Вассерман: почему Китай работает на Америку бесплатно и когда она рухнет

Публикации о скором крахе экономики Америки встречаются уже не первое десятилетие. Причём опираются они на весьма убедительную статистику. Так, например, по последним опубликованным данным, примерно треть американских безработных не могут найти работу на протяжении года или более.

Гоcдолг уже давно перевалил за годовой ВВП, причём если раньше существовал установленный законодательно лимит госдолга, и любой выход за этот лимит совершался только с разрешения законодательной власти и требовал долгих процедур – при Клинтоне случилась даже пара приостановок расходов бюджета по причине расхождения между законодательной и исполнительной властью – то когда этот лимит приблизился к годовому ВВП, законодатели приняли решение автоматически пересматривать лимит каждый раз, когда он превышен.

Можно назвать и много других примет скорого краха – и понятно, что ожидание его становится тем нетерпеливее, чем больше оно накапливается. Тогда каким же образом Америка ухитряется так долго балансировать на краю, почему ни непомерные долги, ни массовая безработица, ни множество иных причин, погубивших уже не одну великую державу, не оказывают действия? В каком яйце спрятана иголка данного Кощея?

Яйцо это спрятано в наших собственных представлениях об экономической статистике. Показатели, служащие нам приметами скорого американского краха, выработаны в иные эпохи и при совершенно ином устройстве мировой экономики. Уже довольно давно в экономической теории строго доказано: невозможно сочетать бездефицитный бюджет с использованием национальной валюты в качестве мировой.

Для обслуживания глобального товарооборота необходимо выпускать и количество денег, соответствующий росту этого товарооборота. В противном случае цены, выраженные в данных денежных единицах, начнут падать, а вся мировая экономика использует в качестве двигателя сейчас стабильность или даже рост цен. Когда цены падают, покупатели начинают откладывать покупки в расчёте на дальнейшее падение цен, это приводит к сокращению производства, производители начинают получать меньшую зарплату, количество денег в обращении падает, цены падают ещё, и т.н. дефляционная спираль схлопывается, разрушая всё хозяйство.

Чтобы не допустить такого обрушения, деньги надо поставлять в количестве, соответствующем росту товарооборота. Кстати, российский ЦБ нарушает это правило и постоянно пытается запустить экономику России в дефляционную спираль, но этот эффект долгое время гасился использованием во внутреннем товарообороте внешних заёмных средств.

Так вот: если страна должна выпускать деньги в количестве, соответствующем росту мирового, а не своего собственного товарооборота – то понятно, что для неё самой эти деньги оказываются избыточными. В финансовой отчётности это оформляется как дефицит госбюджета. Поэтому внешний госдолг Америки действительно уже превысил ВВП, но эти долги могут быть предъявлены к погашению только если доллар будет заменён другими платёжными средствами в мировом обороте, а это в любом случае может произойти очень нескоро.

Даже если не учитывать принуждение к использованию доллара – это дело нескорое. Одновременное обращение на мировом рынке нескольких валют порождает потери, связанные с техническими трудностями конверсии, а также колебаниями взаимных курсов этих валют. Переход же всего мирового товарооборота к какому-либо иному средству требует достаточной экономической устойчивости эмитента, чтобы участники товарооборота могли рассчитывать на его стабильность в перспективе.

С учётом этех требований, надёжной заменой доллару может только платёжное средство, опирающееся на большую часть экономик мира, достаточно хорошо согласованных. Такая попытка уже проводилась: в период валютного кризиса, начавшегося в 1967 году и продержавшегося до конца 1973-го, было множество попыток создать международные средства платежа.

