Немало споров давно велось и ведётся у нас о том, кто же есть русский. Разные ответы давались на этот вопрос. А Ф.М. Достоевский ещё в позапрошлом веке определил: «Русский – значит, православный». И впрямь: не по крови и месту рождения отбираются люди в народ, а по душе. А душа народа русского (даже тех людей, что ещё не знают Евангелия и не воцерковлены, но подчас и для самих себя неосознанно носят Христа в сердцах), — православная.

Вспомним наших Императриц, немок по рождению, но истинно русских, православных по душе. Вспомним Великую Княгиню Елизавету Фёдоровну. Многие ли русские могли сравниться в русскости с нею, рождённой немкою и на Русской Земле воплотившей собою образ давно канувших в лету благоверных русских княгинь?

За минувший век лихолетья ничего, по существу не изменилось. И сегодня пример истинной русскости и веры даёт нам удивительная женщина – Маргарита Зайдлер.

Она родилась 15 августа 1971 года в Восточной Германии, в городе Виттенберг-Лютерштадт. С отличием окончила гимназию, изучала английский, французский, латинский, чуть хуже и испанский и итальянский, позже и русский языки. Работала медсестрой в области травматологии, водителем Скорой помощи, спасателем… Оба её деда воевали в Вермахте. Её родители, хотя сами были крещены в протестантизме, дочь крестить не стали. «Папа у меня был крещен в протестантстве, хотя всю жизнь твердил, что не верит в Бога, — рассказывала Маргарита в одном из интервью[1]. — Он насмотрелся того, что творится в протестантской церкви, где кроме всего прочего надо регулярно платить что-то вроде налога, чтобы быть ее членом. И он отказался от этой церкви. Мама, напротив, всегда твердила, что верит в Бога, но в церковь никогда не ходила, мне о Боге ничего не рассказывала.

Когда мне было 17-18 лет, я пережила падение Берлинской стены и вообще железного занавеса. Тогда суть этого события не поняла. Была молодой, насмотрелась западных телеканалов и думала, что наступает чуть ли не рай на земле: можно поехать в отпуск куда хочется, в чужие страны, исследовать их. Думала, что там на Западе очень красиво и, наверное, очень вкусно едят и хорошие вещи там есть. Я относилась к этому событию как материальный человек. Но в скором времени узнала, что все отнюдь не так хорошо, как думалось. Оказалось, что под красивой упаковкой западного мира все сгнило. Я столкнулась с безработицей, с резким ростом наркомании и, конечно, все, чего мы не знали, хлынуло грязной волной к нам. Там, где я выросла, стоял огромный химзавод, который давал работу тысячам людей, он закрылся, все потеряли свою работу и в том числе мой родной брат.

Решила переселиться в Западную Германию, устроилась медсестрой, но даже и медперсонал резко сократили. Переселилась в маленький живописный городок в Альпах, там восемь лет работала медсестрой, водителем скорой помощи, увлеклась экстремальными видами спорта, искала в этом смысл жизни. Несколько лет я так занималась, но ощущала после этих занятий всегда пустоту. Душа чего-то жаждала, но не знала еще чего… И хотя у меня было огромное количество друзей, но в какой-то момент я осознала, что стою в духовном смысле перед пропастью и не знала, что делать. Чувствовала, что Бог есть, но как к Нему прийти, не знала. Решила идти на Пасху в католический храм. Должна сказать, вышла из него без утешения, что-то угнетало душу, решила больше туда не ходить. Думала, что делать. Нашла протестантский храм, туда пошла, но мне стало еще хуже, чувствовалось, что эти люди еще больше отдалены от истинного Бога, и решила туда тоже больше не ходить. В секты или восточные религии, как стало сейчас очень модно на Западе, слава Богу, меня никогда не тянуло, Господь хранил меня. О православии тогда вообще ничего не знала и стала молиться дома своими словами: «Господи, помоги мне найти правильный путь, истинную Церковь. Как к Тебе идти, я не знаю».

Помню, в 1998 году поехала в Турцию и там познакомилась с православными украинцами, которые уже 20 лет жили в Мюнхене. Мы подружились, и я жаловалась: «Не могу найти путь к Богу, что делать, не знаю». Они начали мне рассказывать об истории Церкви, православии, откуда взялось католичество, протестантство, и мне стало очень интересно. По возвращении в Германию я умоляла, чтобы они взяли меня с собой в свою церковь, но они отговаривали, ссылаясь на то, что мне будет тяжело, что язык не знаю: «Служба идет на церковнославянском, у нас на службе надо стоять, нужно и поститься».

