, но очень мало целебных средств. Это неудача не только в глазах консервативных критиков, но и по стандартам, установленным человеком, начавшим данную кампанию. Подписав Закон о региональном развитии Аппалачей в марте 1965 г., Джонсон утверждал, что Соединенным Штатам следует стремиться не просто материально поддерживать бедных людей. «Наша страна, – заявил он, – привержена не только принципу свободы человека, но и таким ценностям, как человеческое достоинство и благопристойность». Сарджент Шривер, главный советник Джонсона по программе «войны с бедностью», выразил эту мысль еще яснее: «Мы инвестируем в человеческое достоинство, а не в пособия по безработице».

Мне нужно, чтобы я был нужен вам

Уважать чье-то достоинство – значит просто считать человека достойным уважения. В некоторых ситуациях чувство собственного достоинства у нас особенно обостряется: когда нас хвалят на работе, назначают на более высокую должность, когда мы видим успех своих детей или как волонтерство меняет к лучшему наше общество. Мы ощущаем собственную ценность, когда приносим благо окружающим и самим себе. Проще говоря, человек начинает уважать себя, когда видит, что нужен окружающим.

«Война с бедностью» закончилась поражением не потому, что не привела к увеличению ежедневного потребления калорий Томом Флетчером (эта цель как раз была достигнута). Но она ничего не сделала для того, чтобы он и другие американцы почувствовали, что нужны обществу, а значит не помогла им обрести чувство собственного достоинства. Она также привела к тому, что правительство стало относиться к людям, не успевавшим приспосабливаться к экономическим переменам, как к пассиву, с которым надо что-то делать, а не как к активу или перспективным кадрам, которые следует развивать.

Дефицит достоинства особенно остро ощущается рабочим классом, большинство представителей которого – белые, живущие в сельской местности или в пригородах. В недавно изданной книге «Безработные мужчины» политэкономист (и ученый из Американского института предпринимательства) Николас Эберстадт писал о том, что процент мужчин трудоспособного возраста, не являющихся частью рабочей силы, то есть никогда не работавших и не стремящихся найти работу, более чем утроился с 1965 г. – с 3,3% до 11,6 процента. А вероятность того, что мужчины без диплома о высшем образовании пополнят это «неработающее» сословие, более чем в два раза выше, чем для тех, у кого высшее образование.

Эти мужчины не только не участвуют в рынке труда, но отстранены от общественной жизни в целом. Две трети из них не женаты. Эберстадт также выяснил, что, хотя у них нет обязательств по работе, они не более склонны участвовать в волонтерской работе, религиозной деятельности или заботиться о членах семьи, чем мужчины, работающие на полную ставку. Подобная изоляция и праздность коррелируют с серьезными патологиями в сельской местности – в частности, в последние годы там повсеместно распространена наркомания и самоубийства. В 2015 г. в журнале Национальной академии наук была опубликована прекрасная статья экономистов Анны Кейс и Ангуса Дейтона. Они установили, что, в отличие от благоприятных долгосрочных тенденций увеличения средней продолжительности жизни в развитых странах мира, смертность среди белых американцев среднего возраста, не имеющих высшего образования, фактически выросла с 1999 года. В чем главные причины? С того самого года количество умерших от хронической болезни печени и цирроза печени увеличилось на 46% среди этой категории населения, смертность от самоубийств возросла на 78%, а число смертных случаев от злоупотребления наркотиками и алкоголем выросло на 323% – шокирующая и пугающая цифра!

Неудивительно, что у отставших от жизни людей крайне мрачный взгляд на будущее. Согласно прошлогоднему исследованию, проведенному Семейным фондом Кайзер и СNN, менее четверти белых американцев без дипломов колледжа надеются на то, что их дети в будущем достигнут более высокого уровня жизни, чем у них сегодня, а половина считает, что их жизнь будет еще хуже (в отличие от этой группы, согласно тому же исследованию, другие сообщества, исторически находившиеся на нижнем уровне социальной лестницы, сохраняют более традиционный для американцев оптимизм: 36% чернокожих рабочих и 48% рабочих латиноамериканского происхождения надеются, что их дети будут жить лучше).

