Дональд Трамп стал последней надеждой Санта-Клауса

Дональд Трамп стал последней надеждой Санта-Клауса

В последние годы европейцы и американцы вынуждены защищать рождественские традиции своих стран от радикальных мусульман и левых политиканов. Под ударом оказались елки, гирлянды и даже фраза «Счастливого Рождества!». Отстоять праздник еще в период выборов пообещал народу Дональд Трамп, но политкорректность, увы, далеко не главная проблема западного Рождества.

Праздник Рождества с его очевидно христианскими корнями давно перестал вписываться в тот мультикультурный порядок, который пытаются навязать населению Запада левые либералы. Попытки что-то сделать «с этим пережитком прошлого» начались еще в конце 1990-х. В авангарде шли такие прогрессивные организации как Красный Крест (в их представительствах рождественские елки, вертепы и прочая символика запрещены уже больше 10 лет) и крупные торговые сети. Ассоциация семей Америки регулярно спорит с такими торговыми гигантами как Walmart, Home Depot и Gap, обвиняя их в замалчивании темы Рождества. Однако слоган «С праздником!» продолжает вытеснять с витрин привычное «Счастливого Рождества!»

«На второй день – долги, на третий – изнасилование, на четвертый – подростковую беременность, а на пятый – аборт»

Меньшинства также включились в процесс переосмысления традиций. В Амстердаме уже несколько лет подряд параллельно с традиционным рождественским рынком раскидывает свои палатки «Розовое Рождество» – альтернативный праздник для секс-меньшинств, на котором деву Марию изображает трансвестит на каблуках. При этом традиционные рождественские ели на центральных площадях европейских столиц то и дело заменяются объектами современного искусства, дабы не раздражать приверженцев других религий. Особенно запомнились европейцам сооружение из кубиков на брюссельской Гранд-Пляс и зеленая пирамидка на Вандомской площади в Париже, которую быстро стали называть «анальной пробкой» за внешнее сходство. Несколько партизан даже попытались снести аляповатую парижскую конструкцию, но угодили в тюрьму за вандализм.

Как в России росла важность празднования Нового года (инфографика)

Реакция обывателей на все эти приколы политкорректностей казалась преувеличенной. Действительно, что страшного в том, что в Бельгии один из главных христианских праздников переименовали в «Зимние празднества», а в Бирмингеме объединили Хануку, Рождество и китайский Новый год в «Зимний перерыв» (Winterval)? Либеральные СМИ легко находили красивые объяснения для всех подобных инициатив и высмеивали отсталых «консерваторов» за то, что те питаются слухами и верят «уткам» типа недавней новости о том, что «в Дании запретили рождественские гирлянды из лампочек». Но люди видели в этих пустяшных, казалось бы, начинаниях попытку изменить тысячелетний уклад коренного населения. Причем, не из соображений абстрактной политкорректности, а в угоду вполне конкретному мусульманскому меньшинству. К тому же, параллельно необъявленной войне с Рождеством шли и другие процессы. В ноябре этого года Walmart в немецком Дортмунде закрыл свой отдел рождественских подарков и украшений – на эти товары просто не было спроса, ведь за последние несколько лет население района стало преимущественно мусульманским. Месяцем раньше в детском саду другого германского города – Касселя отменили Рождество потому, что подавляющее большинство детей в нем были из турецких семей. Родители, кстати, хотели устроить праздник, однако директор детсада пожурила их за «излишнюю религиозность».

Неуклюжие попытки отменить традиционные открытки с ангелочками и христианскую символику бьют, кстати сказать, и по умеренным мусульманам, которые не имеют ничего против того, чтобы погулять по рождественскому рынку и обменяться подарками. Об этом пишет в своей колонке в The Guardian Ремона Али: «Не отменяйте Рождество из-за таких мусульман, как я. Я люблю его».

Однако в западном обществе вполне законопослушные люди все чаще оказываются перед навязанным им выбором – либо агрессивный атеизм с богородицей-трансвеститом, либо радикальный ислам, отвергающий Рождество как «языческий» праздник. На таком фоне и без того непростые отношения приезжих с местными продолжают ухудшаться, - некоторые из тех, над кем власти ставят такие странные эксперименты, теперь готовы видеть угрозу своим ценностям буквально во всем, принимая помощь за агрессию. На прошлое Рождество мусульмане французского города Безье организовали живые цепи в защиту рождественских месс. По словам участников, они приветствовали прихожан, помогали им с парковкой и охраняли церкви от возможных атак террористов. Но мэр Безье Робер Менар не оценил их инициативу, назвав участников акции «поджигателями» и «хищниками». Мусульманская община была обижена, однако многие другие жители города поддержали мэра.

Увы, чем больше мигрантов прибывало в Европу, тем более опасным предприятием становилось празднование Рождества. На прошлый праздник беженцы сожгли елку в Брюсселе. В те же дни из церквей французского Безансона было эвакуировано 800 прихожан из-за угрозы теракта. Незабываемой мерзостью отметили мигранты Новый год в Кельне. И чудовищная террористическая атака на берлинском рождественском рынке стала закономерным результатом той политики, которую проводили леволиберальные партии в угоду превратно понятой политкорректности.

Шестнадцать лет назад исламисты планировали взорвать Страсбургский собор аккурат к Рождеству. Теперь сияющие рождественскими огнями площади европейских столиц охраняют до зубов вооруженные полицейские. Каждую неделю спецслужбы докладывают о поимке новых террористов. Страх оскорбить мусульманское меньшинство сменился страхом перед самим меньшинством. И надежды, что этот кризис – лишь временное явление, которое неизбежно сменится мирным сосуществованием, выглядят сейчас столь же хрупко, как и вера в рождественское чудо.