Так случилось, что накануне крестопоклонной седмицы Великого поста я пошла первый раз на православную службу. Это был отнюдь не красочный православный храм, не было золотых куполов, красивых икон, пение тоже ничем особым не привлекало, не было даже иконостаса. Дело в том, что в городе Мюнхене православная община Воскресения Христова из-за отсутствия своего арендовала у католиков опустевший храм, потому что они массово выходят из своей церкви. Когда батюшка вышел со святым Животворящим Крестом, все опустились на колени. Мне стало неловко и я подумала, что, наверное, мне тоже надо встать на колени, что и сделала. В этот мгновение что-то со мной произошло. Могу только сказать, что именно в этот миг Господь показал мне, что Он есть, что Он именно здесь, в этой Церкви. Я ощущала после великую благодать, чувствовала, что Господь меня любит, ждет и что надо кардинально изменить свой образ жизни, я ощущала, какая я грязная, какая я грешная, что живу совершенно не так, как надо. Я поняла, что, наконец, нашла то, что так долго искала. С тех пор начала регулярно ходить в этот храм, умоляла батюшку, чтобы он меня окрестил. Он сказал: «Подожди, сначала убедись, что это действительно то, что ты хочешь». Так прошел целый год испытания.

Когда батюшка меня окрестил наконец-то в 1999 году, я начала паломничать по Святой Руси, хотела узнать волю Божию. Я видела, что морально и нравственно Европа падает все ниже и ниже. Мне очень не понравились регулярные педераст-парады, которые проводятся в крупных городах Германии, в том числе в Мюнхене. Выходит многотысячная толпа людей, которая их приветствует, с ними поет и пляшет. Это меня испугало, я многих вещей еще не понимала, но это поняла. Меня не устраивала эвтаназия, что на самом деле есть убийство и самоубийство одновременно. Не устраивала и ювенальная юстиция, пропаганда извращенцев, и много всего подобного. Это путь все дальше и дальше в преисподнюю. Дошли до однополых браков, усыновления детей в таких «браках». В Норвегии идет речь о легализации педофилии. Недавно в Германии подали на рассмотрение законопроект о легализации инцеста. Думаю, они постепенно дойдут даже до людоедства.

Это все очень страшные вещи, поэтому не находила себе места, особенно после паломничеств по Святой Руси. Я имела счастье познакомиться с великими старцами, с протоиереем Николаем Гурьяновым, которого очень люблю и почитаю. Мы были у него на острове Талабск. Я спрашивала: «Какая есть воля Божия? Как мне спасаться, остаться в Германии или переселиться на Святую Русь?» Он четко сказал: «Да, переселиться». Благословил даже в монастырь. Потом была в Троице-Сергиевой лавре, и архимандрит Наум говорил мне то же. Год спустя я имела счастье попасть в Свято-Успенскую Почаевскую лавру, познакомилась со старцем схиархимандритом Димитрием, он тоже благословил переселиться.

Конечно, было тяжело вырваться оттуда, потому что в западном мире человек очень привязан, находится как бы в когтях. Он там обязывается разными страховками: за машину, за медицину, за все абсолютно. И я, к сожалению, тоже завязана в одной страховке. Это типа пенсионного фонда, контракт на 30 лет. Они не хотели меня выпустить из этого контракта, говорю им: «Извините, не могу 30 лет ждать, чтобы уйти в монастырь. Я не знаю, доживу или нет». Они отвечают: «Это ваша проблема, вы подписались, значит, вы обязаны, единственный выход — это смерть». Так задерживают и запутывают человека, особенно через кредиты».

В паломничество по Святой Руси новообращённая христианка отправилась, ища ответа на вопрос, каким образом угодить Богу, как жить: основывать семью православную или жить монашеским образом жизни, каяться. К тому времени она уже выучила церковнославянский язык, ставший её любимым. Духовная Родина звала свою новообретённую дочь к себе. За время паломничества Маргарита открыла для себя подлинные источники духовности, настоящих подвижников благочестия, святость, какой уже давно не осталось в Европе. Это стало для неё откровением и большим счастьем. После всего увиденного и узнанного ей было скучно и тяжело оставаться в родной Германии, где не с кем было даже поговорить на духовные темы, а все разговоры сводились к материальному – карьере, деньгами, машинам, одежде…

Тем не менее, вернувшись после паломничества, Маргарита прожила там ещё три года, хотела выучиться на хирурга, но почаевский схиархимандрит Димитрий предостерёг, что если она поступит в институт, то уже больше никогда не приедет в Россию. Зайдлер послушала совета старца. В 2002 году она покинула Германию и перебралась на Украину, где шесть лет прожила в монастыре. Благословения принять постриг она не получила. Её духовник объяснил ей, что и в миру можно жить как монахиня, и в Царствие Небесном сподобиться пострига. Благодаря ему, Маргарита поняла, что «постриг не самое главное в жизни, а самое главное — это жить достойной христианской жизнью, что я и стараюсь делать»[2].

По оставлении монастыря Зайдлер поселилась в Киеве, куда её пригласил на работу глава «Народного Собора Украины» Игорь Друзь, с которым они познакомились во время всеукраинского крестного хода, который начинался в Почаеве. Игорь Михайлович разглядел в Маргарите талант журналиста. Несмотря на то, что ещё в школе она очень любила писать и постоянно выигрывала литературные конкурсы, по прошествии стольких лет совет заниматься журналистской деятельностью был для неё неожиданным. Однако, духовник благословил Зайдлер на этот путь, что открыло новую страницу в её судьбе.

