Американский министр финансов Джейкоб Лью разъяснил кое-что о санкциях против России. По его словам, ограничительные меры есть мощное политическое оружие, направленное на «центры власти, в которых вырабатываются решения». Заместитель помощника президента США по нацбезопасности Бен Родс дал комментарий иного рода: высказался по поводу решения России пропустить международный саммит по ядерной безопасности. Он считает, что Россия «изолирует себя». Европейские аналитики тем временем пророчат Москве уменьшение военных и социальных расходов на фоне сокращения нефтяной отрасли. Однако есть и плюс: сирийская кампания может привести к росту продаж на мировом рынке российского вооружения.

Американские санкции, введённые в отношении России, нацелены на «центры власти, в которых вырабатываются решения», сообщил глава Министерства финансов США Джейкоб Лью, передаёт «Лента.ру» со ссылкой на «Рейтер».

По его словам, ограничительные меры есть мощное политическое оружие. «Мы не должны колебаться в вопросе применения санкций из-за того, что они замедляют экономический рост», — полагает мистер Лью.

Недавно, перед второй годовщиной присоединения Крыма к России, помощница госсекретаря США Виктория Нуланд допустила введение новых санкций против России. Дело в том, что Белый дом, по её словам, «никогда не признает оккупацию Крыма и вхождение его в состав России, и санкции останутся». Вдобавок США «обеспокоены правами человека в Крыму, особенно меньшинств».

США обеспокоены и ещё кое-чем, уже не в Крыму.

Заместитель помощника президента США по нацбезопасности Бен Родс резко высказался по поводу решения России пропустить 31 марта — 1 апреля международный саммит по ядерной безопасности в Вашингтоне.

«Мы считаем, что для России этот отказ — потерянная возможность обсудить важные вещи. Всё, что она делает, — это изолирует себя от обсуждения данных тем», — цитирует Родса газета «Взгляд».

Напомним, в феврале 2016 года заместитель главы МИДа России Сергей Рябков заявил, что продолжение российско-американских переговоров о сокращении ядерных вооружений исключено. Он подчеркнул, что переговоры могут быть продолжены, если «озабоченность и приоритеты Москвы будут учтены».

В немецкой редакции «The Huffington Post» вышла статья Леннарта Пфалера, посвящённая кризису в России и ожидаемому «маленькому решению Путина», которое может переменить баланс сил в мире.




Кремль «сигнализировал» недавно о своей тревоге по поводу крепчающего кризиса в стране. В январе 2016 г. премьер-министр Дмитрий Медведев на экономическом форуме предупредил: «Если цена на нефть продолжит падение, нам придётся подготовиться к худшему».

Тем не менее, «худшего», о котором заявил Медведев, не произошло. Цены на нефть с середины января выросли почти до 40 долларов за баррель. И всё же ясно, отмечает автор: экономика России находится в глубоком кризисе.

Какой же выход нашёл Кремль?

Казну наполнит дополнительный налог, платить который будет нефтяная промышленность.

Россия очень сильно зависит от торговли сырьём, и то, что Путин с 2001 года твердит в своих речах о «положении нации» и «диверсификации экономики», приносит «мало пользы».

Половина налоговых поступлений России по-прежнему поступает от нефтяной и газовой промышленности, пишет Пфалер. И, как только начинают вновь падать цены на нефть, в казне Кремля «возникает дырка».

Валовой внутренний продукт России упал в прошлом году на 3,7 процента, напоминает аналитик. Американские эксперты уже всё сосчитали. На днях в «Нью-Йорк Таймс» проанализировали, как именно снижение цен на нефть влияет на российскую экономику.

Когда цена на нефть держалась на уровне 100 долл. за баррель, около 74 долларов шло в виде налогов государству, примерно 15 долл. съедали производство и транспортировка. В результате на долю прибыли нефтяной компании оставалось 11 долларов.

А теперь, если считать по цене барреля в 35 долл., то всего 17 долларов идут государству. Компании же остаётся только три доллара прибыли за проданный баррель.

А ведь нефтяной отрасли требуются разработки новых месторождений, им нужны крупные инвестиции. Необходимо развитие потенциала в области глубоководной разведки и разработки месторождений в сланцах.

Дополнительное же налогообложение может привести к параличу промышленности, считает автор.