Конечно, белое население сельской местности и пригородов, то есть люди, имеющие низкий уровень образования и не обладающие навыками, пользующимися спросом – едва ли единственная уязвимая группа современной Америки. Однако существуют неопровержимые доказательства того, что эти люди страдают от острого дефицита человеческого достоинства. Отставшие от современной жизни миллионы белых, как и городская беднота, принадлежащая к рабочему классу, влачат жалкое существование, тогда как элиты, по большому счету, ими пренебрегают или относятся с презрением. Американцы самых разных профессий голосовали за Трампа. Однако экзит-поллы недвусмысленно свидетельствовали о том, что главная группа, обеспечившая ему поддержку – современные томы флетчеры: Трамп получил почти на 50% больше голосов, чем Хиллари Клинтон, от белых мужчин, не имеющих высшего образования. Среди округов, где Трамп показал значительно более убедительные результаты, чем кандидат в президенты от Республиканской партии 2012 г. Митт Ромни, лидируют те, где сложилась самая тревожная ситуация с наркоманией, алкоголизмом и числом самоубийств.

Многие аналитики и политологи считали кампанию Трампа серией цирковых представлений и несерьезных предложений, которые вряд ли улучшат положение голосовавших за него представителей рабочего класса, даже если будут реализованы. Например, научные исследования свидетельствуют о том, что протекционизм в торговле – главная тема кампании Трампа – скорее уничтожит имеющиеся рабочие места, нежели создаст новые. Тем не менее, Трамп победил, потому что стал первым кандидатом в президенты от крупной партии, думающим о человеческом достоинстве избирателей из рабочего класса, жизнь которых катится по наклонной.

Пособия для работающих

Если цель правительства США в том, чтобы поднять человеческое достоинство, ему не нужно изобретать новые способы оказания «помощи» людям; скорее, надо изыскать способы сделать этих людей более востребованными. Главный вопрос для лидеров нации, независимо от того, в какой точке политического спектра они находятся, таков: сделает ли данная политика людей более востребованными – в своих семьях, в обществе и экономике в широком смысле? Кто-то может задаться вопросом: уместно ли правительству заниматься повышением человеческого достоинства и уровнем востребованности простых американцев? Ответ, конечно же, утвердительный: если миллионы американцев зависят от государства вместо того, чтобы создавать добавленную стоимость для себя и окружающих, это следует расценивать как катастрофический провал государственной политики. Но недостаточно просто дать людям почувствовать себя нужными; они должны стать объективно более востребованными в своем обществе.

Самая важная часть «плана по повышению востребованности людей» – создание для них рабочих мест. Сегодня безработица на сравнительно низком уровне – около 4,7% после того, как достигла пика в 2010 г., когда приблизилась к отметке в 10% на волне финансового кризиса. Но уровень безработицы может быть обманчивым показателем, поскольку не учитывает людей, которые уже не ищут работу. Более точный показатель числа работающих американцев – коэффициент участия в рабочей силе: процент всех работающих взрослых граждан трудоспособного возраста. Этот показатель достиг максимума в 2000 г., когда превышал 67%, но с тех пор упал до 63%. Спад был особенно явным среди мужчин. В 1954 г. 98% американских мужчин в расцвете сил (в возрасте от 25 до 54 лет) присутствовали на рынке труда; сегодня эта цифра упала до 88%.

Вынужденная безработица лишает человека достоинства. По мнению экономиста Кевина Хассета из Американского института предпринимательства, недавно опубликованные данные говорят о том, что рост безработицы на 10% способен увеличить число самоубийств среди мужского населения почти на 1,5%. А исследование, опубликованное социологом Кристобалем Янгом в 2012 г., показало, что получение страховки по безработице едва ли снижает уровень депрессии, связанной с потерей работы. Ощущение себя ненужным в обществе вызывает глубокий психологический недуг, который не в состоянии смягчить социальные пособия. Повышение коэффициента участия в рабочей силе потребует существенных налоговых и законодательных реформ, чтобы побудить компании размещать производство в Соединенных Штатах и расширять там свою деятельность. Логичным первым шагом могла бы стать реформа драконовского американского подхода к обложению корпораций налогами.

В среднем американские предприятия отчисляют около 39% в федеральный и местные бюджеты. Это существенно выше среднемирового уровня в 22,5% и тем более выше средних ставок налога, который платят компании в Азии (20,1%) и Европе (18,9%). Экономисты Эрик Тодер и Алан Виард (последний представляет Американский институт предпринимательства) предложили снизить ставку налога для американских корпораций до 15% (одновременно с другими важными структурными реформами) безотносительно их доходов, и это многообещающий план.

