Многие из этих проблем в Новом Орлеане были вполне явными, когда Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения (NAACP), призвавшая в прошлом году к мораторию на чартер-школы до тех пор, пока не будут решены проблемы отчётности и прозрачности, провела общественный форум по чартер-школам в Новом Орлеане. Слушания в Новом Орлеане, которые можно увидеть здесь, характеризовались яростью студентов, яростью родителей и смятением членов сообщества с перечислением проблем, созданных массовым переходом на систему чартерных школ. Единственный наиболее мощный момент случился, когда группа студентов из Kids Rethink New Orleans Schools захватила подиум и подробно рассказала о многих провалах системы и не допустила возможности участия в её трансформации.
«Мы на самом деле хотели поделиться тем, что происходит в наших школах», пишет 18-летний студент из Big Sister Love Rush в статье о проблемах, с которыми сталкиваются студенты. «Как несколько постоянных преподавателей, которые у нас есть, работают ради нас столь усердно; как многие классы ведут заместители с краткими сроками занятости; как заканчивается еда во время перерывов на ланч и как волнуемся, достаточно ли хороша репутация нашей школы, чтобы поддержать нас при поступлении в колледж или работе, которую мы бы хотели получить. Мы поделились тем, как мы сталкиваемся с поездками в школу и обратно по два часа в одну сторону, как мы вынуждены экспериментировать с цифровым обучением с системами, вроде «Одиссеи», как нас наказывают за свитер не того цвета или как мы тревожимся о возможности посещать школу, которая даст нам то образование, в котором мы нуждаемся».
В целом в NAACP услышали, что их система чартер-школ остается крайне сегрегированной по расовому и экономическому статусу. Студенты значительно дольше добираются до школы и из школы. Процент афро-американских преподавателей резко снизился, остались менее опытные преподаватели, менее способные получить аккредитацию и с меньшей вероятностью остающиеся в системе. Расходы администрации увеличились, а ресурсы для преподавания сократились. Несколько специально отобранных школ имеют собственный процесс приёма, что в результате приводит к расово и экономически разному составу студентов. Высшие администраторы в системе К-12 (двенадцатилетнее обучение) трёх школ получают более четверти миллиона долларов. Студенты с нарушениями здоровья плохо обслуживаются. Мошенничество и плохое управление, которые явно предшествовали переходу к чартер-школам, так и остаются. Тысячи студентов отстают от обычных средних школ. Студенты и родители чувствуют своё бессилие и то, что система их игнорирует.
Рождение системы чартер-школ произошло в 2005 году, когда сообщество жителей было сдернуто с мест Катриной. Контроль над системой государственных школ был отнят у правления, где избранное большинство составляли афро-американские чиновники, и передано белому большинству в правлении системы штата.
Первой жертвой резкой перемены стало уничтожение крупнейшего местного профсоюза Юга и увольнение более 7000 по большей части афро-американских преподавателей-женщин. Прокурор Вилли Зандерс сказал NAACP о многих годах борьбы за этих преподавателей, которая, хотя сначала и была успешна, закончилась горьким поражениям спустя годы. Чернокожие ветераны образования города были заменены на более молодых, менее квалифицированных белых преподавателей из Teach for America and Teach NOLA.
Переход к чартерным школам сократил процент чернокожих преподавателей с 74% до 51%. теперь там менее опытные преподаватели, меньше аккредитованных преподавателей, меньше местных и больше учителей, кто, вероятно уедет ещё до Катрины. Пять чартерных школ пытались войти в профсоюз Объединённых Учителей Нового Орлеана. Хотя две школы сотрудничали, две другие чартерные школы сказали, что они вне NLRB — позиция, которую отвергает Национальное Правление по Трудовым отношениям (NLRB). Одна из тех чартерных школ закрылась от публики в 2016-м, общаясь частным образом и онлайн относительно того, как отвечать на усилия по присоединению к профсоюзу.
Теперь ново-орлеанцы тратят больше на администрирование и меньше на преподавание, чем до Катрины. Один из исполнительных лиц, контролирующих двенадцатилетнюю школу в трёх кампусах, в 2014 году получил $262,000. Как минимум 62 других его коллеги получили более $100,000. Это сравнимо с зарплатой $138,915 инспектора всех государственных школ в Батон-Руж.
И резко изменился приём. По новой системе больше нет права посещать близлежащую школу. 86% больше не посещают ближайшую к дому школу. Братья и сестры не зачисляются автоматически в одну и ту же школу, и никому не гарантировано место в местной школе. Многие семьи недовольны процессом приёма.
