Кадровое перемещение Антонова является сигналом Кремля внешнему миру

Кадровое перемещение Антонова является сигналом Кремля внешнему миру

Решение президента России о возвращении Анатолия Антонова в МИД после пятилетней работы в Минобороны неизбежно ставит вопросы о подоплеке происходящего. Она видится не в каких-то частных или ведомственных процессах или проблемах, а в ясном и прямом послании Кремля внешнему миру. А то, что это происходит перед самым Новым годом, добавляет символичности данному кадровому решению.

Конец года ознаменовался заметной кадровой перестановкой в верхах российской государственной системы. Анатолий Антонов, с начала 2010-х годов занимавший пост заместителя министра обороны, вернулся в свое «родное» ведомство, став замминистра иностранных дел.

«Если кадровым решением пятилетней давности в Минобороны усиливался гражданский и политический элемент, то теперь в святая святых российской внешней политики вводится усиленная военная составляющая»

Анатолий Антонов – карьерный дипломат, со студенческой скамьи (МГИМО) связанный с отечественным внешнеполитическим ведомством. Его переход в 2011 году в Минобороны стал маленькой сенсацией.

Вопросы безопасности давно были его «специализацией» в российском МИДе. С середины 2000-х Антонов руководил департаментом по вопросам безопасности и разоружения. Кроме того, он был руководителем ряда российских правительственных делегаций, в том числе на переговорах со странами «Группы восьми», по Договору о нераспространении ядерного оружия, по обзору действия конвенций о «негуманном» оружии, о запрещении химического оружия, о запрещении биологического оружия и по многосторонним механизмам экспортного контроля. Также Антонов возглавлял российскую делегацию на переговорах с США по новому Договору о стратегических наступательных вооружениях.

Однако даже при таком послужном списке смена крупным чиновником дипломатического мундира на военную униформу стала заметным событием в системе госуправления. Тогда назначение Антонова связывали с планами Минобороны на расширение и углубление военно-политического сотрудничества России – с акцентом именно на «политическую» часть – с зарубежными странами, в первую западными. Привлечение для решения данной задачи высокопоставленного профессионала именно в сфере дипломатии выглядело логичным шагом.

С одной стороны, уход Антонова из Минобороны выглядит сигналом Москвы для внешнего мира, что время «дипломатических игр» закончилось. Россия больше не видит необходимости прикладывать дополнительные усилия по политической и дипломатической линии при военно-политическом взаимодействии с другими странами, особенно НАТО.

Шаг выглядит вполне последовательным, учитывая текущее охлаждение отношений России со странами НАТО, частые публичные перепалки между обеими сторонами и шаг за шагом нарастающие военные трения.

При этом, безусловно, речь не идет о полном прекращении военного сотрудничества, а скорее его переформатировании в соответствии с текущими реалиями. Ныне для России на первый планы выходят военное и военно-техническое взаимодействие со странами, не входящими в НАТО – от Китая до Ирана. При работе с ними чисто военная составляющая играет доминирующую роль, зато значимость политико-дипломатического фактора снижается.

Фактически Кремль дает всему миру внятный сигнал, что ее армии больше не требуется высокопоставленный дипломат на военном посту.

С другой стороны, не менее значимым является новое назначение Антонова в МИДе. Факты перевода на аналогичную должность и даже введение института еще одного замминистра явственно свидетельствуют, что к дипломату нет претензий по месту предыдущей работы, а кадровое решение носит именно политический характер вне привязки к его личности и профессионализму.

Кроме того, в МИДе сообщили, что в новой должности Антонов будет курировать «общие вопросы военно-политической безопасности». Это также выглядит весьма символическим. Пять лет работы в Минобороны безусловно серьезно расширили опыт и связи Антонова именно в военной сфере.

По сути, можно сказать, что, если кадровым решением пятилетней давности в Министерстве обороны усиливался гражданский и политический элемент, то теперь в святая святых российской внешней политики вводится усиленная военная составляющая.

Это выглядит ясным сигналом, каким ожидается и прогнозируется в Кремле 2017 год для мировой политики.