- -- "Когда-то Дуйсбург-Марксло был популярным местом жительства и поездок за покупками. Теперь кланы предъявляют претензии на владение улицами. Полиция бессильна. Упадок района просто кошмарный" — телеканал N24.
- Полиция утверждает, что встревожена жестокостью и агрессивностью кланов, которые рассматривают совершение преступлений, как развлечение. Если полиция рискует вмешиваться, на противостояние ей мобилизуются сотни членов клана.
- -- 17-страничный доклад, подготовленный для парламента земли Северный Рейн-Вестфалия, раскрывает, как ливанские кланы в Дуйсбурге делят определённые районы, чтобы вести преступную деятельность, вроде грабежей, наркоторговли и вымогательства.
- -- "Дальнейший сбор данных не разрешен законом. И внутренне, и внешне необходимо избегать любой классификации, которую можно было бы использовать для принижения человека. В этом отношении использование термина "семейный клан" запрещено с полицейской точки зрения" — Ральф Джагер, министр внутренних дел земли Северный Рейн-Вестфалия.
- -- Два полицейских остановили водителя, который проехал на красный свет. Водитель выскочил из машины и убежал. Когда полиция его поймала, против полицейских вышло более 50 мигрантов. 15-летний подросток напал на полицейского со спины и начал его душить, доведя до потери сознания.
Массовая, неконтролируемая иммиграция из Африки, Азии и стран Ближнего Востока превратила некоторые части Германии в зоны, куда не войти — районы беззакония, где государство, по сути, потеряло контроль над ситуацией, и куда коренные немцы, в том числе и полиция, всё более опасаются заходить.
Немецкие власти категорически отрицают существование подобных зон, но конфиденциальные отчеты полиции, свидетельства полицейских с мест и эпизодические свидетельства местных жителей — всё это подтверждает, что часть крупных немецких городов деградировала до гнёзд беззакония, где преступники-мигранты вырвали из рук немецкой полиции контроль над улицами.
Наблюдатели говорят, что проблемы усугубляет правительство Германии, которое разместило в этих районах тысячи беженцев и лиц, пытающихся получить политическое убежище.
Газета Bild и журнал Focus, помимо прочих, нашли (здесь, здесь и здесь) более 40 "проблемных зон" (Problemviertel) по всей Германии. Это районы с высокой концентрацией мигрантов, высоким уровнем безработицы и хронической зависимостью от социальной помощи, вкупе с городским упадком. Эти районы стали инкубаторами анархии.
В статье под заголовком "Доклад о гетто Германии" Bild рисует эти районы, как "разрастающиеся гетто, параллельные общества и районы, куда нет входа". В их числе: Берлин-Ньюколн, Бремерхавен-Лех/Бремен-Хахтинг, Кёльн-Хорвейлер, Дартмунд-Норштадт, Дуйсбург-Марксло, Эссен-Альтенессен, Гамбург-Эёделшатдт, Кайзерслаутерн-Астернвег, Маннхайм-Нескарштадт Вест и Пфорцхайм-Остштадт.
Проблема зон, куда нет входа, особенно сильна в земле Северный Рейн-Вестфалия, наиболее населённой земле Германии. По данным Rheinische Post, среди проблемных районов СРВ:
Аахен, Билефельд, Бохум, Боттроп, Дорстен, Дуйсбург, Дюссельдорф, Эссен, Еускирхен, Гельзенкирхен-Зюйд, Гладбек, Хаген, Намм, Хейнсберг, Херн, Изерлон, Клеве, Кёльн, Липпе, Люденсхайд, Марл, Меттман, Минден, Мёнхенгладбах, Мюнстер, Нёйсс, Оберхаузен, Реклингхаузен, Ремсхайд, Рейн-Эрфт-Крейс, Рейн-Сиг-Крейс, Золинген, Угга, Виттен и Вюпперталь.
В Дуйсбурге раскручивающаяся спираль жестоких преступлений, совершённых мигрантами с Ближнего Востока и с Балкан, превратившая часть города для полиции в де-факто "запретные зоны" — сведения о подобном конфиденциальном докладе полиции просочились в Der Spiegel.
В докладе, составленном в штаб-квартире полиции земли Северный Рейн-Вестфалия, предупреждают, что правительство теряет контроль над проблемными районами, и что способность полиции установить общественный порядок "нельзя гарантировать в долгосрочном плане".
Дуйбург с населением около 500 000 человек стал пристанищем приблизительно 60 000 главным образом мусульман-турок, что превратило его в один из самых исламизированных городов Германии. Однако в недавние годы в Дуйсбург потоком ехали болгары и румыны (в том числе синти и румынские "цыгане"), что создало непостоянные этно-религиозные объединения.
По Der Spiegel:
"Существуют районы, где банды иммигрантов захватили полный контроль над целыми улицами. Коренные жители и бизнесмены запуганы и молчат. Люди, пользующиеся вечером и ночью трамваями, описывают свой жизненный опыт, как "жизнь в кошмаре". Полицейские, особенно полицейские-женщины, подвергаются "высокому уровню агрессии и неуважения".
