Из сирийского Алеппо поступают противоречивые фронтовые сводки. Представители объединённых в джихадистскую коалицию «Джейш аль-Фатех» («Армия завоевания») более 20 группировок сообщают о прорыве кольца блокады со стороны правительственных войск в восточной части Алеппо. Также утверждается о продвижении позиций боевиков-исламистов в южных и юго-западных кварталах сирийского мегаполиса. В свою очередь, официальный Дамаск опровергает прорыв блокады, отмечая, что противник по-прежнему находится в плотном кольце правительственных сил.

По уточнённой информации, боевикам всё же удалось пробить коридор в восточный Алеппо, который они в эти дни пытаются удержать и расширить. Наибольшее продвижение своих позиций джихадисты обеспечили в южном районе Рамусса, который практически полностью перешёл под их контроль.

Ситуация на алеппском фронте подвержена скоротечным изменениям. Она осложняется и тем, что в районе Алеппо проводится совместная гуманитарная операция Минобороны России и сирийских властей. «Джейш аль-Фатех» и стоящие за ней внешние силы пытаются сорвать гуманитарную миссию Москвы и Дамаска. Ставка сделана на резкий подрыв обстановки на театре военных действий, где до этого установилось позиционное равновесие.

Многое указывает на то, что битва за Алеппо принимает решающий характер, и от её исхода будет зависеть само будущее Сирийской Арабской Республики.

«Джейш аль-Фатех», в составе которой тон задают три группировки — «Джебхат Фатх аш-Шам» (переименованная и «разорвавшая» с «Аль-Каидой» организационные связи «Джебхат ан-Нусра»), «Ахрар аш-Шам» и «Аджнад аль-Шам», сконцентрировала в восточной части Алеппо до 12 тыс. боевиков. Это, если верить заявлениям главарей самой «Армии завоевания». Цифра явно завышенная, однако даже более реалистичные оценки в диапазоне от 7 до 9 тыс. боевиков свидетельствуют о крупнейшей за все пять лет войны в Сирии наземной операции противников Башара Асада.

5 августа главарь «Джебхат Фатх аш-Шама»/»Джебхат ан-Нусры» Абу Мухаммад аль-Джулани заявил, что успех наступления в значительной степени обусловлен «слиянием и единством фракций против врага».

На момент своего создания в марте 2015 года «Армия завоевания» представлялась главной силе «умеренных» повстанцев в лице «Свободной сирийской армии» (ССА) серьёзным вызовом. Получалось, что одна «армия» оспаривает способность другой к успешной борьбе с войсками Башара Асада и их союзниками. ССА представляла собой весьма разнородное образование, под вывеской которой состояло около 60 различных «бригад» и «батальонов». И только единицы из них были не связаны с «Джебхат ан-Нусрой», «Ахрар аш-Шам» и «Аджнад аль-Шам». Ныне переток «умеренных» из ССА в «Армию завоевания» принял фактически повальный и, возможно, уже необратимый характер. ССА постепенно перестаёт быть фактором на поле боя в Алеппо, уступая свои позиции объединившимся джихадистским фракциям. Если данная тенденция продолжится и впредь, впору ставить вопрос о полном расформировании ССА. Помимо прочего, это высветит окончательный провал США и других внешних спонсоров противников Асада в деле идентификации «умеренных» повстанцев и их отделения от радикальных «фракций».

В рядах правительственных войск также наблюдается перегруппировка сил, стягивание в западные кварталы Алеппо дополнительных формирований. К 10 августа в город подтянулось около 2000 бойцов-добровольцев из Ирака, ливанского движения «Хизбалла» и спецназовцев ВС Ирана. Сообщается о значительном количестве поступивших в распоряжение командования сирийской армии палестинских ополченцев и афганских шиитов. Как можно понять, не обошлось без привлечения Ираном своих мобилизационных ресурсов в Ближневосточном регионе.