Будучи помощницей И.М. Друзя, Маргарита участвовала в организации крестных ходов, работала в офисе «Народного Собора», писала статьи. Так продолжалось до февраля 2014 года…

«На моих глазах прошли все события майдана, — рассказывала Зайдлер в интервью РИА «Иван-Чай». — Это было очень страшно, печально. Наша организация тогда активно поддерживала беркутовцев. Мы собирали пожертвования, гуманитарную помощь, огнетушители, потому что они подвергались нападениям, их забрасывали коктейлями Молотова. Люди массово погибали, но, слава Богу, мы ещё успели вызвать уважаемого батюшку, который их причастил перед самым кровавым событием. Около 150 беркутовцев причастились тогда. Конечно, морально их тоже поддерживал батюшка, говорил, что «вы стоите здесь для народа, не для какого-то президента, вы ограждаете народ от беснующейся толпы».

К сожалению, потом мы были вынуждены уехать из Киева, когда уже бандеровцы насильственным, кровавым путём захватывали власть. Между прочим, офис нашей организации находился в центре города, недалеко от правительственного квартала. И бандеровцы насильственным путём захватили и наш офис. Великое счастье, что в тот день меня там не было. Могу сказать, несколько раз были такие случаи, что эта беснующаяся толпа – около тысячи человек, так называемые митингующие – прямо под окнами офиса ходили, кричали (я тогда была так смущена, конечно, испугалась, смотрела на них): в шлемах, с палками и щитами в руках, со страшными чёрно-красными флагами, с фашистской символикой. Они кричали свои известные лозунги «смерть москалям!», «коммуняку на гиляку!» и т.д. Я думала «Господи помилуй», если они сейчас будут штурмовать здание, что будет. Я полагалась на волю Божью, и, слава Богу, они прошли мимо. Но всё равно нам пришлось оттуда уехать»[3].

По свидетельству Маргариты, зрелище майдана напомнила ей «фильм ужасов — обгоревшие фасады домов, мусор, ужасная атмосфера. Святой град Киев, мать городов русских и Православия, превратили в помойку и рассадник фашизма…». В захваченном офисе «Народного Собора» была размещена женская сотня майдана. Перед сотрудниками организации, выступавшими с резкой критикой творящегося беснования, встала реальная угроза ареста, а, быть может, и физической расправы. С «врагами революции» майдановцы, как и их духовные предшественники в 17-м году, не церемонились. Достаточно вспомнить, как толпа с битами, нагрянувшая в офис Партии Регионов линчевала на его ступенях рядового клерка, вышедшего на переговоры, а затем спалила само здание.

Вместе с соратниками по «Народному Собору» Маргарита Зайдлер отправилась в Севастополь, который все они считали последним пределом, ограждающим от фашизма, и вступила в ряды самообороны Крыма под руководством Игоря Стрелкова. «В Севастополе я увидела верующих и боевых людей, которые никогда не сдадутся, — вспоминала она в беседе с Еленой Тюлькиной. — В Крыму очень быстро были сформированы народные ополчения, народные отряды, которые защитили русских людей от нападения бандеревцов. Под руководством общественного деятеля и главного редактора православной газеты «Русичи» Павлом Буцаем с чудотворной иконой Божией Матери «Державная» мы объездили весь Крым и все блокпосты»[4].

Поскольку И.М. Друзь загодя предвидел грядущую гражданскую войну, то и он, и его соратники успели пройти подготовку с огнестрельным оружием. Маргарита не стала исключением. Свою новую Родину она готова была защищать с оружием в руках. «Когда вера православная и Отечество в опасности. Тогда я считаю даже грехом просто сложить руки и сказать: «Ну, я верующий, пацифист, я не могу брать в руки оружие», — поясняла вчерашняя немка в интервью РИА-Новостям. — И история нас учит, что наши православные предки всегда защищали свои семьи, народ русский от врагов — от внешних и внутренних.

Мы видим, что есть такие святые, как великий князь Александр Невский, который победил верой, молитвой и оружием. Если бы он не взял в руки оружие, не знаю, существовала бы сейчас вообще Россия. Или святой преподобный Сергий Радонежский перед сражением на Куликовом поле благословил даже двух своих схимников на битву. По уставу, конечно, монах — какое он имеет право взять в руки оружие? Но Русь, вера православная могли погибнуть раз и навсегда от рук Мамая и его орды. И мы видим, какой подвиг тогда совершил схимонах Пересвет по благословению Сергия Радонежского: знал, что погибнет в этом сражении, но пожертвовал собой, чтобы спасти Отечество»[5].

Именно это понимание долга православного человека и любовь к русской земле и её людям не позволили Маргарите остаться в уютном и уже ставшем российским Севастополе в тот момент, когда на Донбассе полилась кровь, и устремилась в Славянск.

