Журналист Алексей Мухин — о борьбе с коррупцией, бизнес-схемах и политическом шантаже
У Генпрокуратуры появились вопросы к Алексею Навальному в связи с публикацией данных о его вероятной причастности к весьма специфической деятельности. Специалистам известно, что эта деятельность находится на грани закона и приличий.
Речь идет о своеобразной медиаактивности с целью оказания давления на конкурентов определенного экономического субъекта. Однако при этом организаторы давления формально, так сказать, с его конечным выгодоприобретателем не связаны. Доказать связь и заинтересованность удается редко, только если акторы по какой-то причине проявляют небрежность и оставляют следы, которые и приводят к ним либо заинтересованных лиц, либо правоохранительные органы.
Чаще всего, однако, на такую медиаактивность в свой адрес другая сторона отвечает, что называется, симметрично, развязывая серию информационных конфликтов уже вокруг источника своих неприятностей. В результате обнаружить какие-то концы и смысл происходящего становится крайне затруднительно — к обоюдному удовольствию инициаторов этих игр вокруг чужой собственности.
В нашем случае речь идет о человеке, который объявил себя политиком и борцом с коррупцией, но на самом деле занимается выстраиванием локальных бизнес-схем с участием друзей детства, родных и знакомых «по жизни». Для этого он использует инструментарий, знакомый еще со времен т.н. становления рыночных отношений в России.
В «громокипящие» 90-е точно такие же схемы выстраивали Владимир Гусинский, Борис Березовский, Михаил Ходорковский и другие участники приватизационных и залогово-аукционных процессов. В это «золотоносное» для некоторых время «семибанкирщина» делила госсобственность, организовывая через подконтрольные средства массовой информации и специально отобранных журналистов информационные кампании друг против друга (иногда) и против своих оппонентов-конкурентов. Особенно запомнилась кампания против Юрия Лужкова и Евгения Примакова, организованная с особенной изощренностью и цинизмом так, что она стала хрестоматийной для политтехнологов.
Кстати, с Ходорковским Навальный теперь пытается установить наиболее тесную связь и сотрудничать, видимо, надеясь обрести то ли «старшего товарища» и наставника, то ли «крота», который принесет немалые средства для реализации интересующих его группу проектов.
На простом, человеческом, языке деятельность Навального, о которой, к сожалению (в том числе и для самого фигуранта), теперь знает достаточно много наблюдателей, оценочно определяется как «политический шантаж», местами переходящий в «гринмейлинг». По сути новелла Навального в этом деле как раз и состоит в том, что он «французскую польку перепёр на родной язык»: для реализации не очень масштабных бизнес-схем прямо применяются политические методы. Можно сказать, это — черта времени, так как воровать вагонами теперь не позволяет система государственного контроля. Впрочем, для участников и организаторов процесса такая «игра по маленькой» имеет свои преимущества, ведь в этом случае ощутимо снижается риск привлечь внимание правоохранительных и фискальных органов.
В ходе «медиавойн» 90-х, собственно, и была сформулирована «олигархическая идеология», создателем и корифеем которой считал себя небезызвестный Борис Березовский. Впрочем, честь формулировать и развивать эту идеологию «относительно честного» отъема средств у государства и налогоплательщиков приписывали себе разные люди, в том числе и покойный Борис Немцов — судя по распечаткам телефонных переговоров, заклятый друг всё того же Алексея Навального.
Если раньше «олигархи» скупали СМИ и вели нескончаемую, как им казалось, борьбу за госсобственность, то теперь их последователи пытаются «оккупировать» интернет с той же целью. Только масштабы поменьше, да масть — пожиже, а все остальное сходится до мелочей. Точно так же говорят о политике, о борьбе с коррупцией, а в голове держат конкурентную борьбу и охотно коррумпируют нужных людей. Атаки на «Роснефть», ВТБ, «Транснефть» и других со стороны блогера Навального носили характер лихой, сопровождались намеками, полунамеками, глобальными выводами и претенциозными обвинениями. Позже те, кто не поленился призвать Навального к ответу за клевету в суде, эти суды выигрывали.
Заканчивается такая активность, как правило, весьма плачевно. Такой «медиакиллер», что называется, «идет по рукам» и уже не в состоянии контролировать, кто и как его использует. А главное — он перестает видеть цель, предпочитая палить из своего медиаоружия во все стороны. Такими вот пенсионерами как раз и начинают интересоваться иностранные спецслужбы... Впрочем, это уже совсем другая история.
Кстати, Навальный уже настолько привык находиться в центре внимания, что подсознательно пытается спровоцировать ситуации, которые будут способствовать этому. Так, после публикации скандального материала о себе он «укатил на юга» со своей командой, попутно спровоцировав настоящий перформанс в связи с тем, что его транспортное средство было штатно остановлено для досмотра на границе Краснодарского края.
Инцидент оказался «высосан из пальца», но информационный повод был использован, что называется, по полной программе. До тех пор пока СМИ будут реагировать на каждый «чих» Навального, он продолжит развивать свой успех и достигать своих целей — обогащаться сам и помогать обогащаться своим друзьям и знакомым.