Следует признать, что численное превосходство остаётся на стороне коалиции «Джейш аль-Фатех». Оно компенсируется интенсивной воздушной поддержкой ВВС Сирии и ВКС РФ, а также сравнительно лучшим вооружением правительственных войск, прежде всего, её перевесом в тяжёлой бронетехнике после того, как в Алеппо вернулись подразделения 4-й механизированной дивизии ВС Сирии. Однако последнее преимущество в условиях боёв при плотной городской застройке не имеет большого значения. Численный перевес рвущихся в прорыв джихадистов нейтрализуется и высокой убылью их живой силы. По оценке Генштаба ВС России, за последние дни в боях за Алеппо ликвидировано более 1000 боевиков-исламистов.

«Армия завоевания» отсечена от каналов снабжения из Турции после того, как верные Асаду войска взяли под огневой прицел участок автотрассы «Кастелло» на северных окраинах Алеппо. Заменить северный маршрут подпитки своих сил джихадистская коалиция пытается из соседней провинции Идлиб, где расположены её основные базы. Но постоянные атаки боевиков в районе господствующих вблизи от шоссе «Кастелло» высот заставляют сирийскую армию действовать практически на пике своих возможностей.

Дело в том, что в северном Алеппо у военных САР нет такой поддержки на земле, какая поступает с южного направления, из района Аль-Хадер, от проиранских формирований. Здесь у сирийской армии только один потенциальный союзник, с переменным успехом воюющий с «Джейш аль-Фатех» и боевиками террористической группировки ДАИШ. Это «Отряды народной самообороны» (YPG) курдов, активность которых на фронте в городской черте Алеппо все последние месяцы разворачивается вокруг района Шейх Максуд. Именно из этого района курдские бойцы ранее обстреливали контролируемый до недавнего времени джихадистами участок шоссе «Кастелло». Западные эксперты в связи с этим отмечают одно из немногих свидетельств наличия у YPG и правительственных войск общих целей (1).

Пока между обеими этими силами на севере Сирии больше разделительных линий, чем точек сближения. Но в Алеппо их объединяет одна и та же цель — не дать джихадистскому интернационалу закрепиться в сирийском мегаполисе.

У боевой организации курдов Сирии интересы различаются в зависимости от того или иного региона на севере страны. В северо-восточной провинции Хасаке, в особенности в её крупнейшем городе Камышлы, курды противостоят сирийской армии. Известно множество случаев боестолкновений между курдской милицией «Асаиш» и сохранившими верность Асаду подразделениями военных.

Далее на запад, в северо-восточной части провинции Алеппо, курды в составе поддерживаемой США коалиции «Сирийские демократические силы» (SDF) недавно отбили у ДАИШ важный город Манбидж, лежащий на пути от Джераблуса до столицы «халифата» Ракки. Штурм затянулся почти на три месяца, но Манбидж теперь в руках YPG и их арабских партнёров по SDF, и уходить отсюда на восточный берег Евфрата они не собираются. Турция требовала и продолжает добиваться от США возвращения YPG на исходные позиции. Между тем, курды уже длительное время действуют к западу от Евфрата, где перед ними стоит стратегическая цель. Между курдскими кантонами Кобани и Африн YPG пытается установить прямую сухопутную связь. Африн отсечён от Кобани широкой полосой джихадистского присутствия, включающей опорные пункты группировок «Джейш аль-Фатех» и базы ДАИШ на севере Сирии. Боевики ДАИШ контролируют не только Джераблус, но и лежащий к югу от него город Аль-Баб.

Напрашивается версия следующего, после Манбиджа, направления удара YPG и SDF по «халифату» в Аль-Бабе. Однако для этого курдам необходимо обрести устойчивость своих позиций в алеппском Шейх Максуде, ибо в случае вынужденного отступления боевиков ДАИШ из Аль-Баба они могут отойти к северным окрестностям Алеппо и нанести YPG неприемлемый урон. В этом случае Африн так и останется анклавом на осадном положении, над которым нависает постоянная угроза не только от ДАИШ и сирийских «алькаидовцев», но и со стороны турецкой армии.

