Российско-иранский альянс в Сирии оказался на распутье

Он выделил некоторые ключевые моменты:

— глубинной причиной сирийского конфликта является "экспансионистская и агрессивная" политика Соединенных Штатов, Саудовской Аравии, Израиля и некоторых других региональных игроков;

— США и их региональные союзники делают ложные заявления о борьбе с терроризмом;

— позиция Ирана заключается в стремлении к "полному искоренению" терроризма и Тегеран намерен придерживаться этой политики;

— Иран инициировал встречу с целью обсуждения необходимости принятия "решительных, немедленных и всеобъемлющих мер" против террористических  группировок.

Встреча министров обороны в Тегеране прошла на фоне слухов о том, что позиции России и Ирана по сирийской проблеме не совпадают. Некоторые недавние сообщения в иранских медиа даже озвучили критику в адрес России, якобы снизившей активность своих военных операций в Сирии в последнее время.

В то же время, Москва почти не раскрывает деталей этой встречи в Тегеране. Российский министр обороны заявил лишь о том, что встреча была связана с обсуждением "приоритетных мер по укреплению сотрудничества" в борьбе против террористических и экстремистских группировок, а также "инициатив в сфере безопасности", направленных на предотвращение более масштабных операций со стороны джихадистских военизированных формирований.

Проблемы штурма Эр-Ракки

Впрочем, четыре дня спустя после тегеранской встречи, 13 июня российское информационное агентство "Спутник" опубликовало интригующий комментарий с анализом баланса сил в Сирии. В  нем сообщается, что сирийские правительственные силы подвергаются предельным нагрузкам и ожидания неизбежной победы в Эр-Ракке или Алеппо являются излишне оптимистичными. В комментарии дается следующая оценка ситуации в Эр-Ракке.

Во-первых, Эр-Ракка – крупный город с населением в 200 тысяч человек, что делает крайне проблематичными любые попытки штурма. Кроме того, боевики группировки ДАИШ серьезно укрепили свои позиции на территории города… Еще одна проблема – недостаток численности войск и отрядов ополчения. В настоящее время наиболее боеспособные подразделения армии и ополчения переброшены к Эр-Ракке, включая танковую бригаду и бригаду спецназа "Desert Eagles". Однако, довольно трудно оценить их общую численность и боеспособность.

Во-вторых, эффективность российских ударов с воздуха во время наступления на Эр-Ракку была бы значительно ниже, чем во время активной фазы российской военной кампании, поскольку авиация в настоящее время действует на максимальной боевой дальности. Кроме того, маловероятно, что армии удастся взять под контроль местный военный аэродром. Однако, даже если этот аэродром будет захвачен, у боевиков ДАИШ сохранится возможность подвергать его артиллерийскому обстрелу. Что еще более важно, удары с воздуха по жилым кварталам практически невозможны. Впрочем, сирийская армия не пойдет на прямой штурм Эр-Ракки из-за недостатка численности личного состава. В такой ситуации для подготовки штурма может потребоваться несколько месяцев.

В определенной мере схожая обстановка сложилась и в Алеппо. В комментарии отмечается, что лучшие силы сирийской правительственной армии уже переброшены к Эр-Ракке, в то время как средства коммуникации и каналы снабжения в Алеппо чрезмерно растянуты.

В комментарии высказывается предостережение, что хотя наступление на Эр-Ракку может произвести значительный пропагандистский эффект, но оно потребует огромных ресурсов и значительного времени. При этом, существуют еще несколько фронтов, где "ситуация может обостриться в любой момент".

Опубликованный почти сразу после наивно оптимистического выступления президента Башара аль-Асада в сирийском парламенте в Дамаске в прошлую среду, где он призвал к полной военной победе, российский комментарий содержит трезвую оценку реальной ситуации.

Совершенно очевидно, что Москва не разделяет энтузиазма и уверенности, распространяемой Тегераном и Дамаском относительно общей ситуации на фронтах. Проще говоря, Россия осторожничает, в то время как Дамаск и Тегеран рвутся в бой. То, что для  России предпочтительным является перемирие, вполне можно понять. Иран и Сирия, со своей стороны, придерживаются мнения, что перемирие будет лишь способствовать восстановлению и перегруппировке сил оппозиции, а также их попыткам вернуть утраченные территории.

Действительно, исключительно российская поддержка позволила сирийскому правительству укрепить свое положение в Дамаске, Хомсе и Хаме, а также взять под контроль территории вокруг Алеппо. Режим Асада не может рассчитывать на достижение решительного успеха в борьбе против оппозиции нигде, за исключением западных районов страны. Таким образом, России пришлось бы взять на себя издержки в связи с любыми попытками сирийского режима и его союзников восстановить контроль на всей территории страны. Москва демонстрирует отсутствие особого желания нести такое бремя.

Исходя из замечаний генерала Дехкана, Тегеран обеспокоен сотрудничеством, которое Москва осуществляет с Соединенными Штатами и Израилем. Москва же, со своей стороны, использует возможность дискуссий с США для формирования более надежного механизма поддержания режима прекращения огня. Кроме того, Москва активно продвигает идею прямых контактов между правительством и лидерами оппозиции для деэскалации конфликта на локальном уровне.

Иными словами, главными приоритетами России являются переговоры и стабильное снижение уровня  насилия, а также поддержка внутрисирийского диалога, направленного на формирование будущей сирийской государственности.

Американская ловушка?

Россия одобрительно воспринимает факт, что в США, судя по всему, постепенно перестают считать отстранение Башара аль-Асада от власти первоочередной целью и непременным условием сокращения насилия в стране.

Однако, что будет дальше – большой вопрос. Иран и Сирия крайне обеспокоены, что у США и их союзников, возможно, имеется запасной план, и Россия может угодить в американскую ловушку, а ситуация начнет развиваться в направлении установления того или иного механизма реализации перемирия в форме присутствия миротворческих сил, представляющих внешних игроков, в соответствующих дружественных регионах Сирии.

В настоящее время уже очевидно, что неизбежным следующим шагом будет передача местной власти двум отдельным структурам, правительству и оппозиции, в соответствующих зонах, находящихся под их контролем. Действительно, имеются первые признаки того, что военно-политическая ситуация развивается в этом направлении, в отсутствии заслуживающего доверия мирного процесса, а также активного военного противостояния.

Недавнее появление в Сирии британских и французских сил специального назначения, возможно, связано с ожиданиями  этого процесса децентрализации, который, вероятно, сейчас находится в стадии обсуждения. Несомненно, Тегеран и Дамаск будут воспринимать это как фактическое расчленение Сирии внешними силами и их ставленниками, и не согласятся на такой сценарий. Судя по всему, Москва медлит с решением.

Разумеется, с российской точки зрения сотрудничество с США связано с соблазнительной перспективой начала более широкого диалога с Вашингтоном для ослабления напряженности в отношениях между двумя странами.

По словам британского аналитического агентства "Стратфор", "Белый дом охотно идет на тактическое сотрудничество и координацию действий с Москвой, но Вашингтон не особенно желает идти на какие-либо существенные уступки в отношении России". Как бы то ни было, Москва возлагает надежды на то, что в какой-то момент полномасштабная координация действий между США и Россией станет просто неизбежной.

Итак, подведем итоги. Иран, похоже, готов первым поднять тревогу, поскольку по его мнению все три страны, Россия, Иран и Сирия, не имеют иного выбора, как держаться заодно. Однако, пока неясно, как к этому отнесется Москва, услышали ли там тревожный колокольный звон из Тегерана в прошлую среду.