Русские — татары или европейцы: Neues Deutschland прошлась по стереотипам Запада

«После того как от бород и устаревших обычаев удалось избавиться, Западная Европа решила, что и Россия европеизировалась», — продолжает издание. Но потом начались войны России со странами на её западной границе, и европейцы в очередной раз убедились, что «русские — дикие, воинственные степные всадники, которые не разделяют их ценности». Когда же французский император Бонапарт потерпел поражение в Москве, русский царь стал «братом европейских князей», напоминает автор.

 

С этого момента оба кардинально противоположных представления о «плохом и хорошем русском стали существовать в головах жителей Запада параллельно», продолжает издание. В то время как либералы в годы после Венского конгресса видели в России «оплот тотального реакционизма», западные правительства старались выстроить с царями мирные отношения. Так как немецкие либералы презирали собственную монархию, но не могли об этом открыто говорить, они вымещали свою злость на царизме, объясняет автор. Они называли русских ленивыми, хитрыми пьянчугами. Немец же, в их представлении, напротив, был трудолюбив, честен и вёл сознательный образ жизни.  

 

Схожие представления о России бытовали на Западе и после Второй мировой войны, продолжает издание. Одни видели в России «империю зла», другие — альтернативу. При этом представление обеих сторон о русских было стереотипным. Одни говорили, что им присущ «рабский менталитет», другие же видели в них прогрессивных людей, которые даже сохранили определённую чистоту, так как дистанцировались от капиталистической системы.

 

Сейчас также бытует «двойственное толкование русской души», пишет Neues Deutschland. Есть те, кто ненавидит российского президента, а вместе с ним и менталитет целого народа. Другие считают, что глава Кремля обладает лучшими качествами русского человека. При этом складывается впечатление, что некоего усреднённого мнения здесь быть не может, отмечает автор.

 

С европейской, западной точки зрения «русский» — это нечто большее, чем просто сосед, продолжает издание. По сути, образ русского человека нужен Западу, чтобы подчеркнуть своё отличие от России, считает автор. «Если проследить за тем, что публикуют у нас о России и её президенте, то о людях и самой стране вы ничего не узнаете, а только ознакомитесь с чужими предубеждениями на этот счёт. При этом, возможно, в среднем русские — такие же, как мы, — симпатичные люди и засранцы одновременно», — заключает журналист.