Чтобы не допустить такого поворота на северном театре военных действий, по всей видимости, курдам не остаётся иного выбора, как усилить сотрудничество с российскими военными и выйти на «мягкие», а затем и твёрдые формы совместных действий в Алеппо с правительственными войсками.

С февраля 2016 года курды контролируют город Тель-Рифаат на северо-западе провинции Алеппо. Этот населённый пункт лежит в 20 км южнее турецкой границы и примерно на таком же расстоянии к северу от Алеппо. Прямая наземная смычка Аль-Баба с Тель-Рифаатом отрежет джихадистский маршрут из Турции, от полосы между Аазазом и Джераблусом, в сирийский мегаполис. Достижение этой стратегической цели возможно исключительно при объединении сил, плотной координации действий YPG c правительственными войсками, и при интенсивной поддержке ВКС РФ.

Обстрел участков автотрассы «Кастелло» может стать пробным элементом такого взаимодействия. Помимо этой важной миссии, последние дни показали и другие примеры потенциальной координации действий между YPG и войсками Асада. Так, в конце июля курдские бойцы атаками на позиции «Джейш аль-Фатех» из района Шейх Максуд помогли прикрыть левый фланг подразделений 4-й механизированной дивизии ВС Сирии. В результате сирийские регулярные части продвинули свои позиции в южном направлении, к району ферм Маллах.

В блокировании берущего начало на турецкой территории джихадистского «русла» в восточные кварталы Алеппо заинтересованы сразу три силы — сирийская армия, ВКС РФ и местные отряды курдов. Оттепель в российско-турецких отношениях настраивает Москву на более осторожный подход в выстраивании связей с сирийскими курдами. Впрочем, точка невозврата в этом вопросе, пожалуй, пройдена. Сирийские курды стали региональным фактором, не считаться с которым не получится при любом дальнейшем раскладе сил и интересов на севере САР.

Турция лишь на время может затаиться, изыскивая удобный момент, дабы решить в свою пользу, причём «раз и навсегда», вопрос сирийских курдов. Не стоит забывать, например, об активных действиях Анкары прошлым летом, когда она стала продвигать идею наделения группировки «Ахрар аш-Шам», входящей в «Армию завоевания», функциями «местной полиции» в восточной части Алеппо.

Российско-турецкое потепление представляется, скорее, тактическим поворотом. В Сирии между двумя странами сохраняются серьёзные противоречия, которые лишь на декларативном уровне стали менее злободневными. Между тем, Москва и Анкара располагают определённым полем для дипломатического маневра, могут выйти на некие «размены», в том числе и по одному из наиболее острых вопросов — место и роль сирийских курдов в будущем САР. К примеру, в обмен на согласие политического руководства Турции допустить курдов в число участников межсирийских переговоров в Женеве, российская сторона могла бы пересмотреть (в сторону существенного снижения или даже полного прекращения) вопрос оружейных поставок YPG.

Проработкой этой и других точек реального, а не декларативного сближения позиций России и Турции по сирийскому досье призваны заняться их компетентные органы. Вовсе не случайно, что визит турецкого президентаРеджепа Тайипа Эрдогана в северную столицу РФ и его встреча с российским лидером Владимиром Путиным на выходе дала результат в виде привлечения к такой работе МИД, Генштабов и разведслужб двух стран.

Битве за Алеппо на самом деле суждено решить исход всей войны в Сирии. Тем временем, развития на алеппском фронте, в любом их измерении — военном, дипломатическом, гуманитарном — стали катализатором для новой попытки всех внешних сил выйти на взаимоустраивающие компромиссы.

(1) Fabrice Balanche, Kurdish Forces Bolster Assad in Aleppo // The Washington Institute for Near East Policy, July 29, 2016. +

Ближневосточная редакция EADaily