Цель социальных пособий также должна заключаться в том, чтобы помочь найти работу большему числу людей. Пожалуй, величайшим изобретением в социальной политике последних десятилетий стал Закон 1996 г. о примирении принципа личной ответственности с возможностями занятости (PRWORA). Ставший синонимом «реформы системы социального обеспечения», этот закон серьезно изменил федеральную политику соцобеспечения. Он наделил штаты большими правами и полномочиями, но ввел новые ограничения на продолжительность получения социальных пособий из федерального бюджета и требование трудоустройства для большинства трудоспособных взрослых. В свое время PRWORA был раскритикован как жестокая мера, навязанная политиками правого спектра. Критики настаивали на том, что многие люди остаются безработными лишь потому, что у них нет возможности трудоустройства, а новые требования доведут одиноких матерей и уязвимых детей до нищеты. Однако случилось прямо противоположное. Согласно специалисту по бедности Скотту Уиншипу, бедность детей в неполных семьях снизилась с 1996 г. более чем на 10%. Общая бедность среди детей сегодня находится на самом низком уровне за все время.

Это говорит о том, что разумный лимит на социальные пособия может повысить мотивацию искать работу, хотя и не оставляет семьи совершенно без средств к существованию. Конгрессу нужно следовать тому же принципу в других программах. Ваучеры на жилье и продовольственные карточки почти не связаны с обязательным трудоустройством. Если бы они выдавались на условиях, близких к тем, что оговорены в PRWORA, это помогло бы многим американцам влиться в ряды работающих.

Еще больше нуждается в реформировании федеральная страховка по нетрудоспособности, или SSDI. Многие работники и работодатели стали считать ее еще одной разновидностью страхования от безработицы. С 2005 г. число людей, получающих такие страховые выплаты, выросло почти на 40%, хотя исследование не выявило аналогичного увеличения числа нетрудоспособных граждан. Экономисты предложили несколько интересных идей по снижению всплеска, которые позволили бы сохранять больше людей на рынке труда. Первое предложение заключается в корректировке налога на заработную плату для работодателей в зависимости от того, как часто их сотрудники подают заявления на SSDI; другой план сводится к тому, чтобы требовать от работодателей приобретения частных страховых полисов по нетрудоспособности, которые считаются более действенным средством, чем SSDI, в смысле удерживания сотрудников на тех рабочих местах, где в них есть потребность.

Такая политика отражает вполне традиционное консервативное мышление и, как считают большинство консерваторов, если бы ее начали проводить несколько лет назад, могла бы смягчить страдания многих американцев сегодня. Однако консерваторам не удалось оформить свои предложения на законодательном уровне – в немалой степени потому, что они выдвигали неверные аргументы. Для чего нужно уменьшить ставку налога? «Чтобы повысить заработки и ВВП страны». Почему нужно требовать, чтобы люди какое-то время работали для получения права на социальное пособие? «Чтобы заставить лентяев, привыкших жить на пособия, работать!» Подобная риторика создала неверное впечатление, будто эта в целом здравая политика негуманна и оторвана от реальности. Самый убедительный повод для налоговых реформ и последующей реформы системы соцобеспечения – повышение возможностей для людей на периферии общества.

Правда в том, что не вся здравая экономическая политика идеально стыкуется с ортодоксальными консервативными взглядами. Например, как помочь рабочим с низкой заработной платой получать достаточно для содержания своих семей? В течение многих лет консерваторы возражали против повышения размера минимальной оплаты труда на основании того, что подобное повышение не снизит уровень бедности, но может уничтожить рабочие места с самой низкой оплатой труда. Хотя те, кто предлагает увеличить минимальный уровень оплаты труда, руководствуются благими намерениями, в действительности подобная политика скорее ограничит возможности бедных американцев стабильно зарабатывать себе на хлеб насущный, нежели расширит их.

Поэтому государственным инстанциям любого уровня следует забыть об увеличении минимальной заработной платы – в этом суть классического аргумента консерваторов. Напротив, им следует экспериментировать с сокращением минимального размера заработной платы, чтобы помочь людям, долгое время сидящим без работы, поскольку в этом случае у работодателей будет больше стимулов брать на работу наиболее уязвимые группы населения. Государственным органам нужно будет выплачивать прямые субсидии этим работникам для увеличения реальных доходов их семей. Например, Майкл Стрейн из Американского института предпринимательства предложил федеральному правительству позволить работодателям нанимать людей, долгое время остающихся без работы, за 4 доллара в час, а затем добавлять им еще 4 доллара за каждый час работы из государственного бюджета.