«Я не привязана, и, наверное, поэтому я решилась на этот шаг, — поясняла она в интервью РИА «Иван-Чай». — Если бы у меня были бы дети, я бы не взялась за это, потому что первая обязанность женщины – это, конечно, вырастить и воспитать своих детей. А я свободна, семьи не имею, отвечаю только за себя, если я умру, например, в бою ли или мне на голову просто упадёт снаряд, и меня больше не будет на этом свете… Это не настолько страшно. Я всегда думаю, что мой подвиг намного меньше подвига тех мужчин, которые оставили свои семьи с несколькими детьми и пошли защищать свою Родину. Гораздо выше их подвиг, потому что у них есть, что потерять, а у меня нет.

Ну, конечно, было бы очень жалко маму, она так и осталась в Германии. Она никогда не хотела переезжать сюда. Хотя ещё в мирные времена я её много раз приглашала. Но, конечно, по западным СМИ ясно, что постарались Россию и Украину представить в ужасном виде, что там живут не люди, что там жить невозможно. Она насмотрелась всего этого, поверила, и поэтому не захотела сюда приехать. И ей было бы тяжело узнать, что я погибла. На всё воля Божья. И я думаю, что самое главное – это исполнять свой долг и попасть в Царствие небесное»[6].

Матери о своём решении Зайдлер ничего не сказала, не желая её волновать. В Славянск она отправилась вдвоём с девушкой из Киева. По приезде в город более всего её поразило отношение мирного населения к ополченцам. Люди относились к своим защитникам с искренней любовью и уважением. Какая-то женщина подошла к Маргарите на улице, благодарила со слезами на глазах, обнимая и целуя. «Победите, победите!», — говорила она. Ободряли и другие. К моменту приезда Зайдлер в Славянске уже не было воды, а через два дня пропало и электричество, часть жилых кварталов были уже частично разрушены непрекращающимися обстрелами, жертвы множились каждый день. Спать приходилось на полу, на матрацах, ночевать – в бомбоубежищах.

«Были случаи, — вспоминала она, — когда рядом со мной разрывались снаряды, в окнах вибрировали стекла, — и я просто молилась: Господи, да будет воля твоя и все в руках твоих. Думала, может быть, следующий снаряд попадет в здание, где я нахожусь. Но у меня была уверенность в том, что без воли Божией и волос с головы не упадет. Ну, если уже пора — Бог лучше знает, чем я… Я всегда старалась молиться своими словами. Обстановка такая была, что долго молиться, акафисты читать, конечно, времени не было. В Славянске, где мы часто проводили ночи в бомбоубежище, спокойно спать не удавалось. Но именно там я почувствовала, что мы стали как одна большая семья. Это было очень утешительно. Мы помогали друг другу, между нами не было подозрительности или отчуждения»[7].

По прибытии в город Маргарита написала краткую заметку о своих впечатлениях:

«Я нахожусь в Славянске, в штабе Игоря Стрелкова, министра обороны ДНР. Слава, Богу, приняли меня в число ополченцев. Хорошо обдумывала свой поступок, и просто не смогла больше спокойно сидеть и смотреть, как украинские фашисты уничтожат мирное население Донбасса лишь за то, что люди не хотят жить под фашистским игом! Мои друзья попытались отговаривать, но душа чувствовала — нет, не надо поддаваться, надо ехать и помочь, не жалея себя. Тем более, что уважаемый православный старец благословил меня.

Родом я из Германии — из страны, которая сама находилась под фашистским игом и сама от него пострадала, и причиняла другим народам столь великое горе! Надо четко понять, что и нынешняя вспышка фашизма имеет свои корни отнюдь не в Украине, а опять же — в Германии, в Западной Европе, в США. Укрфашизм искусственно, намеренно и старательно выращивали! И финансировали. Достаточно вспомнить о политике Бундесканцлера ФРГ Ангелы Меркель, о ее поддержке фашистского переворота в Киеве.

Еще почти 150 лет назад князь Отто фон Бисмарк утверждал, что Россия фактически непобедима, но он разработал способ, как можно победить Россию: надо разделить единый великий русский народ, отделить малороссов от великороссов, создать миф «украинства», оторвать этих людей от своих корней, от своей истории, и сеять ненависть между ними. За последние сто лет правительства стран Запада очень старательно выполняли эту спецзадачу, и, к сожалению, очень успешно. Ныне мы наблюдаем печальные плоды этих стараний…

Еще в Германии я категорически была против фашизма, скорбела о том, что некоторые мои предки воевали против русских. После своего крещения в Православие, я часто ходила в православный храм в честь Воскресения Христова, который находится на территории бывшего концлагеря Мюнхена — Дахау. Там томился в заключении один из величайших святых нашего времени: Святитель Николай Сербский. Он писал именно там свой великий труд против фашизма: «Сквозь окно темницы». Не могла тогда подумать, что история повторится, что опять змея фашизма поднимет свою мерзкую голову! Но, я уверена, с Божией помощи, наступим мы на эту голову и растопчем ее!

