Сопоставьте пакистанские (и российские) сообщения прессы — это, это и вот это — с официальным российским пресс-релизом. В двух словах, русские формулировки и словесная эквилибристика превосходны. В пресс-релизе искусно обходится главный вопрос. Дело в том, что реальная проблема не в «присоединении» России к CPEC — хотя пакистанская пресса ссылаются на премьер-министра Наваза Шарифа, вроде как «приветствовавшего» решение России присоединиться к CPEC. Разве можно предполагать «участие» России в китайском инвестиционном проекте? CPEC реализуется на китайские средства, а у России не хватает денег, чтобы инвестировать в Пакистан, и как же она может «присоединиться» к масштабной инициативе на 46 миллиардов долларов? К тому же «тайных переговоров» России с Пакистаном недостаточно для «присоединения» к CPEC. Московский МИД безупречен.
Но с другой стороны, пакистанские сообщения акцент делали несколько на другом — на использовании российскими кораблями порта Гвадар. Пресса сообщает, что Пакистан одобряет намерение России использовать Гвадар. Интересно, однако, что в пресс-релизе по этому вопросу не говорится ни слова. Более того, сообщения пакистанских СМИ раскрывают информацию о ноябрьском визите в Гвадар шефа российской разведки Александра Бортникова, возглавляющего Федеральную службу безопасности (преемницу КГБ). Так вот, зачем глава разведки сверхдержавы посещал Гвадар? Об этом в российском пресс-релизе тоже ни слова.
Зато пресс-релиз любезно сообщает, что российско-пакистанское торгово-экономическое сотрудничество — вопрос двусторонних отношений, и Москва намерена их «в дальнейшем укреплять». В настоящий момент это простая констатация факта, и МИД абсолютно прав. Как ни странно, в сущности, это же стремилась сообщить пакистанская пресса.
Недавно Москва уже ввязывалась в подобную публичную дипломатию, когда МИД утверждал, что Балтистан не был местом проведения октябрьских российско-пакистанских военных учений. Примем во внимание, что Министерство Обороны России первоначально объявляло Балтистан местом проведения учений, но отказалось от этой идеи, предчувствуя индийское неудовольствие.
Проблема подобной софистики в том, что, в конечном счете, она уменьшает доверие к официальным российским заявлениям. Как говорится, на какое-то время можно ввести в заблуждение некоторое число неосведомленных, но это не сработает в долгосрочной перспективе.
Несомненно, в региональной политике происходят перемены и выстраиваются новые группировки. Растёт необходимость приспосабливаться к новым реалиям и России, и Индии. Заметая под ковер факты, их не устранишь. Определяющий фактор в том, что Индия с каждым днём всё больше сближается с Соединёнными Штатами, а Россия с ними скрестила мечи. Существующее противоречие нельзя больше игнорировать.
Мне кажется, что российская дилемма в том, что Индия для неё дойная корова, создающая выгодный бизнес, в то время как Пакистан, с другой стороны, как ни странно, — серьёзный геополитический партнёр. В Индии российским деловым интересам нет непосредственной угрозы до тех пор и пока Вашингтон не проявит готовность поделиться с Индией военными технологиями высокой сложности, или американский поставщик ядерных реакторов по факту «не откроет магазин на индийском рынке». Но это вопрос времени.
С другой стороны, дружеский союз России с Китаем смущает Индию. Учитывая серьёзную зависимость от российского оружия, Индия учится жить в реалиях нового контекста китайско-российских отношений. При существующем индийском правительстве нормализация индо-китайских отношений не очень вероятна. На деле ситуация может ухудшиться, если Индия и Япония заключат друг друга в крепкие объятия. (Кстати, у России с Японией тоже непростые отношения.)
Пользуясь тем, что России необходимо наладить сотрудничество с Пакистаном ради укрепления региональной безопасности, Индия намеревается «изолировать» Пакистан как государство-изгой. Она искренне уповает на то, что российская дипломатия сумеет «утрясти» проблему получения дохода на индийском рынке и сыграть в Большую Игру с пакистанскими генералами. В конце концов, Россия как нельзя лучше проделывает это в зыбучих песках Западной Азии — сотрудничая одновременно с Ираном, «Хизбаллой» и израильтянами. Если бы желания исполнялись, индийским элитам больше всего пришёлся бы по нраву союз Индии, Японии, России и США, направленный в Азиатско-Тихоокеанском регионе против Китая!
Совершенно очевидно, что прозрачность в деловых отношениях между Индией и Россией становится более важной, чем когда-либо. До какой степени стратегический диалог происходит между двумя странами, трудно судить. Собственный опыт России может продемонстрировать, что большая прозрачность в деловых отношениях с Западом в недавнее время могла бы предотвратить потерю доверия. Утраченное доверие трудно восстановить.
Для всех друзей России в регионе наступают переломные времена — в особенности для Китая и Индии — после того, как Дональд Трамп решил крепить мужскую дружбу с Владимиром Путиным. Индия будет рада, если они смогут разобраться с напряжённостью в российско-американских отношениях. Но куда подуют ветры, нет никакой уверенности. Во всяком случае, китайская пресса уже полна вселенской тоски. («Глобал Таймс», «Жэньминь жибао»).
