Поляков – рекрутов «Исламского государства» вербуют в Германии

Поляков – рекрутов «Исламского государства» вербуют в Германии

В начале 2000-х годов появление в Польше организации «Мусульманская лига» внесло раскол в мусульманское сообщество польских мусульман. (По оценкам, в Польше проживает примерно 30 тысяч мусульман; большинство из них – арабы, затем идут татары, чеченцы, турки, иранцы). Часть польской мусульманской общины осталась с «умеренным» Мусульманским религиозным союзом, в то время как другая часть предпочла переориентироваться на более радикальную Мусульманскую лигу, которая, по слухам, связана с экстремистским крылом «Братьев-мусульман». 

Долгое время этот раскол на «умеренных» и радикальных оставался незамеченным в силу относительной малочисленности уммы в Польше. Однако ряд событий последнего времени заставил обратить на такое явление, как польский ислам, более пристальное внимание. 

В июне 2016 года редакции сразу нескольких польских газет получили письмо с угрозами. Составители письма требовали освободить Салаха Абдеслама, организатора серии террористических актов в Париже 13 ноября 2015 года: «Свободу Салаху Абдесламу! Наши солдаты готовы убивать неверных в Люблине, Сувалках, Ольштыне, Быдгоще и Белостоке! Поляков испепелит священный огонь Аллаха!»

Учёный-исламовед из Национального центра стратегических исследований Польши доктор Войцех Шевко, комментируя инцидент, сообщил, что автор письма явно не араб, что, впрочем, не влияет на оценку исходящей от него опасности. 

Среди исламистов в Польше есть и этнические поляки. Самый известный – Кристиан Ганчарский, его считали главарём ячейки «Аль-Каиды» в немецком Дуйсбурге. Сейчас он отбывает 18-летний срок во французской тюрьме по обвинению в причастности к совершению терактов. 

В Германии салафиты (сторонники возврата к ригористическому исламу времён пророка Мухаммеда) чувствуют себя настолько свободно, что, не стесняясь, ведут пропаганду ислама по все Европе. Большинство поляков, перешедших в ислам, сделали это, проживая в Германии. Кристиан Ганчарский в их числе. 

Салафиты, однако, - далеко не самый опасный элемент среди новообращённых приверженцев ислама в Европе. В июне 2015 года суд Дюссельдорфа приговорил гражданку Польши к 3 годам и 9 месяцам тюрьмы за сбор денег для нужд «Исламского государства» (ИГ). Она успела втянуть в исламистское движение своего младшего брата, который погиб в иракском Киркуке, воюя в формированиях ИГ. Тогда же в иракском Бейджи подорвался террорист-смертник этнический поляк Яцек С., который тоже набрался исламистских взглядов в Германии. 

Германия с её более чем 4-миллионной мусульманской диаспорой стала, наряду с Францией, основным поставщиком «европейских» кадров для «Исламского государства». Польских экспертов тревожит прозрачная граница, через которую исламисты без труда просачиваются к ним в страну из Германии. В феврале 2016 года в польских городах Слубице и Згожелеце, расположенных в приграничной с Германией полосе, уже были выведены на улицы дополнительные наряды полиции – они понадобились в связи с участившимися случаями появления здесь лиц арабской внешности.

«Могут ли они захватить целый город? Нет, конечно. А прислать в Польшу группу из пяти человек для совершения теракта? Да...» - говорит Войцех Шевко. По его мнению, Польше пора перестать надеяться на союзников в деле борьбы с исламским терроризмом. Франция и Германия, считает Шевко, показали, что они не в состоянии защитить себя. Если какой-то исламист сядет на поезд в Берлине, и поедет в польский  город Познань, немецкие спецслужбы попросту не успеют сообщить об этом польским коллегам. 

При этом в Польше даже нет чёткого определения понятия «терроризм». Если бы террорист въехал в толпу людей на грузовике, как это случилось во Франции или Германии, его бы судили в Польше не за совершение теракта, а за нарушение… правил дорожного движения, повлёкшее гибель людей. Точно так же в польскоязычных социальных сетях постоянно присутствует исламистская пропаганда, но ветхое состояние польского законодательства не позволяет привлечь к ответственности её распространителей. 

Циркулирует информация о том, что исламисты могут превратить Польшу в тыловую опорную базу «европейского джихада». Главные цели джихадистов находятся не в Восточной, а в Западной Европе, но готовить атаки, скажем, на Германию удобнее с территории пограничных восточно-европейских стран. 

В октябре 2016 года перед судом города Белостока предстали четверо представителей чеченской диаспоры по обвинению в пособничестве терроризму. Подсудимые собирали деньги для ИГ и рекрутировали боевиков. Выяснилось, что обвиняемые колесили по всей Польше, а также посещали Турцию и готовили завербованных к отправке в Ирак и Сирию. 

Есть подозрения, что польские чеченцы выступят связующим звеном с салафитским подпольем в Германии. Учитывая, что после разгрома дудаевских банд в Чечне польские власти с большой готовностью раздавали статус беженцев дудаевским террористам и членам их семей, такие опасения не беспочвенны. 

В мае 2016 года поляки были возмущены тем, что профессиональный боец по смешанным единоборствам чеченец с польским гражданством Мамед Халидов поддержал своего противника Азиза Караоглу, турка с немецким гражданством, вышедшего на бой под гимн «Аль-Каиды». М. Халидов назвал Караоглу братом, хотя турок известен своими связями с джихадистами. 

Ситуацию усугубляет растущее влияние на польских мусульман Саудовской Аравии (практикуются выезд на обучение в саудовских учебных заведениях, продвижение на ключевые позиции в польской умме радикально настроенных имамов-арабов и т.д.). 

Между ростом угрозы исламизма в Польше и внешней политикой этой страны есть прямая связь. МИД Польши неоднократно заявлял, что видит будущее Сирии без Асада, требовал от России прекратить бомбить «умеренную оппозицию» и обещал Вашингтону отправить в Сирию четыре самолёта F-16 польских ВВС для участия в возглавляемой американцами «международной коалиции», которая занята тем, что имитирует борьбу с террористами. Продолжение такой политики не только дестабилизирует Ближний Восток, но и оборачивается косвенной поддержкой терроризма, давая возможность исламистским группировкам копить силы и средства для дальнейшего проникновения в Европу.