С некоторых пор приходит понимание того, что средство массовой информации, общественная организация или литературный труд могут быть хоть тридцать три раза патриотическими и направленными на защиту интересов России, однако для отдельного ряда представителей чиновничьего аппарата это вовсе не повод для отказа от попыток обложения таких СМИ и общественных структур санкциями. – Теми санкциями, которые в распоряжении отдельных чиновников есть – вплоть до запрета на дальнейшую деятельность.

Чтобы продемонстрировать всю чиновничью значимость, порой используются такие механизмы, которые, казалось бы, должны стоять на страже российской государственности, но на самом деле стоят на страже, скорее, театра абсурда.

Итак, о чём речь? Дело в том, что с некоторых пор, а именно с 25 июня 2002 года в Российской Федерации действует Федеральный закон за номером 114, который носит следующее название "О противодействии экстремистской деятельности". Полный текст этого закона опубликован в «Российской газете» и даёт понятие как экстремисткой деятельности, так и основным принципам противодействия такого рода деятельности. Отличный, надо сказать, закон – правильный, действенный. Но только до тех пор, пока его не пытаются использовать в абсурдистском ключе.

В частности, некоторым образом этот закон стыкуется со статьёй 4-й закона о СМИ, и эта «стыковка» говорит о том, что в материалах ни в коем случае нельзя упоминать названия экстремистских объединений и организаций без указания на то, что таковые либо были на территории России ликвидированы, либо их деятельность в РФ запрещена.

Для наглядности.
Если, к примеру, на страницах того или иного СМИ (пусть «Военного обозрения») кто-либо встречает информацию о правосеках без упоминания того, что организация «ПС» запрещена на территории России, то «Роскомнадзор» вынесет такому СМИ предупреждение со всеми вытекающими. Мол, СМИ попахивает экстремистскими наклонностями... Самое интересное заключается в том, что предупреждение будет вынесено (при наличии указавших на «нарушение закона» «доброжелателей») даже в том случае, если кто-либо из авторов позволит себе написать нечто вроде «да эти правосеки – последние твари, фашисты и нелюди», но главное для контролирующих органов всё же то, что "без упоминания" их (правосеков) запрещённости. Есть мнение, что в тексты чиновники контролирующих организаций не вчитываются, зато бодро реагируют на сигналы тех, кому попросту выгодно, чтобы патриотических средств массовой информации в стране становилось всё меньше. Нет приписки – «запрещена в РФ», значит, в СМИ засели «кляты экстремисты»...

Но ладно бы ещё дело касалось одних правосеков, запрещённых в России. Ситуация для отечественных СМИ осложняется тем, что таких запрещённых структур сотни, а запрещённых материалов от них - тысячи. И всех, получается, нужно удерживать в уме, чтобы не прослыть «поборником экстремизма».

В частности, своеобразную помощь при подготовке публикаций оказывает сайт Минюста РФ, где все эти злокозненные структуры собраны воедино и представлены на одной странице. Если читатель перешёл по этой ссылке, то увидел, что там одних только экстремистских материалов, при упоминании которых необходимо жирным шрифтом писать, что они запрещены, 3706! Используя популярный ныне интернет-мем, можно сказать: «Три тысячи семьсот шесть, Карл!» И какой кошмар будет, если журналист того или иного издания публикуя новость об очередном варварском деянии упырей-джихадистов в Сирии или Ираке, Франции или Афганистане, Ливии или Йемене, забудет дописать, что деятельность этих самых упырей-джихадистов запрещена на территории России, как запрещён по решению такого-то суда такой-то их «трактат».

На основании того, что можно схлопотать «кару» от «Роскомнадзора», даже если речь идёт о написании материала очевидного антиэкстремистского характера, сложно предположить, как быть, если готовить материал, к примеру, о зверствах нацистов в годы Великой Отечественной войны. Обвинят ли автора статьи или книги в «пособничестве экстремизму», если он в статье или книге использует фамилию Гитлер в историческом контексте? Нужно ли сразу же после этого дописывать, что «Адольф Гитлер ликвидирован и запрещён на территории Российской Федерации»... Аналогичные вопросы по поводу пособников нацистов, включая Бандеру, Шухевича, Власова. Ещё интереснее – с Маннергеймом, который - откровенный пособник нацистов, но которому в Питере открыли мемориальную табличку...

