Мотивация Пхеньяна

Экстренное турне в 20-х числах января специального представителя США по делам Северной Кореи Глена Дэвиса по трём странам-участницам шестисторонних переговоров по урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова (Япония, Южная Корея, Китай) вновь привлекло внимание к произведенному Пхеньяном 6 января 2016 года ядерному взрыву. Миссией американского эмиссара было образование единого антисеверокорейского фронта с попыткой пристегнуть к нему КНР. США надеются преодолеть сопротивление Пекина в отношении принятия максимально тяжелого для КНДР проекта резолюции СБ ООН, обсуждаемого сейчас за закрытыми дверями.

2016 год начался на Корейском полуострове на тревожной ноте. Проведение Пхеньяном очередного ядерного испытания, естественно, будет иметь достаточно долгосрочные последствия, вызовет принятие очередной осуждающей резолюции СБ ООН с расширенным пакетом санкций, приведёт к усилению в регионе военной активности США, Японии и Южной Кореи. Неизбежным станет новый цикл роста напряжённости на Корейском полуострове и вокруг него. 

При этом надо сказать, что руководство КНДР не пугает перспектива болезненных карательных мер, оно готово и дальше держать удар и платить цену за право укреплять национальные «силы ядерного сдерживания». Ряд официальных разъяснений, сделанных в Пхеньяне, не оставляют сомнений на этот счёт. «Проведение КНДР испытания водородной бомбы – это не «угроза» кому-либо, и не «провокация» для достижения каких-то целей. Это - необходимая процедура для осуществления нашего курса на параллельное ведение экономического строительства и строительства ядерных сил, направленного на противодействие усиливающейся изо дня в день враждебной политике США в отношении КНДР... Мы смогли завершить процесс принятия на вооружение малогабаритных и стандартизированных боеголовок с водородной бомбой для баллистических ракет и тем самым смогли вооружить себя всеми видами сверхсовременных ударных средств... Теперь… мы можем предотвратить возникновение войны…» (1) 

Разъясняя мотивы своего решения, руководство КНДР вновь указывает на противоправную практику США по свержению неугодных режимов в независимых государствах путём военных интервенций. «Что подарили США Ираку и Ливии, обманутым их соблазнами и посулами, за ликвидацию собственными руками ракет, приобретенных ценой крови и пота своей нации, за отказ от ядерных программ? ... Мир приносят отнюдь не пакет петиций или компромисс на переговорном столе ... Мира не добьешься выпрашиванием…» (2) 

Отвергая устрашающие прогнозы западных политиков, Пхеньян утверждает: «Мы не будем распространять ядерное оружие и передавать средства и технологии, связанные с ядерным оружием. Наши усилия, направленные на денуклеаризацию всего мира, будут продолжены. Остаются в силе все предложения, выдвинутые нами в целях обеспечения мира и безопасности на Корейском полуострове и в Северо-Восточной Азии, в том числе предложение о приостановление наших ядерных испытаний в ответ на прекращение совместных военных учений США и предложение о заключении мирного договора» (3). 

И всё же вопросы остаются. Почему это испытание было произведено именно сейчас? Насколько оно было неожиданным? В каком направлении и какими темпами развивается ядерная программа КНДР? Насколько возросли риски для соседних государств? Каковы возможные международно-правовые и военно-политические последствия произведенного взрыва? 

Для начала имеет смысл разобраться, какое всё-таки испытание имело место 6 января. Пхеньян официально объявил, что была опробована водородная бомба малой мощности и только физическая ограниченность территории республики удержала физиков-ядерщиков от испытания серии водородных зарядов мощностью в несколько сот килотонн и мегатонн (4). 