Михаил И. Крутихин, аналитик «RusEnergy» (Mikhail I. Krutikhin, Energie-Analyst bei RusEnergy), сказал «New York Times»: «Никто не будет вкладывать деньги в эти проекты, потому что они окупятся только через 10 лет».

Немецкий автор делает вывод: Россия стоит перед политическим испытанием.

Новый налог грозит массовым сокращением производства и рентабельности нефтяной отрасли до 2035 года. Президент Путин оказывается перед трудным решением: либо он снизит военный бюджет (в 2014 году составлявший почти 85 миллиардов долларов), либо уменьшит и без того же низкие расходы на социальные нужды.

Оба пункта между тем весьма значимы для путинской политики. Социальные траты обеспечивают ему поддержку населения, а военные расходы поддерживают претензии России на роль настоящей мировой державы, что является важной предпосылкой для положительной оценки деятельности Путина российской элитой и народом.

Поэтому экономический кризис может стать для Путина «решающим испытанием». Гражданские беспорядки представляются автору статьи маловероятными, но вот «заграничные амбиции» Кремлю надо бы умерить. Но возможно ли, что именно так поступит российский президент?

Леннарт Пфалер, оборвавший статью вопросом, явно в этом сомневается.

Тем временем западные эксперты обнаружили новый потенциальный источник доходов для Кремля.

Есть мнение, что сирийская кампания может привести к росту продаж российского вооружения на мировом рынке.

Дэмьен Шарков в журнале «Newseek» (европейская редакция) пишет, что Россия может получить денег куда больше, чем потратила на свою военную кампанию в Сирии, если сработает «маркетинговый эффект», и на мировом рынке вырастут продажи вооружений из России. Новые сделки могут быть многомиллиардными, как о том сообщает деловая русская газета «Коммерсантъ».

Сам президент Владимир Путин оценил стоимость кампании в Сирии в 480 млн. долл. (на текущий момент).

Как отмечает «Коммерсантъ», к концу 2016 года Россия могла бы получить дополнительно до 7 млрд. долл. за продажу новых образцов вооружений, которые применялись в сирийском конфликте, а также за услуги по ремонту военной техники.

Должностные лица, ответственные за развитие вооружений в РФ, надеются, что сирийская кампания дала хорошую демонстрацию целого спектра вооружений и может привлечь потенциальных покупателей.

Для таких надежд есть все основания. Русские и прежде хорошо продавали своё оружие (при Путине). В статье отмечается, что с момента возвращения Путина в Кремль в 2012 году наблюдался «резкий скачок продаж российского оружия». За последние пять лет объёмы сделок по продаже оружия государством выросли на 28% (данные Международного института исследований проблем мира, Стокгольм). В январе прошлого года Путин пообещал ещё больше «расширить» роль России в качестве глобального поставщика вооружений.



Мистер Джейкоб Лью, выступающий при мистере Обаме в роли министра финансов, а значит, и в роли человека, непосредственно курирующего вопросы санкционной политики в отношении России и других стран, которых США «наказывают», признал ограничительные меры «мощным политическим оружием». Он верит, что это оружие бьёт не по народам «санкционируемых» стран, а по «центрам власти, в которых вырабатываются решения». Лью, как нам думается, манипулирует сознанием общественности, ибо «центры власти» в РФ чувствуют себя прекрасно и имеют народную поддержку (см. рейтинги Путина и Медведева), а вот народу от роста цен в стране приходится несладко.

Но не может же крупный американский чиновник публично признать, что цель санкционного давления — создать недовольство властью у российского народа. Белый дом (а заодно и Конгресс с его многочисленными «друзьями России»), несомненно, населён мягкими и пушистыми политиками, сплошь желающими добра россиянам. Украинцам они тоже желали добра и даже кормили их бесплатно булками и печеньем.

Заместитель помощника президента США по нацбезопасности Бен Родс уверен, что Россия сама «изолирует себя», а европейские аналитики предлагают Путину отказаться от избранной внешнеполитической линии — просто потому, что денег в казне не хватит. Вместе с тем они не верят в то, что Путин к их советам прислушается. И правильно не верят: Путин вместо нефти собрался торговать оружием. А такая торговля всегда представляет собой и элемент внешней политики, господа.