Накануне встречи «Большой семерки» в Японии, еще недавно бывшей «восьмеркой», появились очередные сигналы о том, что Россию там «рады бы» снова видеть. Естественно, при некоторых условиях.

Однако Россия свой ответ на предложение, данный ранее, не изменила: страна не планирует возвращаться в организацию в прежнем формате.

Такие заявления - не политический жест, не демонстрация собственного достоинства (мол, раз нас оттуда исключили, то не будем ни просится назад, ни даже намекать на готовность вернуться, если позовут), а здравая позиция, обусловленная пониманием реалий современного мира.

Напомним, что «Большая семерка» (изначально в ней было шесть государств, Канада присоединилась несколько позднее) была создана в середине семидесятых как «клуб» руководителей наиболее промышленно развитых стран мира возникла в связи с экономическим кризисом и обострением отношений между США, Западной Европой и Японией по экономическим и финансовым вопросам.

Естественным образом тематика обсуждаемых проблем расширилась до проблем международной безопасности. Однако в организации был важен не столько круг вопросов, сколько то, что G7 являлась неформальным, но наиболее авторитетным форумом именно ведущих стран Запада, «золотого миллиарда», который в реалиях того времени начал восприниматься как прототип «мирового правительства» или, по крайней мере, координирующего органа ведущих мировых держав.

Приглашение Михаила Горбачева на саммит G7 в 1991 году в качестве гостя было очевидным авансом СССР за отказ от конфронтации, коммунистической идеологии и за обращение к «общечеловеческим ценностям». Впоследствии уже президент России Борис Ельцин участвовал в саммитах G7, правда, только в тех заседаниях, которые были посвящены вопросам международной безопасности, к обсуждению экономических вопросов его не допускали.

Преобразование «семерки» в полноценную «восьмерку» произошло уже после 1997 года. Дальнейшего расширения формата не происходило, на постоянной основе в саммитах G8 участвуют лишь председатель Европейской комиссии и руководитель страны, председательствующей в данный момент в ЕС (при этом наименование формата не менялось), периодически приглашались другие лидеры, но и они, как Горбачев с Ельциным в свое время, во всех мероприятиях саммитов не участвовали.

Между тем весьма ощутимо «нарастили мускулы» Китай, Индия, Бразилия, другие страны. Без них претензии G8 на роль «координатора человечества» выглядели все менее обоснованными. Естественным решением этой проблемы стало создание «Большой двадцатки» — клуба правительств и глав центральных банков 20 государств с наиболее развитой и развивающейся экономикой, на сей раз без идеологической «дискриминации».

Характерно, что на регулярной основе G20 стала собираться с 2008 года, после мирового финансового кризиса, так же, как «семерка» возникла после жесточайшего кризиса 70-х. Еще более показательно, что работа над созданием G20 началась в 1999 году именно по инициативе стран «Большой семерки», то есть они изначально пошли по пути создания нового формата, а не постепенного расширения G8 при сохранении и последнего.

В такой схеме просматриваются очевидные аналогии (неформальные, конечно) со, скажем, системой управления КПСС, где был Центральный комитет (G20) и Политбюро Центрального комитета (G8). Естественно, такой «расклад» не мог всех устроить, и одним из ответов стало формирование БРИКС – группы крупнейших «стран, которые быстро развиваются».

Таким образом, внутри двадцатки крупнейших экономик образовались две группы, между которыми существует очевидный конфликт интересов – ведущие страны западного мира, заинтересованы в сохранении статуса не только экономического, но и политического, идеологического лидера современного человечества с оставлением за собой и «прилагающийся» к этому статусу экономических преференций. Быстроразвивающиеся же страны обоснованно считают доминирование Запада несправедливым и стремятся к реформированию сложившейся мировой политической системы в своих интересах.

До 2014 года Россия была единственной страной, которая входила в оба эти, по сути антагонистических, объединения и, наверно, бесконечно так продолжатся не могло. Ведь «гибридная» агрессия против России, инициированная США, началась задолго до украинских событий (да и они были лишь частью этой кампании) – «список Магницкого», вселенская «трагедия» Pussy Riot и многие другие события относятся именно к ней. «Аннексия Крыма» была достаточно веским поводом, но все-таки лишь поводом, а не причиной исключения России G8.

Что же стоит за заявлениями ряда западных лидеров, таких как глава МИДа ФРГ Франка-Вальтера Штайнмайера и премьера-министра Японии Синдзо Абэ, о желательности скорейшего возвращения России в G8? Это может быть и банальной «заманухой», намеком на «пряник» для России в случае её «хорошего поведения».

Но вполне вероятно и то, что здравомыслящая часть истеблишмента западных стран понимает, что без России Запад становится слабее, что в назревающем глобальном экономическом и политическом «переделе» пусть лучше Россия будет союзником или хотя бы будет обеспечивать её дружественный нейтралитет.

«Ни один серьезный международный конфликт невозможно решить без участия России», -- объяснил свою позицию Франк-Вальтер Штайнмайер.

Только, похоже, Россия, наученная «опытом ошибок трудных», окончательно определилась со своим геополитическим позиционированием.