«Путинизация» Польши: «нам очень жаль, что у нас нет Путина. Мы вам завидуем»

Протесты оппозиции в Варшаве из-за решения правительства ограничить доступ независимых СМИ в Сейм рассматриваются на Западе как борьба демократии против авторитарного правительства. Возглавляемая Ярославом Качиньским партия ущемляет демократию и с готовностью применяет «авторитарные» замашки, пишет Алекс Березов в статье для National Interest.

По мнению автора, Качиньский опасен для ЕС, поскольку он не является фанатом Европейского союза: «Он сблизился с премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном, который также считает журналистов и судей помехой». Ситуацию комментирует польский журналист и политолог Конрад Ренкас.

— Скажите, пожалуйста, что происходит в Варшаве вокруг решения сейма? Оппозиция продлила блокаду парламента до 11 января. В связи с чем предприняты такие радикальные меры?

— Не только в западных, но и в российских СМИ мы можем прочитать, что в Варшаве проходит «второй Майдан». Но это больше похоже на вашу Болотную площадь. Это как если бы у вас премьер-министром был бы Навальный, а лидером оппозиции — Касьянов. Они могли бы бороться между собой, но радость от этого была бы только на Западе.

Наша партия власти «Закон и Справедливость» — это проамериканская партия, а наши либеральные оппозиционеры, партия «Гражданская платформа», — это проевропейская, пробрюссельская, проберлинская партия.

Майдан в Киеве случился тогда, когда господин Янукович ушел от европейского выбора Украины. В Варшаве этот выбор давно состоялся. В Варшаве власть и оппозиционеры — это партии, поддерживающие гегемонию Запада. Поэтому борьба между ними — это не борьба между разными позициями во внутренней и внешней политике Польши. Это борьба внутри одной семьи за деньги, за политические позиции.

Либералам в политике денег больше дает Сорос, это он финансирует протесты. Так было на Украине, во многих странах, где произошли цветные революции, и у нас тоже. Но мы не думаем, что будет реальная смена политики. Мы знаем, что этот паноптикум — это один политический лагерь, который не меняется в Польше в течение последних 27 лет.

— А серьезнее не могло найтись причины для протестов?

— Главным партиям польского парламента нравится, что у них так много различий. Но это не различия по экономической программе, геополитической программе, системной идее, это различия только по таким небольшим позициям, как представительство журналистов в парламенте.

Это не те проблемы, которые волнуют людей. А у нас много настоящих проблем, например, в январе в Польшу придут первые американские войска, мы имеем много экономических проблем, после того, как партия » Закон и Справедливость» не выполнила своих предвыборных обещаний.

— Мы в России долго ждали, что сейчас будут говорить, что Путин организовал эти протесты, но не дождались. Но есть странная претензия Брюсселя к нынешней власти Качиньского, что он «путинизирует» страну, то есть хочет стать единоличным правителем Польши, ввести однопартийную систему. Он действительно хочет стать Путиным ?

— Во-первых, нам очень жаль, что у нас в Польше нет Путина. Мы вам сильно завидуем. Мы бы хотели иметь такого президента. Во-вторых, не обольщайтесь, все нехорошее, что ждет Польшу, по мнению наших политиков, включая мороз и другие ненастья, — это все Путин и Россия. Польские политики и польское правительство не имеют других мнений на этот счет. А в-третьих, премьер-министр Ярослав Качиньский уже не молодой человек.

Генерал Шарль де Голль сказал, что карьера диктатора не начинается после 70 лет. Качиньский уже не будет ни Путиным, ни Орбаном. Он хочет только отбыть срок у власти до своего конца. Но у него нет никаких наследников ни в партии, ни в правительстве.

Как только Качиньский уйдет из политики, а это, я думаю, случится через 5-10 лет, его партия исчезнет с политической сцены. Тогда, может быть, будут большие перемены в польской политике, а пока в Польше не будет перемен. У партии власти  не хватает голосов, чтобы изменить Конституцию. Это не будет смена Конституции, это не будет, например, заключение в тюрьму олигархов, это будут только небольшие волны перемен.

— Тем не менее, премьер-министр Беата Шидло назвала протесты попыткой государственного переворота. Почему такие грозные оценки?

— В Польше у нас большая любовь к большим словам. Чем меньший пост занимает человек в польской политике, тем грознее его слова и комментарии в СМИ. Это истинная проблема для поляков, политическая дискуссия у нас очень агрессивная, очень негативная.

Агрессивность — это для политиков, политических оппозиционеров — это лучшая дорога, как остаться у власти, как иметь власть и деньги. Поляки всегда думали, что они решают, кто будет у власти, что они выбирают правильную власть. На самом деле поляки не хотят ничего нового, мы радуемся тому, что мы имеем, хотим, чтобы ничего не менялось. Народная власть, польские позиции — это все прошло, амбиции — тоже прошли.

— То есть можно сказать, что приход третьей силы в Польше не ожидается? А везде в Европе тенденция такого европейского сепаратизма, скептицизма. В Польше этого нет?

— Партия «Закон и Справедливость» сначала была европейской либеральной демократической партией. Но потом там увидели, что в Польше больше консервативных, патриотических настроений, изменили программу в одну минуту и теперь выступают как националисты.

Конечно, честные патриоты делают много. Например, партия «Смена» напомнила, что она хотела прийти к власти, но ее лидер Матеуш Пискорский пока сидит в тюрьме, как русский шпион. Есть несколько кандидатов от профсоюзов, которые придерживаются независимого политического взгляда. Но это, конечно, не тянет на смену курса власти в Польше.

— С приходом Дональда Трампа изменится внешняя политика Польши? Ее русофобская направленность? Или кто бы там в Америке ни приходил к власти, Польша всегда будет настроена против РФ?

— Польское правительство неповоротливо, оно проглядело, что в Вашингтоне меняется власть. Мы надеялись, что оно изменит позицию, но я боюсь, что такие политики, как Качиньский, Мацеревич, Ващиковский могут начать войну против России. Даже если бы они были одинокими в мире в своей позиции, они бы все равно на это пошли.

— А чем закончилась история с самолетом Леха Качиньского, разбившимся под Смоленском?

— Эта история будет всегда поддерживаться польской политикой, польским правительством. Это хороший предлог для них, чтобы разжигать русофобию, чтобы поддерживать политическое противостояние с оппозицией — «Гражданской платформой».

Трагедия с Качиньским — это попытка доказать, что предыдущая комиссия, созданная при правительстве либерала Туска, сфальсифицировала результаты расследования смоленской катастрофы. Многие сокрушаются об этом. Но все нормальные люди знают, что случилось с самолетом польского президента, и знают, почему это случилось.