Надо и понять, что здесь борьба идет против Православия, а не просто против своего собственного народа. Поэтому глава СБУ Наливайченко заявил о том, что здесь воюют православные фанатики и экстремисты, которых надо уничтожать. Примерно такое же заявление сделал заклятый «друг» России Бжезинский. И теперь целенаправленно обстреливают наши православные храмы. В Славянске можно увидеть разрушенную часовню возле храма св. прп. Серафима Саровского… Душа кровью обливается!

Меня не перестает удивлять то, что несмотря на ежедневные артобстрелы города, жизнь здесь идет своим чередом, магазины, рынок работают, люди спокойно ходят по улицам. Конечно, населения стало поменьше, чем было, но все же оставшихся очень много. Особенно радовало глаз знамя с образом Спаса Нерукотворного на крыше здания горадминистрации. Как говорил схиархимандрит Рафаил (Берестов): Ополченцы ДНР воюют за Христа и со Христом, а кто отдаст жизнь свою в этой борьбе, достигнет Царствия Небесного даже без мытарства!

Есть определенные проблемы с водоснабжением. Воду привозят из колодцев, водопроводы отрезаны. Периодически вырубается электричество. Но, все это терпимо. И Славянский народ великодушно терпит, многие не хотят уехать отсюда, привыкли уже к военной обстановке.

Ополченцы мне говорили, что несмотря на т. н. перемирие со стороны украинских властей ежедневно, особенно ночью, обстреливали город. В этом и я лично убедилась: свою первую ночь в Славянске я проводила в бомбоубежище, почти всю ночь «укропы» обстреливали тяжелой артиллерией город. А сегодня среди бела дня взрывы, казалось, звучат уж совсем близко. Но, я ничего не боюсь, ибо с нами Бог!

Сегодня поступила важная информация о том, что планируется масштабное наступление на город тяжелой артиллерией, а в районе Красного Лимана каратели выгрузят большое количество химических боеприпасов. Надо готовиться, всем розданы противогазы. Т.н. «перемирие» со стороны укропов постоянно нарушалась, и теперь они не намерены его соблюдать.

Силы ополченцев ограничены, и необходима срочная помощь со стороны РФ, помощь бронетехникой, оружием, а лучше всего — срочно ввести вооруженный миротворческий контингент. Надеемся на помощь Божию и на благоразумие Владимира Путина!»

Немка-доброволица в осаждённом Славянске сразу стала своего рода сенсацией для СМИ. О ней написали многие газеты и интернет-порталы, прошли и сюжеты на телевидении. Зайдлер, собиравшаяся посвятить себя помощи раненым в соответствии своей первой профессией, по решению начальства была оставлена при штабе — заниматься информационной работой.

Ополченцы приняли доброволицу, как сестру, и относились к ней большим уважением. Рассказывая о них в интервью интернет-порталу «Свободная пресса», Маргарита свидетельствовала: «Костяк ополченцев составляют все-таки православные люди, с четкими, твердыми, моральными, нравственными устоями, как и сам министр обороны — Игорь Стрелков. Есть и атеисты, есть люди, которые принадлежат разным конфессиям. Все мы дружно боролись за одно: против фашизма. Там не были просто споры или ссоры на фоне религий или что-либо другое. В основном, ополченцы, состав ополченцев состоит из местных жителей, не только из Донецкой области, нет, а со всей Украины: с Западной Украины, из Киева, из Житомирской и Мариупольской областей, Одесской, со всех сторон. Есть и русские, которые приезжают. Есть из Крыма немало людей. И очень мало, как-то просто я не знаю, откуда вот эти сведения, говорят, что там много чеченцев. Ну, их совсем мало. В Славянске, честно говоря, я даже ни одного не видела. И есть еще такой миф, к сожалению, что там воюют, в основном, русские наемники. Я не одного наемника не видела. Я хочу сказать, все ополченцы, то, что у них есть, они сами все себя обеспечивают: форма и обувь, и так далее. Я видела ополченцев, которые в туфлях стоят в окопах, потому что у них берцов даже нет. Зарплаты до сих пор не получают ни копейки, они стоят там целый день за свою Родину, на защите своей Родины, своей семьи и православной веры, между прочим тоже. Потому что вот глава Наливайченко, он четко заявил, что в окопах стоят православные фанатики, и поэтому надо бороться с православной церковью, и уничтожить храмы, что и усердно делают, к сожалению. В Славянске самой пришлось видеть разрушенный храм, часовню в честь преподобного Серафима Саровского. Это конечно очень страшно.

Среди ополченцев, я хочу сказать, есть настоящие герои, которые высоко стоят по человеческим мерам и по духовным, конечно. У меня есть знакомый командир, я его знаю еще с киевских времен, мы вместе работали в общественной организации он утверждался, он стал замечательным, еще замечательнее просто человеком и стал очень хорошим командиром. Он рассказывал мне некоторые случаи. Он сам с самого начала воевал в Семеновке, на передовой. Случай, что ополченцы, в основном именно православные ополченцы, с великой самоотверженностью, под страхом собственной смерти покрывают своих собратьев и предпочитают лучше самому погибнуть, нежели подставить своего бойца. Беседовала я с одним ополченцем тоже с Семеновки, который мне рассказывал, что он раньше был сектантом, даже пастором называемой секты «Адвентистов седьмого дня». И он говорит: «Я решил принять православие. Меня никто не проповедовал, но я посмотрел на подвиги православных бойцов. Они всегда в первых рядах, безбоязненные, они не жалеют себя. Покрывают собой других». И он смотрел на это долгое время и решил принять православие и даже с гордостью показал мне свой православный крест и сказал, что никаким адвентийским пастором он больше не будет»[8].