"В среднесрочной перспективе ничего не изменится. Причины тому таковы: высокий уровень безработицы, отсутствие перспектив найти рабочее место для неквалифицированных иммигрантов на немецком рынке труда и напряжённые этнические отношения среди мигрантов...
Эксперты уже некоторое время предупреждают, что проблемные районы могут перерасти в зоны, куда нет входа. Президент немецкого союза полицейских Райнер Вендт много лет сказал назад в интервью Spiegel Online: "В Берлине или на севере Дуйсберга есть районы, где коллеги не осмеливаются остановить машину — поскольку знают, что их окружат 40 или 50 мужчин". Эти нападения приравниваются к "умышленному вызову властям государства — нападения, в которых преступники выражают свое презрение к нашему обществу" — Райнер Вендт, президент немецкого союза полицейских".
Район Дуйсбурга Марксло, один из самых проблемных в Германии, описывают, как "памятник германской провальной интеграционной политике". Более половины из его 20 000 обитателей — мигранты. Они приехали из 90 различных стран. Более половины жителей Марксло живут на социальные пособия.
В материале "Дуйсбург-Марксло: Как немецкие районы становятся запретными зонами", телевидение N24 описывает упадок района:
"Когда-то Дуйсбург-Марксло было популярным местом жительства и поездок за покупками. Теперь же права на улицы предъявляют кланы. Полиция бессильна. Упадок района просто кошмарный.
Полиция входит в некоторые части Марксло только усиленными отрядами. Необходимо несколько патрульных машин, чтобы отреагировать даже на обычные столкновения машин. Слишком часто их окружает агрессивная толпа, в них плюют и угрожают. В прошлом году полиция выезжала в Марксло более 600 раз на четырех или более патрульных машинах. Этим летом район скатился в спираль насилия ещё больше. Семейные кланы предъявляют права на целые улицы. Граждане едва отваживаются выйти ночью на улицу. При малейших проблемах вспыхивает насилие".
В просочившемся в сеть полицейском докладе раскрывается, что улицы Марксло контролируют ливанские кланы, не признающие власти немецкой полиции. Они захватили улицы, чтобы вести противозаконную деятельность. Новые мигранты из Болгарии и Румынии только добавили проблем. По данным Die Welt, улицы Марксло служат невидимыми границами между этническими группами. Жители говорят о "курдской дороге" или "румынской дороге".
Полиция говорит, что встревожена жестокостью и агрессивностью кланов, которые считают преступления развлечением. Если полиция осмеливается вмешаться, для противостояния ей мобилизуются сотни членов клана. Местная жительница в интервью радио Deutschlandfunk сказала, что боится за свою безопасность: "После наступления темноты я бы тут не стояла, ведь тут происходит масса конфликтов между иностранцами, особенно ливанцами и турками".
Rheinische Post недавно опубликовала серию фото под заголовком "На улицах Марксло ночью". Подпись под фото: "Обычные граждане ночью на улицах не появляются, Марксло, кажется, вымирает". Ещё подпись: "Ночью жители-румыны танцуют на улице, акустическая система в машине гремит громкой музыкой".
17-страничный доклад для парламента СРВ раскрывает, как ливанские кланы в Дуйсбурге делят определённые районы с целью ведения преступной деятельности, вроде грабежа, наркоторговли и вымогательства. Эти группы не признают властные полномочия полиции. Их члены — мужчины в возрасте от 15 до 25 , и "почти 100%" из них известны полиции. Самые распространённые преступления — изнасилования, кражи и грабежи.
В докладе описывается ситуация в районе Дуйсбурга Лаар, где распоряжаются две крупные ливанские семьи.
"Улицы на деле считаются отдельной территорией. Посторонние подвергаются физическому насилию, их грабят и над ними издеваются. Опыт показывает, что ливанские кланы "могут мобилизовать несколько сотен человек за очень короткий период времени с помощью телефонных звонков".
Питер Бисенбах из оппозиционных Христианских Демократов сказал: "Если это не запретная зона, то я не знаю, что это такое". Он призвал к официальному расследованию, чтобы определить истинную величину преступных кланов в СРВ.
Министр внутренних дел СРВ Ральф Джагер из партии Социал-Демократов, отверг запрос, поскольку подобное исследование было бы политически некорректным:
"Дальнейший сбор данных не разрешен законом. И внутренне, и внешне необходимо избегать любой классификации, которую можно было бы использовать для принижения человека. В этом отношении использование термина "семейный клан" запрещено с полицейской точки зрения".
В близлежащем Гельзенкирхене курдский и ливанский кланы соперничают за контроль городских улиц, некоторые улицы стали зонами беззакония и всё больше выходят из-под контроля немецких властей. В одном случае полиция, патрулировавшая южную часть города, внезапно подверглась нападению окружившей её клановой группировки численностью 60 человек.