Семь выбранных лучше всех себя проявивших школ не пользуются системой широкого привлечения учащихся, называемой ONE APP. «Лотерея», проводимая этими высшими отобранными школами непрозрачна, а представляет собой сложный процесс отбора. В избранных, лучше всего себя проявивших и хорошо финансируемых чартер-школах намного больше белых учащихся, чем в системе в целом в результате особых непрозрачных процессов приёма. Это настолько хорошо известно, что в местной газете появилась статья с заголовком о некоторых школах: «Как 3 основные государственные школы Нового Орлеана выпихивают студентов».
Особый процесс приёма учащихся даёт значительные расовые коллизии. Большая часть белых студентов в государственных школах посещают избранные школы, которые проводят особые тесты, которые студенты должны сдать, чтобы быть зачисленными. Луизианский университет Тулейна сообщает, что система чартер-школ Нового Орлеана остается весьма сегрегированной, как было и до Катрины. По-видимому, это отражается и в государственных школах по всей стране, где движение чартер-школ обвиняют в новой сегрегации государственных школ. Одна из избранных чартер-школ Нового Орлеана, Лашер, сообщает, что 53% учащихся там белые, 21% экономически малоимущие и 4% на особом образовании; для сравнения в целом по системе 7% белых, 85% экономически малоимущих и 11% на особом обучении.
Ещё один результат уничтожения близ расположенных школ в Новом Орлеане в том, что теперь учащиеся почти вдвое больше тратят на проезд, а система выплачивает $30 миллионов за автобусы для учащихся в сравнении с $18 миллионами до Катрины. Доктор Рейнард Сэндерс отмечает, что отсутствие школ поблизости можно наблюдать в утренние часы. «У нас теперь тысячи детей начинают школьный день с поездки в 6:15 утра и заканчивают в 5:15, причем многие учащиеся проводят часы в поездках до школы и обратно. Эта безумная стратегия ежедневно наносит детям вред, ведь учащиеся пересекают основные оживленные магистрали рано утром, что уже привело к преждевременной смерти пятилетнего ребёнка. Несмотря на многочисленные жалобы родителей, утверждающих, что они предпочли бы поблизости расположенные школы, чиновники от образования игнорируют их вопли и продолжают опасную ежедневную миграцию учащихся».
Одна из наиболее драматичных и хорошо задокументированных проблем при переходе к чартер-школам — отсутствие служб для студентов-инвалидов.
Центр Южной Бедности подавал иски из-за нарушений прав инвалидов в 2001... Здесь первоначальная жалоба. Детям-инвалидам всюду отказывают в приёме, что вынуждает посещать плохо оборудованные школы или те, где отсутствуют ресурсы для их обслуживания, и их исключают при отсутствии процессуальной защиты. Выпускник третьего года с эмоциональными проблемами был заперт в школьной кладовке, так же и учащийся седьмого года обучения был исключен из-за эмоциональной инвалидности. После того, как был подан ещё один иск, потребовалось четыре года, чтобы утвердить систему защиты прав на образование для учащихся с нарушениями. Теперь существует национальное согласие в районе, контролируемое Независимым Наблюдателем, который обращается в суд.
Да, проблема инвалидов существует. В 2017 году чартер-школы были обвинены в исключении учащегося, который по мнению школы находился в депрессии. В 2016 году штат выяснил, что школа занималась мошенничеством, нелегально беря деньги за искусственно раздутые особые образовательные службы, одновременно игнорируя учащихся на специальном образовании, внушая персоналу, что они «вторичный приоритет по отношению к студентам, которые с большой вероятностью пройдут оценку штата» и что некоторые дети «не в счёт». В другой чартер-школе, уже закрытой, штат выявил вопиющие нарушения в области специального образования. Персонал отказался обследовать учащихся, пытался отказать им в приёме, отправлял в классы, где было нечего делать, лишал учащихся услуг образования и подавал фальшивые отчёты, чтобы это скрыть. Ещё одна чартер-школа была обвинена в том, что велела учащимся-инвалидам оставаться дома.
Дисциплина — давняя проблема. Одна чартер-школа в 2012-2013 годах показала уровень исключения 68%, то есть более половины учащихся были отстранены от школы как минимум раз за учебный год. В 2017 году другая чартер-школа использовала наручники, чтобы сдержать 9-летнего мальчика.
Мошенничество и дурное управление продолжают свирепствовать в Новом Орлеане и при новой системе. Подробный доклад 2016 года выявил систематическое финансовое мошенничество и дурное управление, стоившее местным чартер-школам миллионов долларов. В документе зафиксированы многочисленные примеры мошенничества в чартер-школах от десятков до сотен тысяч долларов в десяти различных школах. Эти проблемы стали итогом недофинансирования надзора, доверия к само-доносам о мошенничестве и дурном управлении, недостаточной технике аудита, неукомплектованности и переработке аудиторов.