Еще одна многообещающая идея – расширить уже существующую субсидию: Налоговую льготу на заработанный доход (EITC). Это возмещаемая налоговая льгота для работников с низкими доходами. В такой схеме предпочтение отдается семьям, тогда как физические лица без детей не могут рассчитывать на большие льготы. Вашингтону следует рассмотреть возможность увеличения льгот для последних. Подобная политика поддержки работающих людей помогла бы в достижении благородной цели: достаточном поощрении трудящихся без негативных последствий, которыми сопровождается значительное повышение минимальной оплаты труда.

Для увеличения возможностей трудоустройства американцев необходимо менять плохо работающее иммиграционное законодательство, которое оказывает существенное влияние на рынок труда. Экономисты не соглашаются по поводу характера этого явления, но разумно заключить, что нелегальные иммигранты умеренно снижают заработную плату в отраслях, не требующих высокой квалификации, тогда как легальная иммиграция высококвалифицированных специалистов оказывает положительное влияние в целом на экономику и создание новых рабочих мест. Следовательно, Конгрессу и администрации Трампа нужно прежде всего добиваться соблюдения существующих иммиграционных законов – не через массовую депортацию, а посредством административных мер воздействия на работодателей, нанимающих и эксплуатирующих нелегальных иммигрантов, которым они платят мизерные деньги. Но им следует также увеличить действующие сегодня жесткие квоты на въезд в США высококвалифицированных специалистов.

Навыки, позволяющие оплачивать счета

Чтобы сделать людей более востребованными, необходимо также совершенствовать человеческий капитал через повышение качества образования. В настоящее время миллионы молодых людей, особенно из бедных семей, оказываются за стенами американских школ, несмотря на нормальное финансирование школьного образования. По данным «Национального центра статистики по образованию», с 1970 г. расходы правительства на одного ученика (с поправкой на инфляцию) более чем удвоились. Однако оценки 17-летних учащихся по математике и чтению не улучшаются уже четыре десятилетия, и разница в успеваемости между богатыми и бедными увеличилась примерно на треть. Политика, призванная повысить конкурентное давление на государственную систему образования – ваучеры, позволяющие семьям с низкими доходами отправлять детей в частные школы, передача более широких полномочий штатам и местным властям и расширение системы привилегированных школ – вот с чего следует начать. 

На протяжении нескольких поколений американское образование уходило от обучения специальным навыкам, позволяющим надеяться на стабильную занятость. По оценкам одной торговой ассоциации, в течение следующего десятилетия будет создано почти 3,5 млн рабочих мест в производственной сфере, но примерно 2 млн вакансий не заполнится. По другой оценке, в одной только сварочной индустрии неизбежен дефицит в 300 тыс. квалифицированных сварщиков. В этом разрыве во многом виновна глубоко проникшая в американское общество ментальность «колледжа», которая привела к несбалансированности спроса и предложения на рынке «синих воротничков» и к нехватке рабочих рук. Работодатели в нескольких отраслях умоляют дать им больше рабочих, но у многих молодых людей нет необходимых умений, потому что их никогда не воодушевляли на приобретение полезных навыков.

Эту проблему легко можно решить, изменив политику в сфере образования. Для прохождения программ технического и профессионального обучения требуется в среднем два года, и учащиеся могут совместить получение профессионального образования с изучением общих предметов в старших классах обычной школы. Чтобы больше учащихся стремились к такому совмещению, правительству следует финансово поддерживать ремесленные школы и программы профессиональной подготовки.

Но чтобы эти перемены принесли плоды, политикам и другим влиятельным лицам нужно использовать моральное убеждение для преодоления фиксации общества на получении любой ценой диплома о высшем образовании после четырехлетнего обучения в колледже. Более 90% старшеклассников стремятся к высшему образованию, и около 80% пытаются поступить в вуз в течение двух лет после окончания старших классов, но лишь 40% из этих абитуриентов удается получить ученую степень. Это означает, что слишком многие молодые американцы остаются с несбывшимися мечтами, долгами за учебу в колледже, не имея на руках диплома или компетенций, востребованных на рынке труда. Такого можно было бы избежать, если бы они стремились к практическим знаниям.

Обучение практическим навыкам полезно не только молодежи. Кризис человеческого достоинства особенно остро переживается людьми среднего возраста, которым несколько десятилетий малоэффективных программ профессионального обучения сослужили плохую службу. Вместо того чтобы ждать указаний из Вашингтона, местные власти и администрации штатов должны с помощью налоговых льгот стимулировать частный сектор к проведению таких программ. Местные компании могли бы обучать и нанимать работников, долгое время отсутствовавших на рынке труда.

