Если кто помнит, уже позапрошлый, 2014-ый год в стране официально был объявлен Годом культуры. Не погрешу против истины, сказав, что большая страна эту «мелочь» не заметила. И дело не столько в разразившемся кризисе и навалившихся заботах, в общем-то, от культуры совсем далёких. Дело в том, что страна продолжает (пока, во всяком случае) активно жить скважинами. Одна, нефтяная и она же газовая, питает, — правда, всё с большими перебоями, — федеральный бюджет. В прямом смысле, материально. Это, так сказать, российский аналог древнеримского хлеба. Другая скважина отвечает за зрелища — замочная (ударение на второй слог, потому как зАмки новых феодалов — тема близкая, но не эта, а сопутствующая). И приходится с горечью признавать, по части зрелищ замОчная скважина — идеальный трансформатор нематериальных ценностей для сегодняшних россиян.

Уже общепризнано — ещё каких-то два года назад мы жили в другой стране. Но сейчас, стоит включить телевизор и остановить своё внимание на подавляющем большинстве неновостных программ, — как будто ничего и не произошло, а только приснилось. На праймовой витрине — то известный актер, когда 2 ведущих федеральных телеканала наперегонки друг с другом, на протяжении двух суток подряд, втаскивают соотечественников в дикие разборки: как, когда, сколько раз, почему и чем (!) он избивал свою жену. Или транслируется студийное препарирование внебрачных детей какого-нибудь другого медийного лица, — тоже желательно актера. Который пережил не кризис, судя по всему, а скорее прелести среднего возраста, с предоставлением возможности высказаться перед миллионами в формате целого монолога его подруге, родившей ему, при живой жене, ребёнка. И это трясение чужими ширинками, порой с анализом ДНК, а часто без оного — каждый день, каждый вечер. И сами мельтешащие персонажи уже стирают свои знаки отличия друг от друга, превращаясь со своим талантом и всеми прежними заслугами в исходный материал, в некий навоз, от удобрения которым продюсерами хорошо растут рейтинговые урожаи.

Но если без ёрничества действительно поверить в то, что страна поднимается с колен. И в то, что русский мир пережил преображение, — как и в то, что военное противостояние в Донбассе и только что завершившееся российское военное присутствие в Сирии — это очищение огнём и закалка по-настоящему справедливой модели мироустройства. Тогда с какой стати к этой новой реальности в качестве упаковки прилепилась старая, тысячу раз протухшая за минувшие 20 с лишним лет, попсовая дребедень из сплетен и позорных скандалов гламурных лицедеев и пройдох, с одной стороны, а с другой — приехавших из ближних и дальних деревень маргиналов? Уж они-то одно сообразили — вырядиться по случаю визита в студию ЦТ в пёстрые наряды, но не фильтровать на записи родимый мат из своих обветренных ртов.

Потому как слишком подозрительно всё это.

И сильно смахивает на то, что народ используют и обманывают. В который-то раз… Потому что у праведных дел, которые особенно отчётливо в настоящее время провозглашаются, вообще-то не должно быть неправедной, а если точнее — паскудной в своей сущности идеологии. В обратном случае надо сказать прямо, что мы пребываем в хронической ситуации дурдома, когда делается одно, а установка на соответствующую ментальность шизофренически воспроизводится прямо противоположной заявленным целям.

…Судя по всему, воссоединение частей исторической Родины, — которое ещё может получить свое продолжение, — оказалось задачей, как это ни парадоксально, всё же более лёгкой по исполнению. В сравнении с преодолением инерции тупости и апатии в обществе, замороченном шальными, а порой грязными деньгами при далеко не второстепенном участии, давайте скажем прямо, в этом процессе медиа-сферы и телевидения не в последнюю очередь. Некоторые остряки уже закидывали многозначительную хохму в Сети — надо было сначала не Крым брать, а — под стать Макашову в 93-м — Останкино. Чтобы уж до конца, а не только новости изменились…

Но мы который год, как известно, беспощадно боремся с «оборотнями в погонах». Раскрываем (иногда) подпольные казино под боком у белокаменной. С их столичной, между прочим, «крышей». Громко, играя желваками, разоблачаем «оборонсервисы», а всего лишь через один телевизионный сезон домашние аресты выразительных фигурант (ок) с куплетами и картинами маслом органично переводим в презабавное УДО (действительно, когда в кризис слабо с УДОями в отечественных коровниках — так пусть хоть УДО торжествует; но только для тех, как говаривал один киношный следователь, «у кого рука — чья надо рука»). А в «ящике» — как шло, так и ехало, и едет дальше. И новоявленные духовные скрепы — это только для отчётов нижестоящих чинов перед вышестоящими, которые Пастернака не читали, но теперь одобряют, и для трибунного пафоса на съездах «Единой России» и ОНФ, а ещё для вконец замороченных школяров, которых могут снова объявить пионерами. В информационной же обыденности — словно никуда и не уходили тысячу раз проклятые 90-е. С их броскими уличными приметами, с «однорукими бандитами» на каждом углу и двурукими, похожими по речи и ужимкам как две капли воды на оперативников и ментов из НТВ, отформатированного сполна за 11 лет недавно покинувшим должность руководителя этого канала.

