Секретные тюрьмы СБУ: рассказ заключенного

От автора блога. То, что рассказал бывший заключеный Константин Бескоровайный, уже стало причиной разбирательств международных правозащитных организаций и проверок украинских СИЗО (искали тех его товарищей по несчастью, кого он помнил). Он не испугался, не заткнулся, как ему посоветовали работники СБУ и это возможно спасет многих таких же как он, тех кто до сих пор находится в застенках СБУ, без суда и следствия. "Люди которых нет" и семьи которых зачастую считают их уже мертвыми...


 

Константин Бескоровайный провел в плену 15 месяцев. Его удерживали не боевики так называемых "ДНР" и "ЛНР", а сотрудники Службы безопасности Украины.

27 ноября 2014 года к нему домой постучались неизвестные в масках, а когда отказался открыть, вынесли дверь кувалдой. Надели на голову пакет, скрутили и затолкали в машину. Вскоре он оказался на допросе в Краматорске, потом в подвале в Изюме, а через время – в здании харьковского СБУ в самом центре города, где и провел больше года без возможности связаться с семьей.

Теперь мы разговариваем с Бескоровайным в маленькой гостиной у него дома в Константиновке.

Он редко выходит из дома надолго – в основном в поликлинику неподалеку, где работает стоматологом. Четыре месяца после плена он проходил лечение: хирург, кардиолог, невролог, психотерапевт…

Его били ногами по варикозным венам, и теперь ему предстоит операция по их удалению. Все еще случаются приступы тревожности, скачет давление.

Жена Ольга говорит, что с трудом узнает мужа. Стал набожным, непривычно разговорчивым, дергается от резких звуков.

До всех событий, в 2013-м, Константин работал стоматологом и был депутатом городского совета Константиновки от Коммунистической партии. Он и сейчас депутат: осенью 2015-го выборы в приграничном с "ДНР" городе решили не проводить.

Той зимой Бескоровайный выходил на митинги против Майдана. Защищал памятник Ленину и выступал в поддержку пророссийских сил. После того, как Константиновка перешла на украинскую сторону в июле 2014-го, им заинтересовались правоохранители: стали вызывать на разговоры в полицию и службу безопасности. Константин своих взглядов не скрывал.

Однажды Бескоровайный говорил по телефону с давним товарищем, который живет в Донецке. Они обсуждали военных ВСУ, и он или сгоряча, или в шутку сказал, вот бы пойти и прохлорировать водоем, куда военные ходят. Товарищ добавил: "ага, цианидом".

Чуть позже, тогдашний советник главы СБУ Маркиян Лубкивский, заявил, что "безумный коммунист вместе с другими преступниками, которые тоже задержаны, планировал отравление цианистым калием водозаборных водоемов города".

Он указал, что Бескоровайный действовал "во взаимодействии с другими членами хорошо организованной и законспирированной сети" и "запланировал осуществление терактов против сил АТО и гражданского населения своего родного города".

Бескоровайный подписал все, что от него требовали в харьковском СБУ. Ему пообещали, что за это дадут четыре года условно. Но суд не состоялся.

Потом он уже просто надеялся, что его отправят на обмен, но в список на обмен он так и не попал. А на запросы его жены в СБУ и других ведомствах отвечали, что такого гражданина не задерживали.

Все эти 15 месяцев она провела в неведении, думая, что ее мужа уже нет в живых.

"В Харьков меня везли вместе с еще двумя ребятами, – вспоминает Бескоровайный. – Один из них – ландшафтный дизайнер Юра Тищенко с Дружковки. Его задержали возле дома по подозрению в шпионаже: прострелили замок в калитке и увезли. Пытали, били трубой по спине. А однажды пришли в камеру, принесли водки с огурцом и сказали: извини, не подтвердилось".

Бескоровайный говорит, что его и других людей держали в изоляторе временного содержания на втором этаже здания СБУ на Мироносицкой 2.

Первая камера, в которую его посадили, была площадью примерно 30 квадратных метров, содержалось в ней 13 человек. Поначалу там стояло пять двухъярусных коек и две одноярусные, а потом, когда количество заключенных увеличилось, койками заставили всю комнату так, что негде было ходить.

"Среди нас было очень много пожилых людей и людей с инвалидностью, – говорит Константин. – Был, например, мужчина с пластиной в черепе, отец двоих детей. Ему во время пыток отбили почку, и потом ее пришлось удалять. Этот человек до сих пор не вышел на свободу".