Безусловно, такое сообщение приковало к себе внимание всего мира. Создание Северной Кореей нового, гораздо более мощного, чем атомное, оружия не может не вызывать серьёзную тревогу. Вместе с тем с учётом сейсмических данных о взрыве мощностью 5-6 килотонн и других характеристик большинство специалистов в области ядерных технологий склонны считать, что имел место взрыв простой атомной бомбы, поскольку мощность термоядерного устройства, по мнению некоторых из этих специалистов, начинается со ста килотонн. Однако многие эксперты указывают, что на этот раз северокорейские ядерщики использовали новую технологию так называемого бустирования, позволяющую более надёжно контролировать ядерную реакцию, обеспечивающую более экономное и эффективное расходование ядерного топлива, но главное – создающую предпосылки для продвижения в направлении создания термоядерного оружия.

То есть прогресс в развитии ядерных технологий КНДР большинством специалистов признаётся.

Секрета из своих планов Пхеньян никогда не делал. В течение всего периода президентства Б.Обамы Вашингтон проводил в отношении Северной Кореи так называемую политику стратегического терпения, демонстрируя такой подход к КНДР, который исключает содержательный диалог сторон и нацелен на скорейшую смену режима в Пхеньяне. Исходя из этого, руководство КНДР и сделало свой выбор. 

Напомним, что в течение 2014 - начала 2015 гг. Пхеньян всячески демонстрировал сдержанность, выдвигая многочисленные мирные предложения в адрес почти всех заинтересованных сторон. Эти предложения были названы оппонентами «пропагандой» и с порога отвергнуты. Знаковыми для позиции Вашингтона стали отказ без всякого рассмотрения от выдвинутого Пхеньяном 8 января 2015 г. предложения об отмене двусторонних американо-северокорейских военных манёвров в обмен на замораживание Пхеньяном ракетно-ядерных испытаний, а также интервью Б. Обамы сервису «Ютьюб» 22 января 2015 г. В этом интервью президент США с шокирующей откровенностью поведал, что задача смены режима в Пхеньяне осложняется: ввиду наличия у Северной Кореи серьёзного военного потенциала, в том числе ракет и ядерного оружия, ликвидировать КНДР военным путём не представляется возможным. Тем не менее Вашингтон, рассчитывая на скорую перспективу поглощения Севера Южной Кореей, будет делать ставку на разложение Северной Кореи изнутри. 

Этим самым Вашингтон полностью разрушил основу для будущих возможных субстантивных двусторонних контактов с Пхеньяном и подтвердил обоснованность выбора руководством республики линии на параллельное строительство экономики и создание ядерного потенциала («пёнчжин носон»). Ядерный тест 6 января 2016 года - прямое и естественное следствие такого развития событий.

Нельзя недооценивать и важность внутриполитического аспекта проведенного ядерного испытания в преддверии запланированного на май 2016 г. (после 36-летнего перерыва) VII съезда Трудовой партии Кореи (ТПК). Теперь на съезде молодой лидер КНДР сможет уверенно объявить о наступлении новой «кимченыновской» и термоядерной эпохи в развитии республики, которая стала ещё более защищённой от угрозы внешней агрессии.

Некоторые обозреватели утверждают, что, проводя очередное ядерное испытание, Пхеньян пытался привлечь к себе внимание великих держав, полностью поглощённых в последнее время ситуацией на Ближнем Востоке. Послать, так сказать, сигнал Вашингтону с приглашением к возобновлению переговоров. На наш взгляд, ближе к истине другие суждения, суть которых в том, что теперь КНДР взяла на вооружение собственную концепцию «стратегического терпения» в отношении США, приучая Америку жить с ядерной Северной Кореей.

На этот счёт в январских заявлениях МИД КНДР имеются чёткие указания: «Так как враждебные акты со стороны США стали «обычным явлением»… Соединенным Штатам придется теперь привыкать к ядерному статусу КНДР, желают они этого или нет». (5) 

В то же время «ядерный гром», грянувший 6 января 2016 года, явился отрезвляющим ответом Пхеньяна на укоренившееся в умах многих представителей южнокорейских верхов, но оторванное от реальности представление о неизбежности скорого краха КНДР и её поглощения Южной Кореей.

(Окончание следует)