Так вот возвращаясь во вроде бы трезвое настоящее. Открытая пропаганда азартных игр, насколько известно, у нас запрещена с некоторых пор. Сами игровые заведения после недолгой дискуссии оказались если уж не вовсе за чертой закона, то, во всяком случае, строго зарегламентированными; есть специальные игровые зоны в ряде регионов, до которых ещё добраться надо и куда не всякого пустят. А тут — включай, ребятня, телик у себя дома; и — вперёд, поддавайся азарту! И ведущие — «топовые», действительно дорогие: Галкин, Дибров. Мне могут возразить — программы типа «Как стать миллионером» — не казино; там буковки и целые слова угадывают, благородно выказывая свою высокую эрудицию и её посредством, так сказать, и становясь — ну почти ими самыми, миллионерами.

Персонаж Чехова из водевиля «Медведь» тут воскликнул бы: с виду эфир, кисея и божество, а заглянешь в душу — обыкновеннейший крокодил. Форма — благопристойная, и вопросы сплошь по тематике культуры и истории, а начинка — та же, что и в банальной игре на деньги: не надо грызть гранит науки ни тем, кто собирается учиться, ни тем, кто уже учит и кто стремится постоянно пополнять свои знания и профессиональный статус. Нужно суметь кардинально другое — преобразить себя в верблюда, который чудом пролезает через игольное ушко удачи, — то есть попадает на подобные программы. Ведь и ежу понятно, что ответить верно на задание практически в любом другом месте, кроме как в студии в Останкино, совсем-совсем не означает реально заработать — хотя бы равное студенческой стипендии. Или уж, на худой конец, окладу учителя средней школы или преподавателя вуза…

Между тем было бы полезным вспомнить, что на месте этих, на глазах у всей страны, бесстыдных и нескончаемых игрищ на деньги в незапамятные времена находились, — на своём законном, почётном месте прайм-тайма выходного дня — познавательные и научно-популярные «В мире животных», «Клуб путешественников», «Очевидное — невероятное». Бесспорно, времена меняются, просто нет уже физически ни Василия Пескова, ни Юрия Сенкевича, ни Сергея Капицы и Льва Николаева; но означает ли это, что фатально «распалась связь времён»? Неужели новым форматам так скучно и тяжко спрягать себя с содержанием программ ушедших от нас замечательных — без иронии и пафоса — людей? А ведь факультеты журналистики, а с ними попутно и многочисленные центры подготовки кадров для телевидения и радиовещания существуют не только на бумаге, они ещё и талантливую молодёжь, по их регулярным заверениям, выпускают. И — есть надежда — не для одних лишь клипов и визуальных злачных мест, наподобие «Дома-2». Но где, собственно, эти кадры на экране? Как и сама упомянутая молодёжь?

Вспомним также: эфир выходного дня регулярно транслировал детские мультфильмы, которые по временному формату шли не более 35 — 34 минут, — кстати, сопоставимому по продолжительности школьного урока. Всё было продумано до мелочей, и не все дураки сидели на телевидении при Лапине и Кравченко. Отвечавшие по штату за программную политику держали перед собой в руках методические рекомендации педагогов и детских психологов, поскольку никто не отменял, в конце концов, чисто гигиенические параметры усвоения материала по градации: совсем малыши (дошкольники) — младший школьный возраст — средний — старшеклассники. Кстати, и в выходных данных книг для детей и юношества помещались проверенные временем и практикой подобные рекомендации-пометки. В этой связи совершенно за гранью здравого смысла, почему детский государственный канал «Карусель» — круглосуточный. Очень похоже, сыграл тут русский фактор «Хотели, как лучше…»; а то, что нынешних деток и без того родителям чуть ли не силком приходится оттаскивать от мерцающего и облучающего монитора (неважно, что это — старый телевизор или новейшие айфон или айпад), можно не брать в расчёт. Как и то чисто бытовое обстоятельство, что у юных вообще-то должно ещё оставаться время для уроков, чтения, занятий спортом и восьми часов для сна.

Сегодняшние несменяемые, как нетрудно заметить, главы двух главных теле-кнопок чужды каким-то рефлексиям с детьми, ибо памятуют о давнем, надёжно проверенном наблюдении: нет человека — нет проблемы. А потому нерейтинговых, с точки зрения главных сегодняшних телевизионных режиссёров — то бишь бухгалтеров, детских программ на Первом и «России» как таковых нет. В смотровое, удобное время. Да, есть в наличии «Смешарики», где-то с утра в субботу, как очень долго шла неаппетитная жвачка для зрения — американские «Утиные истории», а ещё раньше — «Телепузики» и «Покемоны», против которых восставали и взрослые, и, если вспомнить по откликам, даже сами дети. А то, что главные вещатели страны продолжают демонстративно и систематически, несмотря на смены политических вех, пренебрегать функцией просвещения, — очевидно даже тем, кто подсадил свои глаза на сериалы. И полагает, например, что Чайковский — это какая-то сеть чайных. Нет по-прежнему, как и в упомянутые 90-е, не только тех самых многозатратных, качественных рисованных мультфильмов на доступном телеэкране, через которые дети ненавязчиво приобщались к литературе. Нет киносказок — от Роу и Птушко до Кашеверовой, с комментариями и способными увлечь рассказами о режиссёрах, переносивших художественное слово в пространство, краски и звуки. Отличная передача «В гостях у сказки», кстати, — где она? Запрещена невидимой цензурой? Нет детских игровых фильмов (кому мешала рубрика «Фильм — детям?»), — где прежние Грамматиков, Фрэз, Бромберг и где их ученики и последователи?