В частности, МВФ тогда создал валюту под названием «Специальное право заимствования», она рассчитывалась на основе корзины основных валют Фонда. Но на практике мировой рынок предпочёл доллар – просто потому что за специальным правом заимствования стояла очень сложная система, требующая постоянно всё новых договорённостей. Поэтому, хотя сейчас и обсуждается вопрос о возвращении к СПЗ в качестве мирового платёжного средства – это вопрос отдалённой перспективы. Думаю, и о других платёжных средствах можно сказать то же. Поэтому ожидать предъявления всех американских долгов к оплате в ближайшие годы не приходится.

Скорее доллары уйдут в такой форме, в какой долговую проблему Америки всё-таки решат. Скорее всего – через конверсию долговых обязательств США в таковую всех стран мира.

Аналогичная картина и с безработицей. Да, в Америке она весьма значительна и пугает тамошнюю власть – судя по тому, какие статистические ухищрения непрерывно изобретаются, чтобы сократить её официальные цифры. Самая известная из них – исключение застарело безработных из учитываемой «рабочей силы».

Чем порождена эта безработица? В первую очередь – выводом значительной части рабочих мест в другие страны. Причём выводятся не только конвейеры, но и виды услуг вроде секретарских обязанностей (знаменитые «индийские колл-центры» и «ночные индийские секретари»).

В результате имеется трудность: приучить в течение одного поколения значительную часть граждан к труду, не просто формально творческому, но и востребованному – практически невозможно. В результате граждане оказались без работы и сидят на пособиях, в лучшем случае замаскированных под вознаграждение за какую-нибудь никем не востребованную деятельность. Самый запомнившийся мне пример – конкурсы на лучшее лоскутное одеяло с довольно серьёзными выплатами всем участникам и большими призами «десятке лучших».

Спрашивается, откуда деньги на выплаты? По большей части – из доходов тех самых регионов дешёвой рабочей силы, куда выведены американские рабочие места. Они выведены туда не просто так, а в виде инвестиций – то есть значительная часть доходов с них возвращается в Америку, где с них снимаются налоги и, таким образом, часть безработных получают свои пособия, прямые и замаскированные, фактически от тех, кто теперь выполняет их работу.

Но дело не только в этом: за право производить то, что разработано в Америке, зарубежные изготовители платят лицензионные отчисления, и очень заметные. Необходимость поддерживать высокий уровень этих отчислений вызвала резкое ужесточение системы ограничения права копирования результатов творческой деятельности – т.н. имущественного авторского права.

Волна его ужесточения до уровня, уже несовместимого с привычными нам формами цивилизации, началась как раз тогда, когда начался массовый вывод рабочих мест из Америки. И благодаря этому сейчас лицензионные отчисления от производителей американских разработок таковы, что самой Америке товары, произведенные за границей, но по американским проектам достаются вообще бесплатно. Кто-то их американцев, конечно, за них платит – но эти деньги в виде отчислений возвращаются другим американцам.

Скажем, тот же Китай получает прибыль от продажи товаров России, а американцы получают от этих товаров лицензионные отчисления и ими оплачивают то, что им поставляет Китай. Кстати, именно поэтому с того момента как американцы начали выводить рабочие места – главное, чего они боятся, это перехода китайских производителей на сотрудничество с европейскими КБ вместо американских. С тех самых пор они ведут политику, нацеленную на экономическое подчинение себе Евросоюза: даже в самом катастрофическом случае они тогда смогут получать из Китая бесплатные товары.

Таким образом, пока эта система действует – американцы могут не сильно опасаться безработицы: у них всегда будут деньги на оплату безработных, пока на них работает Китай.

Можно рассматривать и другие признаки скорой американской экономической катастрофы. Но эти признаки основаны на критериях, разработанных в совершенно других условиях и при другом устройстве глобальной экономики.

Это, конечно, не значит, что у американцев всё хорошо и правильно. У них хватает проблем.

Это значит, что нам надо не надеяться на скорый крах геополитического конкурента, а обеспечивать себе достаточную силу для того, чтобы мы могли говорить с ним если не свысока, то по крайней мере на равных. И это зависит уже от нас самих.