Две Америки

Государственная политика повышения достоинства и востребованности людей ознаменовала бы отход от статус-кво. Однако сама по себе она не приведет к необходимым переменам; для этого нужен глубокий культурный сдвиг.

Сегодня верхи и низы американского общества живут в разных мирах. Их дети учатся в разных школах, они не общаются и не работают вместе. Они едва знают друг друга. В итоге мало обитателей этих двух Америк хотя бы осознают социальные тенденции, расширяющие культурную пропасть между двумя мирами. Некоторые различия достаточно тривиальны – например, местный акцент или предпочитаемые развлечения. Однако другие куда важнее по своим последствиям: например, рождаемость среди незамужних женщин. В то время как менее 10% женщин с высшим образованием рожают детей вне брака, этот же показатель среди женщин со средним образованием превышает 50%. Внебрачные дети чаще растут без отца, редко учатся в старших классах школы, чаще страдают от психических расстройств, и им гораздо труднее найти потом работу. Другими словами, культурные различия между разными классами общества – нечто большее, чем тема для социологического исследования. Это важный фактор обнищания и люмпенизации, от которых страдает сегодня так много американцев.

Конечно, Соединенным Штатам не нужен министр по морали среднего класса. Однако законодателям и чиновникам нужно следить за тем, чтобы любая политика в социальной сфере отвечала на простой вопрос: укрепляет ли она семьи и способствует ли единению общества? Если социальная политика создает условия для рождения внебрачных детей, ведет к расколу общества, создает барьеры для религиозного самовыражения или поощряет праздность, то она никуда не годится.

Моральное убеждение может быть даже более эффективной мерой, чем политика. Прежде чем элиты правого и левого политического спектра начнут баталии по поводу правильных решений, им нужно задаться вопросом: «Что я лично делаю для того, чтобы делиться секретом своего успеха с представителями других социальных сословий?» Конечно, эти секреты не имеют ничего общего с возмещаемыми налоговыми льготами или оплачиваемыми уроками вождения, но это ключ к успешной самореализации: создание крепкой семьи, принадлежность к сильному обществу и упорный труд. Нравственный долг элит – раскрывать окружающим секреты своего успеха. Пусть читатели сами решат, что это: безнадежный патернализм, услуги доброго самаритянина или то и другое вместе взятое.

Вернуть Америке достоинство

Через несколько месяцев после начала «войны с бедностью» в 1964 г. избиратели округа Мартин в штате Кентукки направились на избирательные участки, чтобы выбрать следующего президента, и вознаградили кандидата, приехавшего к ним, выслушавшего их и обещавшего сражаться за их достоинство.

Глубоко консервативное сообщество, где Ричард Никсон легко победил на президентских выборах 1960 г. – кратковременное исключение из общего правила: либеральный демократ Джонсон получил свыше 51% голосов избирателей округа Мартин. Итоги выборов 2016 г. стали повторением этой важной закономерности: кандидат, получивший 89% голосов в округе Мартин, также пообещал вернуть этим людям достоинство.

Однако простая поддержка кандидата с правильной повесткой дня не гарантирует возвращение достоинства современным томам флетчерам. Это наиболее очевидно доказала «война с бедностью», которая привела обездоленные классы к зависимости от социальных пособий и долгам перед банками. В сочетании с Великой рецессией она вызвала у этих людей гнев и разочарование, которые привели к нынешнему всплеску популизма.

Многие элиты и чиновники испытали шок, тревогу и депрессию после победы Трампа. Но им следует отнестись к ней как к возможности извлечь для себя важные уроки и измениться. Им необходимо разработать позитивную политическую программу, радикально поддерживающую занятость населения и предлагающую серьезные меры по развитию человеческого капитала. И им надо научиться уважительно обращаться с простыми людьми, находящимися на периферии американского общества – от Инеса до Детройта и долины Рио-Гранде, а также делиться с ними нравственно-культурными нормами поведения, способными сделать их успешными и счастливыми. Это будет настоящим политическим благоразумием. Но, что еще важнее, поможет выполнить нравственный долг, лежащий на руководстве страны: максимально повысить у людей чувство достоинства, с которым рождаются все американцы, памятуя о том, что у всех нас есть глубокая потребность быть востребованными.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2017 год. © Council on Foreign Relations, Inc.