Проблема и с прозрачностью. Штат Луизиана скрывал основные данные школ относительно проблем экономически малоимущих и языка вплоть до недавнего решения суда об их обнародовании. Были проблемы с отсутствием соответствия закону об Открытых Заседаниях до 2017 года. В целом белая составляющая движения за реформу образования в Новом Орлеане, на что указывали специалисты, тоже была раскритикована на форуме NAACP . Процесс авторизации чартер-школ критиковали и афро-американцы в Новом Орлеане, активно работая с целью воспрепятствовать местным афро-американцам управлять чартер-школами.
NAACP были представлены многие часы болезненных свидетельств того, что система чартер-школ имеет значительные проблемы с прозрачностью и отчётностью. Эти проблемы привели к тому, что представитель Нового Орлеана Джозеф Боуи, глава негритянского населения Нового Орлеана и бывший глава Южного университета Нового Орлеана, настаивал в NAACP, чтобы эксперимент на детях чартер-школ в Новом Орлеане был эквивалентен эксперименту Tuskegee syphilis, проведенному по афро-американцам.
Нет сомнений, что многие учащиеся в эксперименте чартер-школ отстанут. Тысячи учащихся посещают школы уровня С и ниже. По данным доклада 2016 года об Уровнях государственных школ в Новом Орлеане: 8 школ получили F; 21 получили D; 26 получили C; 11 получили B; 12 получили A.
Стэнфордский центр Возможностей в Образовании в сентябре 2015 года опубликовал доклад о системе, в котором сделано заключение: «Успешная реформа должна поддерживать улучшение школы так, чтобы в итоге создать сеть школ, которые стоит выбрать, в которых каждый ребёнок выберет и будет выбран той школой, которая соответствует его нуждам. Такой системы в Новом Орлеане не создано. Время покажет, можно ли её разработать. Вероятно, признание реального опыта большей части уязвимых детей стало необходимым первым шагом в этом направлении.
Реформы NOLA создали ряд школ, сильно стратифицированных по расовой принадлежности, классу и преимуществам образования, это влияет на приём в школы и дисциплину в тех школах, куда записывают учащихся. В целом 89% белых учащихся и 73% азиатских Tier 1 учащихся в Новом Орлеане посещают школы Tier 1 . Однако, лишь 23,5% афро-американских учащихся имеют доступ в эти школы. И если 60% учащихся, живущих выше уровня бедности (то есть, они могут платить за школьный ланч) посещают школы Tier 1 , то лишь 21,5% студентов с доходом семьи достаточно низким, чтобы получать бесплатный ланч, имеют доступ в эти школы. Школы Tier 1 не только считаются лучшими в городе, они постоянно оказываются среди лучших школ в штате Луизиана».
Как сообщала «Нью-Йорк Таймс» в статье под заголовком «Миф о создании новых школ Нового Орлеана», «Чудо нового Орлеана совсем не таково, каким кажется. Стандарты штата Луизиана — среди самых низких по стране. Новые исследования мало что говорят о показателях старшей школы. А средний комплексный балл ACT района Восстановления Школ был в 2014 году всего 16,4, намного ниже минимального, необходимого для поступления в четырехлетний государственный университет Луизианы. Кроме того, всё больше свидетельств, что реформа прошла за счёт наименее обеспеченных детей города, которые зачастую совсем бросали школу, и, следовательно, больше не учитывались в данных».
Студенты в системе теперь берут дело в свои собственные руки. Как пишут лидеры студентов Rethink: «Молодые жизни, голоса и будущее совершенно не ценятся. Надо встать за справедливость, время пришло! Молодёжь опытна и мы заслуживаем, чтобы нас воспринимали такими, какие мы есть... мы хотим учебных планов, которые олицетворяют нас и таких как мы. Мы хотим влияния цветной молодёжи на учебные планы и подготовку преподавателей. Мы хотим образовательной инфраструктуры, чтобы она поддерживала молодёжное предпринимательство, молодёжные кооперативы и возможности бизнеса, которые поддержали бы сообщества, из которых мы происходим. И мы хотим настоящего молодёжного влияния нашего сообщества и права вето на все решения в отношении открытия школ, их закрытия, руководства и расположения».
Слушания NAACP очевидным образом зафиксировали многие проблемы. Остаётся вопрос — что с ними делать. Студенты не хотят ждать.
Примечание:
[1] – Чартерная школа, чартер-школа (charter-schools): в Северной Америке школа с собственным уставом (вид муниципальной спецшколы для особой группы детей, часто для этнической группы). Зарегистрировать её может группа родителей, учителей, соседей — неважно; важно, что они получают лицензию, сами подбирают учителей, рассчитывают финансирование, то есть школа в любом случае платная, хотя и есть попытки снизить оплату, чтобы набрать больше учеников. Изначально такие школы создавали группы родителей и учителей для своих детей.