Фото Reuters
Радует, что после очередного продления европейских санкций уже никто сильно не огорчился, хотя для России цена вопроса немаленькая – около 1% ВВП. Потому что все понимают: санкции за присоединение Крыма скорее всего навечно, а за Донбасс – пока не даст отмашку «вашингтонский обком». Но при этом все еще имеет место наивное заблуждение, будто Европа, экономические потери которой и от санкций, и от контрмер, принятых Кремлем, тоже велики, в глубине души на нашей стороне и, если бы ей не выкручивали руки, не стала бы портить отношений с Москвой. По крайней мере надолго.
Формальным поводом для таких ожиданий стал легкий демарш Италии накануне предрождественского голосования Совета ЕС по санкциям. Тут же пошли разговоры о том, что в евро-атлантическом единстве появилась некая брешь. Однако решение, как уже не раз случалось, в итоге было принято единогласно – санкции автоматом продлили до 31 июля 2016 года. Тогда же выяснилось, что особая позиция Рима была продиктована вовсе не стремлением вести самостоятельную политику, отличную от рекомендаций Вашингтона и Брюсселя, а сугубо тривиальными соображениями: дескать, почему «Южный поток», где Италии отводилась видная роль, в контексте антироссийских санкций зарубили, а «Северный поток-2», где верховодит Германия, – нет?..
Но сеньорам, по всей видимости, доходчиво объяснили, что дозволено локомотиву европейской экономики, а что – экономикам второго порядка. Так что прямого отношения к России этот эпизод не имел. К тому же еще не факт, что «Северный поток-2» состоится: категорически против выступают главы нескольких европейских стран, в том числе и президент Польши Анджей Дуда. И хотя глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев считает, что срыв строительства газопровода для Евросоюза будет «выстрелом в собственную ногу», не ему решать, а синклиту ЕС. При этом слово Барака Обамы по значимости, естественно, не будет последним.
В интервью для фильма «Миропорядок» Владимир Путин рассказал, в чем, по его мнению, главная ошибка Европы – в том, что она добровольно отказалась защищать собственные интересы, делегировав часть суверенитета США. Ключевое слово здесь «добровольно». Это как признание на высшем уровне, что Евро-атлантический союз складывался не только под диктатом Америки, но еще и по «личным мотивам» стран-участниц. Можно назвать эти мотивы и русофобией, а можно и европрагматизмом.
Если отбросить сантименты про общее историческое прошлое, других оснований обвинять наших партнеров за то, что они перебежали в другой лагерь – к более сильному, нет. В мировой политике все так же, как в неизбежной уличной драке: или бьешь первым, если, конечно, можешь, или прячешься за более крепкую спину...
Тем более что из санкций и русофобии, подогретой русской угрозой (скорее гипотетической, чем реальной), европейцы научились извлекать не только политическую, но и материальную выгоду.
Страны Балтии, Грузию и Украину оставим за скобками – избитая тема. Но вот бывшая братская Польша! Пожалуй, нет на европейской карте другого такого государства, которое было бы столь же сильно зациклено на агрессивности Москвы. Договорились до того, что предложили НАТО разместить на своей территории ядерное оружие – по крайней мере вынесли этот вопрос на обсуждение… Но кто полагает, будто Варшаву нежданно-негаданно поразил синдром маккартизма, сильно заблуждается. У всей этой антирусской истерии имеется банальный меркантильный подтекст.
Даже польские эксперты уже не скрывают, что, оперируя «рукой Москвы», Варшава рассчитывает на скидку у Пентагона за вооружения и боевую технику для Войска Польского. И, видимо, получит, поскольку поляки издавна считаются коммерческой нацией, недаром же в мировой обиход вошел интимный термин «польский кошелек».
Так что нам скорее всего придется остаться с санкциями практически один на один. Но, как показывает опыт, это не смертельно. Иран находится под санкциями с 1979 года и не умер, хотя и не жировал при его-то углеводородных запасах. Другой аналогичный пример для подражания – Китай. 4 июня 1989 года танки НОАК (Народно-освободительная армия Китая) практически раскатали студентов, собравшихся на площади Тяньаньмэнь, – только по официальным данным, около 200 человек было убито, по неофициальным – более 1 тыс. и свыше 7 тыс. ранено. Amnesty International утверждает, что, возможно, в китайских тюрьмах до сих пор томятся участники тех событий. Но кто об этом помнит, кроме правозащитников? К концу 90-х о санкциях, казавшихся вечными, уже все забыли и, чтобы лишний раз не раздражать руководство Поднебесной, стараются даже не упоминать. Кому хочется портить отношения с первой (теперь это уже железный факт!) экономикой мира! К тому же армия у Китая крупнейшая в мире – около 2,5 млн человек – и вооружена благодаря России по последнему слову военной техники.
Боевые действия в Сирии, где мы громко бряцнули своим оружием, показали, что с военной мощью у России все в порядке. Осталось только что-то поправить в экономике, потому что экономически слабых в нашем прагматическом мире тоже не слишком жалуют. Но тут мы сами виноваты: два десятка лет так усердно боролись с инфляцией, что оставили без кредитов и инвестиций реальный сектор. И теперь хоть всероссийский конкурс объявляй на поиск «экономического Шойгу», который сумел бы за короткий срок, как Сергей Кужугетович армию, поставить на ноги экономику вообще и промышленность в частности. Иначе никакого импортозамещения нам не видать.
И пора уже расстаться с навязчивой идеей отыскать слабое звено в евро-атлантическом единстве – этот миропорядок надолго. И обижаться на Барака Обаму тоже не следует – ему по статусу государства, которое он возглавляет, положено быть санкционным смотрителем.