Ну, просто интересно, неужели тем, кто заявляет о трепетном отношении к букве закона, такой подход не кажется, мягко говоря, преувеличением, а проще говоря – дурью.



В своё время редакцию «Военного обозрения» обязали убрать из исторической статьи о зверствах УПА на Волыни фотографии растерзанных бандеровскими головорезами детей. Вроде как, всё правильно – фото могут навредить морально-психологическому состоянию наиболее впечатлительных граждан. Это понятно. Но с другой стороны, как и откуда в таком случае граждане будут узнавать правду об ужасах, связанных с теми же бандеровскими бандами? Как в таком случае быть с понятием о донесении до читателя исторической правды, ведь не все же могут себе позволить каждодневно посещать архивы или беседовать с живыми свидетелями исторической драмы.

Если человек очень впечатлителен, так для чего он сам, простите, насилует свой душевный покой ознакомлением с материалами исторического характера о зверствах нацизма? Ведь его никто не заставляет читать именно этот материал и рассматривать именно эти картинки. В конце концов, есть множество других СМИ – например, «Радио Свобода» или «Голос Америки», к которым, странным образом, претензий у надзорных органов, судя по всему, нет.

В общем, фото мы удалили... Впечатлительные остались в моральном равновесии. Правда, вопросы сразу же возникли у тех читателей, которые реально собирались познакомиться с исторической правдой об упомянутом геноциде поляков на Волыни. У таких читателей возник резонный вопрос: «Что за странная цензура?» И наше СМИ для таких читателей объяснений не нашло, ибо закон... Вот каждодневно на сайте «Крым. Реалии» поливать грязью волеизъявление народа, называть крымчан сепаратистами и присваивать итогам референдума ярлык «аннексия и оккупация» - то, оказывается, не экстремизм. А фотографии исторической правды – «экстремизЬм» чистой воды.

Хотя винить ли таком странном подходе непосредственно «Роскомнадзор»? Вряд ли... Ведь он только исполняет законодательные инициативы, идущие из других кабинетов. Сказали – контролировать СМИ, не дописавшие о "запрете правосеков", он железно контролирует...

Учитывая, что законодатели «до кучи» собираются запретить использовать в СМИ слово «самоубийство», ибо само применение этого слова якобы может кого-то «подтолкнуть» к оному, что сцены курения нужно сопровождать предупредительными текстами, что везде нужно лепить цифры возраста, с которого с материалом можно знакомиться зрителю (читателю, слушателю), публикации в СМИ скоро будут сами выглядеть как воплощение упомянутого выше театра абсурда. В этой связи и вовсе страшно предположить, сколько раз термин «запрещено в России» придётся использовать авторам учебников истории, если контролирующие органы набредут на эту «бесконтрольную золотую жилу» с её параграфами и о деяниях гитлеровцев, и о терроризме на Северном Кавказе и ещё много о чём...

В этой связи предлагаем как законодателям, так и контролирующим органам, не перегибать палку, а исходить из оценки материалов не средствами роботизированного подхода или присланными кем-либо кляузами, а с помощью анализа их (материалов) смысловой нагрузки. Даже в советские годы ни у кого из чиновников не хватило «ума» заставлять дописывать при упоминании слова «фашизм» фразу «разгромлен и запрещён на территории Советского Союза». Отсутствие такой инициативы, кстати, не помешало подавляющему большинству граждан дать оценку зверствам фашистов и их пособников. А тех, кто изначально готовится сделать иную оценку, никакими «приписками» не убедишь. Главное убеждение и главный инструмент здесь – правда, в том числе историческая. И не нужно делать из неё жертву конъюнктуры.