Среди сокамерников были и "харьковские партизаны", обвиненные в организации терактов в городе, и обычные граждане, которых случайно задержали где-нибудь на вокзале и нашли в телефоне изображение с флагом "Новороссии". Многих набирали просто для количества – на обмен.

Бескоровайный вспоминает самый массовый обмен 26 декабря 2014-го.

Тогда на второй этаж харьковского СБУ "привезли очень много людей". Все выстроились в коридоре и после переклички пошли к автобусам. Среди тех, кого меняли, оказался житель Мариуполя Лев Лазарев (со слов Бескоровайного). Он попал в СБУ уже после суда.

Официально суд выпустил его под домашний арест, но на выходе его скрутили люди в масках, надели пакет на голову и отправили в Харьков, на обмен.

"Насколько я успел понять, в Харькове сделали центральный обменный пункт, всех перегоняли через это помещение СБУ", – говорит он.

10 апреля 2015-го, вспоминает Бескоровайный, заключенным дали команду собрать вещи и ждать. Думали, что будет обмен, но вместо этого всех развели по разным кабинетам, приказали сесть на пол, а "оперативные сотрудники зачем-то стали рассказывать, что они не звери".

"За то время, что мы провели у оперов, наши камеры убрали и проветрили, – говорит Константин. – Видимо, туда собирался прийти с осмотром кто-то из международных миссий, а СБУшники показали, что у них никого нет".

26 февраля этого года Бескоровайного вызвали в кабинет для допросов и сказали, что обмена не будет – его отпускают просто так.

Но поставили условие: никому нельзя говорить, что он здесь был. Даже семье.

"Скажешь, что ты опасался за свою жизнь и прятался у знакомых", – приказали ему, отвезли на автовокзал и выдали 200 грн на дорогу до Константиновки.

Когда Бескоровайный добрался домой, долго не мог привыкнуть к свободе, и был рад, что его отпустили, а не отправили против воли, как многих его сокамерников, по обмену в "ДНР" – туда он точно не хотел.

Жене, конечно, рассказал сразу, где пропадал 15 месяцев. Поначалу говорить публично о том, что с ним произошло, он не собирался: став в заключении религиозным, он решил, что нужно всех простить.

"А потом пришло понимание: я ведь как бы террорист? А значит, моя жена – это жена террориста? – говорит Бескоровайный. – Я решил, что нужно как-то реабилитироваться. Бороться за свои права, обращаться в международный суд. Кроме того, чтобы жить тут в безопасности, нужна публичность, иначе кто знает, что они еще захотят со мной сделать?.."

Таких людей, как Бескоровайный, в застенках харьковского СБУ, по его предположениям, остается не меньше шестнадцати. Тем временем, обменный "минский" процесс уже давно зашел в тупик: обещанная формула "всех на всех" не работает.

"Ситуация чрезвычайно нас удручает, – говорит замдиректора программы Amnesty International по Европе и Центральной Азии Денис Кривошеев. – Мы не можем проводить расследование как таковое в юридическом смысле.

Если власти выбирают путь отрицания, то с этим трудно спорить. Во всех странах нарушаются права человека. Но недопустимо не реагировать, когда такие факты вскрываются. К сожалению, тут мы упираемся в очень серьезную проблему. То, что власти страны, официально признанные, имеющие законы и взявшие на себя обязательства согласно международному праву, прибегают к практике, расходящейся с международным правом, вызывает большое сожаление. Они должны срочно предпринять меры с тем, чтобы иметь некое моральное превосходство над другой стороной. На сегодня его нет, и это обидно".

СБУ ранее опровергала заявление ООН  о секретных тюрьмах и пытках людей. "Служба безопасности Украины действует в рамках законодательства и о секретных тюрьмах на территории страны не может быть и речи", - заверяла пресс-секретарь ведомства Елена Гитлянская.

Катерина Сергацкова, для УП

П.С. Примечательно, что этот материал опубликован на Упоротой Правде Алены Притулы. Значит США дали добро... Примечательное обстоятельство. Утром  опубликовал перепечатку из украинских СМИ, где было рассказано, как "доблестные освободители" расстреляли 27 июля 2014 года из артиллерии Горловку. УП вот выложила о пытках и секретных застенках СБУ. А Надежда Савченко рассказывает, что надо просить прощение и всех прощать. Общество к чему-то явно готовят.