В другом полицейские остановили водителя, который проехал на красный свет. Водитель выскочил из машины и убежал. Когда полиция его поймала, против полицейских вышло более 50 мигрантов. 15-летний подросток напал на полицейского со спины и начал его душить, доведя до потери сознания. Чтобы восстановить порядок, потребовалось крупное полицейское подкрепление и перечный газ.
В своем заявлении полиция Гельсенкирхена предупреждает:
"К сожалению, в Гельсенкирхене полицейские и другие аварийные службы всё чаще становятся объектами враждебности, оскорблений и даже силовых нападений".
Высшие полицейские чины Гельсенкирхена недавно провели тайную встречу с представителями трёх арабских кланов в попытке "культивировать социальный мир между немцами и ливанцами". Судя по полицейскому отчёту о встрече, просочившемуся в местные СМИ, кланы проинформировали главу полиции Ральфа Фельдмана, что "полиция не может победить в войне с ливанцами, поскольку мы превосходим её численно". Члены клана добавили:
"Это относится ко всему Гельсенкирхену, если мы так решим".
Когда Фельдман возразил, что разместит полицейские подкрепления, чтобы разрушить их противозаконную деятельность, члены клана рассмеялись ему в лицо и сказали, что "у правительства не хватит денег, чтобы разместить необходимое для противодействия ливанцам количество полицейских". Судя по полицейскому отчёту, немецкие власти не питают иллюзий относительно реального баланса власти: "Полиция потерпела бы поражение".
Местный политик Грегор Голланд призвал лучше оснащать полицию, чтобы противостоять подобному развитию событий:
"Раз преступные параллельные сообщества начинают одерживать верх, надо лучше оснащать нашу полицию — на постоянной основе".
Ещё один просочившийся полицейский отчёт раскрывает, что кланы представляют собой "исполнительную ветвь существующей параллельной узаконенной системы разрешения проблем между крупными курдскими и ливанскими семействами в районе западного Рура". Эти кланы "презирают полицию и немецкие суды" и "решают вопросы на своих собственных условиях".
Frankfurter Neue Presse в статье под заголовком "Соседи в СРВ: запретные зоны и параллельные сообщества" сообщает, что курдские, ливанские и румынские кланы разделили районы Гельсенкирхена Бисмарк, Роттхаузен и Ункендорф и территорию вокруг центрального вокзала. В этих районах кланы "заявляют свои права на отдельные улицы". Это муниципалитеты с высоким процентом иностранцев и мигрантов. Из-за массовой безработицы среди молодёжи эти районы стали очагами безнадёжности и ужаса, которые среди коренного немецкого населения давно ликвидированы.
В интервью Focus Арнольд Пликетт, глава полицейского союза в земле Северный Рейн-Вестфалия, предупреждает о возникновении запретных зон в Кёльне, Дортмунде, Дуйсбурге и Эссене.
"Несколько соперничающих группировок рокеров, равно как и ливанские, турецкие, румынские и болгарские кланы воюют за доминирование на улицах", сказал он. "Они вводят свои собственные правила, тут полиции уже нечего больше сказать".
Выступая на Deutschlandradio Kultur, Пликетт добавил: "Даже при мельчайших транспортных происшествиях, проверке документов, полицию зачастую окружают большие группы молодёжи из мигрантов. Обычными стали непосредственные физические контакты, оскорбления и физические нападения".
6 октября более 400 жителей района Альтенессен в Эссене встречались с местными политиками на показанном по телевидению "собрании в городском конференц-зале", чтобы обсудить раскручивающуюся спираль насилия и преступности. Местные жители жаловались, что полиция зачастую отказывается отвечать на просьбы о помощи, и умоляли городских чиновников восстановить порядок. Один из жителей сказал:
"Я тут родился, но больше не чувствую себя тут в безопасности".
Городские чиновники решительно отвергли жалобы. Мэр Томас Куфен сказал: "Альтенессен — не запретная зона, люди тут просто рассержены". Глава полиции Франк Рихтер добавил:
"Я до смерти устал слушать о запретных зонах в Эссене". Он настаивал, что Эссен и Альтенессен совершенно безопасны.
Фото: Полицейский на месте убийства в Эссене 9 апреля 2016. Убийство было частью междоусобной вражды внутри ливанского клана.
В интервью Der Westen комиссара полиции Оснабрюка Бернарда Виттхаута спросили: "Существуют ли городские районы — например, в Руре — и кварталы, представляющие собой "запретные зоны", то есть полиция больше не может поддерживать там безопасность?". Он ответил:
"Каждый полицейский комиссариат и министр внутренних дел будет это отрицать. Но, конечно же, мы знаем, куда мы можем прибыть на полицейской машине, а куда, даже в самом начале, только на бронетранспортёре. Причина в том, что наши коллеги больше не могут чувствовать себя в безопасности в парном патруле, они опасаются сами стать жертвами преступлений. Мы знаем, что такие районы существуют. И хуже того: в этих районах преступления больше не приводят в итоге к обвинениям. Они остаются безнаказанными. Только в самых вопиющих случаях мы в полиции что-то о них узнаём. Власть государства в этой обстановке полностью отсутствует".