Как и для других ополченцев решение об оставлении Славянск для Маргариты Зайдлер было абсолютно неожиданным. Уже из Донецка она писала: «Перед нашим отходом «укропы» целенаправленно и систематично уничтожили мирное население, улицу за улицы сравнивали землей, было очень много погибших и раненых. Точное число неизвестно, но говорили о более 60 раненых, число погибших неясно. Фотографии, которые мы снимали в этот день, говорят сами по себя…

Кроме того, нет смысла пожертвовать самой боеспособной части ополчения, воевать против фашистов иначе вскоре было бы уже некому. Есть некоторые злобные и неразумные люди, как например Сергей Кургинян, которые утверждают, что мы должны были там умирать. Ну, извините, господин Кургинян, что мы еще живы и будем дальше сражаться с фашизмом!!!

К сожалению, есть и другая причина, почему мы были вынуждены покинуть Славянск. Недостойные люди, некоторые командиры ополчения предали. И теперь необходимо наводить порядок в самом Донецке, чтобы прекратить предательство и самочиние, чтобы сплотить всю ополчение в единую силу, под единой командой. Только так мы можем успешно противостоять фашистам и победить их. Поговорила я со многими жителями Донецка, которые благодарили нас за то, что мы приехали, за то, что И. Стрелков наведет здесь в Донецке порядок и укрепляет оборону города.

Быстро мы собирали необходимые вещи, разместились по машинам, сформировался длинная колонна. Ночью фары представляют собой удобную мишень для вражеской артиллерией, поэтому мы старались ехать без света по плохим дорогам, хотя и это довольно опасно. Несколько машин так и застряли в поле.

Вдруг увижу осветительные ракеты. Одна, другая… А мы ездили по открытому полю! Мы оказались во главе колонны, а дальше позади «укропы» обстреливали нас. Есть погибшие и раненые. Никакого «коридора», никакого «договора» с П. Порошенко, как утверждают лживые «патриоты» России, не было и не могло быть!

То, что мы добрались до Донецка с незначительными потерями — это настоящее чудо Божие! Спаси Бог всех бойцов, которые отвлекали «укропов» от нашей колонны теми малыми силами, которые имелись. Они героически прикрывали нас огнем, несколько танкистов погибло. Царствие им Небесное!

Другие героические подвиги совершили семеновские бойцы. Многим пришлось добраться пешком и под артобстрелом до Донецка, они были вынуждены оставить разбитые машины…».

В Донецке глазам Маргариты предстала картина, совершенно отличная о той, к которой привыкла она за время обороны Славянска. Совершенно мирный город, мирные люди, занимающиеся своими делами, вода электричество… Отношение к ополченцам было вначале настороженным. Причиной тому было то, что в Донецке не было строгой дисциплины, установленной Стрелковым в Славянске. И если в Славянске случаев мародёрства практически не было, не считая нескольких, виновные в которых были наказаны по законам военного времени, соблюдался сухой закон, то в Донецке ничего подобного не было, и разного рода безобразия, чинимые никому не подвластными группировками, выдающими себя за ополченцев, имели печальную регулярность. По приходу «славянцев» в Донецк отношение мирных жителей, впрочем, постепенно переменились, благодаря прилагаемым Стрелковым и его соратниками усилиям по наведению в городе порядка.

Вскоре Маргарита была отправлена в командировку в Россию, дабы свидетельствовать о происходящем в Новороссии и искать любой возможной поддержки. Из Донецка она выехала по единственно оставшемуся, со всех сторон простреливаемому коридору. Журналистка «Аргументов и Фактов» Мария Позднякова, встретившаяся с ней в Москве, писала в своём материале: «Маргарита ставит свечи за упокой. Потом встаёт на колени у мощей угодника Божия и долго молится, склонив голову. «Физически я здесь, а душой в Донецке».

В Германии Маргариту, по её словам, уже причислили к террористам, и ей грозит до 10 лет тюрьмы. А она не теряет надежды пробить стену лжи, которую воздвигли большинство западных СМИ о Новороссии. «Знакомая немецкая журналистка спивается, потому что ей не дают публиковать правду. Интервью, которые берут у меня, перевирают. И всё же Европа просыпается — в Германии прошло несколько многотысячных митингов в поддержку Новороссии».

