FP: Россия перешла от обороны в идеологическое контрнаступление

FP: Россия перешла от обороны в идеологическое контрнаступление

Кремлёвские стратеги могут собой гордиться — и не потому, что они сумели добиться каких-то выдающихся успехов в военной и экономической сфере, а потому, что им удалось найти слабое место Запада, считает обозреватель Foreign Policy Оскар Джонссон. Москва, которая ещё десять лет назад изучала западную угрозу, сегодня ведёт активное наступление, играя на националистических настроениях, подрывающих либеральные ценности и основы демократии, констатирует автор.

Материал представлен в пересказе ИноТВ

Сегодня, глядя на то, что происходит в мире, кремлёвские стратеги имеют полное право радоваться. И всё это — отнюдь не благодаря их военным или экономическим успехам и не только потому, что Дональд Трамп с недавних пор стал президентом Америки. Главный повод для радости заключается в том, что Москва поняла, как легко может противостоять Западу в политическом и идеологическом плане — поддерживая национализм, пишет обозреватель Foreign Policy Оскар Джонссон.

На Западе часть общества, ориентированная на «либеральные ценности и демократию», неизменно сокращается, в то время как число националистов растёт. И, кажется, им нравится Россия, комментирует автор статьи.

Впрочем, конечно, такая «антизападная волна» зародилась не в Москве. Однако поддержка таких настроений может стать «самой высокой ставкой» для России на международной арене. На сегодняшний день Кремль оказался в таком положении в первую очередь благодаря своей реакции на «цветные революции». В ответ на то, что происходило в окружающих странах, президент Владимир Путин стал вести более жёсткую политику в отношении оппозиции, СМИ и соцсетей, стал внимательнее следить за неправительственными организациями.

Но кроме того, Кремль пошёл в «контрреволюционное наступление», чтобы ударить прямо в сердце западных чаяний о «цветных революциях». В рамках этой инициативы Россия стала поддерживать многие экстремистские политические течения и организации и усилила давление в информационном плане, рассуждает Джонссон.

Эта стратегия находит отражение даже в сирийской военной кампании. Так, российские вооружённые силы «постоянно проводили бомбардировки по мирным районам, редко нацеливаясь на «Исламское государство»*. И хотя вряд ли это и было непосредственной целью, но весьма удачным образом такие авиаудары усилили поток беженцев в Европу, что сыграло лишь на руку пророссийским националистам накануне выборов.

Проблемы Запада по большей части носят внутренний характер, но Россия активно их использует, ведь даже перевес в 1% на голосовании может оказаться решающим, как ещё недавно в случае с Дональдом Трампом. Как отмечал в своё время бывший сотрудник КГБ Юрий Безменов, сбежавший на Запад, 85% деятельности его ведомства составляли «активные меры» и идеологическая подрывная деятельность, а оставшиеся 15% — сбор разведданных. Так что вполне можно предположить, что подобным образом распределяются задачи и для современных российских спецслужб.

В наше время противники поменялись местами, и Россия всё чаще перехватывает инициативу. Угроза Запада, которую рассматривала Москва в середине 2000-х, сегодня превратилась в успешное контрнаступление Кремля. И самым безнаказанным образом направлено оно на идеологические основы Запада, и пока, кажется, всё проходит вполне успешно, резюмирует Джоссон.

* «Исламское государство» (ИГ) — террористическая группировка, запрещённая на территории России (прим. RT).

Источник