В то же время медийные стратеги невероятно чутки к ставшим священно-ритуальными разговорам о духовных и нравственных ценностях, об особом пути России. Господа, а может хватить лицемерить?.. Ныне, прямо по Грибоедову, во «времена покоренья Крыма», и глубокомысленно-патриотическая мина на очередном приёме у «батюшки царя» будет изображена, и бизнес-план телекомпании сохранится, а скорее всего и преумножится. Самим же проявлениям «скреп» требуется что? Найти всего лишь местечко под солнцем. Для галочки. Ну, не шикарное, но чтоб для отчётности сгодилось. И оно не сегодня найдено, есть ли повод для беспокойства: культура у нас депортирована, уже давно и бесповоротно, в отдельный частотный угол с одноимённым названием, — до сих пор, на 18-ом году своего существования, вещающий только в крупных городах. Детско-юношеский «контент» засунули в ту самую «Карусель», в наспех отремонтированный под евро-дизайн чулан. Причём само его существование дружно, заметим, игнорируют составители большинства публикуемых телепрограмм, будто это — что-то вроде секретного объекта или уж вовсе такое, что детям противопоказано и не заслуживает гарантированной государством социальной рекламы. Интересно, если провести соцопрос среди юных и мам с папами: знают ли они сами, что есть такой канал, и если да, то как часто они его включают?

НИШЕФИКАЦИЯ — универсальный инструмент в сегодняшней медиа-политике. Казавшаяся недавно благой цель найти своеобразное разделение труда в электронных СМИ, разложить для удобства пользования по полочкам многослойную начинку каналов, которых сегодня в среднем наберется уже под сотню, обернулась раем для программного произвола и самоуправства. Не вышел коммерческой рожей — вон отправляйся из доступного для всей страны, включая её самые отдаленные регионы, эфира. В нишу, в норку.

…Безвременно ушедший почти два года с лишним назад Святослав Бэлза, несмотря на то, что являл собой тип настоящего интеллигента, без всякой дипломатии критиковал Константина Эрнста, когда тот под убийственными предлогами нерейтинговости выдавил-таки с Первого канала «Музыку в эфире», — подальше от «длинного метра». С виду всё чинно, благородно: каждый сверчок (культура — не исключение) знай свой шесток, а не обитай где ему вздумается, не гуляй по тучной части медийного поля, потому как та поляна зачищена под нужды более деловых и хватких существ. На нишу указано было до этого и «Истории одного шедевра», — программе, которую Виктор Татарский вёл на Первом по субботам днём. Дескать, уважаемые провинциалы, — кому надо, покупайте билет в Москву (из Владивостока, Омска, Нальчика, Калининграда и других мест). А потом — билет в вашу Третьяковку. И смотрите живьём на ваши любимые картины вдоволь. А телевизор, — заметно оттеснивший в 2015 году, по тем же соцопросам, Интернет как источник информации, — сейчас работает, тем паче в смотрибельные часы, не для подобных глупостей.

Иначе как объяснишь, что c учётом подобных, неафишируемых, но всесильных мнений у нас, собственно, и объявляются «Годы культуры» (литературы, музыки, балета, театра, — список открыт). Уж не для того ли, чтобы таким образом компенсировать в реальной жизни то, чего народные массы вынуждены будут, если вдруг того пожелают, всякий раз искать под микроскопом или с лупой в своём телевизоре. Между тем, как засвидетельствовал главред «Литературной газеты» Юрий Поляков в интервью корреспонденту NewsTracker Дарье Куличенко, ключевым, судя по всему, итогом завершившегося Года литературы стало… закрытие в столице 40 книжных магазинов. Вообще, по его оценке, этот год «прошёл не только не эффективно, он прошёл позорно». В провинции — картина ещё «веселей». Сейчас с не меньшей помпой объявлен «Год кино». Учитывая опыт пускания мыльных пузырей, нетрудно очертить перспективу финиша этого года — ещё меньше зрителей, в первую очередь юных, узнают не о фильмах, которые действительно скрепляли нацию и разные поколения, а о новых халтурных и кровавых сериалах, успешно превращающих не только эфир, но и мозги — в мыло.

Так что тем, кто надеялся внять «Году литературы» и освежить свои познания в области отечественной и зарубежной словесности в преломлении всесильного домашнего экрана, рискнул остаться, уж извините за каламбур, на второй год…