Мы уже спустились в шумное московское метро, а мой диктофон всё ещё работает и записывает слова Маргариты: «Надеюсь, здесь все понимают, что на Донбассе мы защищаем и Россию. Если падёт Донецк, укрофашисты по указке западных хозяев пойдут дальше. Укрофашизм искусственно и старательно выращивали! И финансировали, как США, так и моя страна — Германия. Почти 150 лет назад князь Отто фон Бисмарк утверждал, что Россия непобедима, если только не разделить единый великий русский народ — отделить малороссов от великороссов, создать миф «украинства», оторвать этих людей от своих корней, своей истории и сеять, сеять ненависть между ними».

Последние слова Маргариты, прежде чем мы расстались и она отправилась в офис к добрым людям, где ей поставят раскладушку: «Если нужно, я готова отдать жизнь за мою драгоценную Святую Русь. И, надеюсь, с чистой совестью уйти в Царство Небесное»[9].

Эту простую истину, за что воюет Донбасс, русская немка изо всех сил пыталась донести до сердца России: «Неправильно думают, что наши бойцы, ополченцы стоят только на страже Донбасса или хотят только свою землю просто от фашистов освободить, нет, это не так. Надо четко понять, политическая обстановка такова, что режим, фашистский режим в Киеве является марионеточным режимом. Они выполняют волю из США Пентагона. Это четко видно, например, сразу после Майдана, когда уже насильственным путем захватывали власть. Рядом с украинским флагом, висел флаг США. И они кричат о независимости, «незалежности» Украины, но на самом деле, Украина уже давно потеряла свою независимость. Они сделали ее инструментом Пентагона и США, Евросоюза. Подписано кабальное соглашение об ассоциации с Евросоюзом. И все это конечно очень страшно. Надо четко понимать, что мы стоим на страже не только Донбасса, а именно России. Потому что если Донбасс не устоит, следующим образом они посягнут на Россию. И это является их конечной целью. Виктор Янукович попытался договориться с «хунтой», и мы, знаем, чем это закончилось, ему пришлось бежать. Перед этим Милошевич попытался с Западом договориться, и Кадаффи попытался с Западом договориться, и они очень печально закончили. И для их собственного народа это тоже очень печально закончилось. И надо очень хорошо подумать и смотреть, чтобы именно с Владимиром Владимировичем Путиным и с русским народом не случилось подобного. Это великая опасность, и надо понимать, что сейчас идет усиленное внедрение своих агентов на территории Российской Федерации, которые попытаются развязывать опять «болотные» движения, чтобы дестабилизировать страну изнутри. Это 2 фактора, еще провокация с Боингом, в которой сразу же без результатов исследования, часть людей обвинила нас, ополченцев, якобы мы сбивали самолет. И большая часть, официальная версия, что якобы Российская Федерация виновата, что сбили этот самолет. Обе версии, конечно, являются ложью, это явная ложь. У ополченцев нет средств, нет установок, которые могут сбить самолет, который летит на высоте 10 километров. Это же заявила по телеканалам сама представитель украинских войск, Савченко, которая попала в плен, что это просто невозможно. Именно сейчас необходимо ввести миротворческие войска и спасать Донбасс. Это же наши люди — это русские люди, которые там гибнут. Я считаю это преступлением смотреть на то, как их убивают и, принимать позицию ожиданий или даже попытаться договориться»[10].

В интервью «Свободной прессе» Маргарита свидетельствовала, что ополченцы ждут и вопию о помощи: «Конечно, помощь идет, помощь идет, за что мы очень благодарны, в основном информационная помощь, гуманитарная помощь. Но помощи совершенно недостаточно. До сих пор у ополченцев нет ни зарплаты, крайне просто необходимо тоже обмундирование. Я говорила, когда уже уехали из Донецка с ополченцами, они показали мне самодельные ручные гранаты. Мы там воюем с устаревшими автоматами Калашникова, сроком 50-летней давности. Слава Богу, они до сих пор стреляют, их хорошо почистили. В Славянске была ситуация, что у нас было 2 танка против неизвестно сколько, но соотношение было 1 танк на 500 противника, и так далее. Авиации у нас, например, вообще нет. И если не поступает крупная, именно мощная помощь со стороны Российской Федерации, именно что касается бронетехники и живой силы, тогда я боюсь, что наши дни там считаны. Хотя хочется верить, что ополченцы победят, что мы победим. у нас есть одно преимущество — это боевой дух. Боевой дух, превосходит дух противника во много раз. Они там и не знают, за что воюют. Многие в недоумении, уже думают перейти на нашу сторону или переходят на территорию Российской Федерации, потому что они уже начинают понимать, что нельзя убивать свой собственный народ и что идея фашизма это богопротивная идея. И поэтому они сейчас начинают уже массово переходить на нашу сторону. Но надо видеть и другую сторону, сейчас идет мощная помощь украинским войскам со стороны НАТО. Вчера, по-моему, в Харькове приземлился транспортный Боинг (военный самолет), содержание которого неясно. Наверное, предполагается, что они оружие перевозили. Им помогают НАТОвские инструктора: снабжают и бронетехникой, и современными автоматами и так далее. Нам просто помощи совершенно не достаточно. Надо усиливать помощь в десятки раз, чтобы бойцы смогли справиться с таким преимуществом врага»[11].

А тем временем в Донецке и Москве уже плелась подлая интрига вокруг Стрелкова, итогом которой стал его вынужденный уход с поста министра обороны и оставление Донбасса. После этого Маргарита, как и её соратники, уже не могли возвратиться в Донецк, где «стрелковцы» оказались в весьма трудном и уязвимом положении и в любой момент могли ожидать удара в спину, который, впрочем, и настиг некоторых из них. Но это уже иная история…

Оставшись в России, Зайдлер поселилась в Севастополе и посветила себя помощи раненым, беженцам, православным приходам в Новороссии, вошла в президиум Содружества Ветеранов Ополчения Донбасса (СВОД). Она получила статус беженца в Российской Федерации и надеется получить российское гражданство. «Мне не важно, как я живу, я могу скромно жить. Я просто хочу дальше трудиться во славу Божию, во славу России. И куда меня Господь поставит, там я и буду»[12], — говорит Маргарита.

Продолжает она трудиться и на информационном поле брани, пытаясь донести правду в своих публичных выступлениях и статьях. Как и многих, её серьёзно тревожит ситуация, складывающаяся сегодня в России. «Живем мы в крайне тревожное время, — пишет она в одной из своих статей. — Так называемое «АТО» на территорий Новороссии уносит ежедневно десятки жизней мирных людей — детей, женщин, престарелых людей. Умирают они вследствие боевых действий со стороны ВСУ и НАТО, а зачастую погибают от рук палачей «правого сектора»…

Или …от голода.

Война там ведется не столько против Новороссии, сколько против Крыма и Великой России.

Не дай Бог, не устоит Донбасс, война непременно перекинется на Крым и на Россию, это логично и последовательно, ибо западные кураторы киевской фашистской хунты отнюдь не заинтересованы завоевать только Новороссию, им нужно уничтожить Россию!

Совсем недавно мы радовались и праздновали победу Крымской Русской Весны. Но очень легко эта радость может перейти в горький плач, когда ВСУ вместе с силами НАТО пойдут в атаку на, как они считают, «аннексированный Россией» Крым. Этот сценарий может с большой вероятности стать ужасной реальностью. И положение Крыма фактически безысходное, он отрезан от большой России, следовательно, полуостров может оказаться для всех нас настоящей «мышеловкой». Нас уже отрезали от материка, блокируют и контролируют транспорт. Совсем иначе обстояла бы ситуация, если бы не было приостановлено «мирными договорами» наступление армий Новороссии на Мариуполь осенью прошлого года. Мы имели бы сухопутную связь с материком, что является решающим фактором для безопасности Крыма:

Недоумение вызвали недавние «договоренности» правительства РФ с Киевской хунтой осдачи полуостровов Чонгара, Ада и частью Арабатской стрелки. Все эти места имеют большое стратегическое значение, и сдача их врагам без боя просто поражает… «Кругом измена, и трусость, и обман!» — так актуальны эти горькие слова св. Царя — Мученика Николая II!

Еще накануне крымского референдума, 15 марта, в день празднования Державной иконы Божией Матери, мы также объехали Крестным ходом весь Крым, служили молебны на блокпостах Чонгар и Турецкий вал, что ныне стало уже невозможно…

С великой скорбью вижу, что наше правительство повторяет ошибки Виктора Януковича, который также попытался о чем — то договориться с мятежниками майдана и их западными кураторами, что ему чуть — ли не стоило жизни и повергло всю страну в кровавый хаос! Самые благоприятные моменты для решения конфликта и освобождения Украины от фашистов давно упущены. Но пока еще не совсем поздно, можно еще спасти ситуацию и жизни десятки тысяч людей! Надо усиливать молитвы, между прочим, о вразумлении нашего правительства».

О Маргарите Зайдлер, немке с истинно русской душой, можно, чуть перефразируя Пушкина сказать: «Она русская, из прерусских русская!» Сама же она говорит о себе так:

«Духом я уже давно русская, так как я стала православным человеком. Когда я говорю «мы», «нас» обстреливают — это вы, русские. Я думаю, есть в истории много немцев, которые верно служили российской империи, например, во времена царствования царя Николая II был один генерал, который остался верным до конца и не отказался от своей присяги. Который принял мученическую кончину и даже его расстреляли возле Софийского собора в Киеве. Между Софийским собором и памятником Богдана Хмельницкого. Очень много немцев, которые именно любили Россию. Кстати, Царица, мученица Александра Федоровна тоже известна, она была принцессой Гессен Дармштадтской и даже когда ситуация была крайне критическая и предлагали уходить в эмиграцию, она сказала: «Нет, я так люблю Россию, и лучше я буду работать поломойкой до конца своих дней, нежели покину Москву». Она всей душой полюбила православие и Россию приняла, как свою Родину. Конечно, мне сравниваться с ней нечего, я далеко от нее, но хочу сказать, что я тоже от всей души полюбила Россию, и смотрю на Россию, как на свою духовную Родину и настоящую Родину. И готова ее защитить».