Джордж Хесуани: я бросаю вызов тем, кто обвиняет меня и власти Сирии в покупке нефти у ИГ

Эксклюзивное интервью ТАСС с гражданином России сирийского происхождения, которого президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган обвинил в нелегальной торговле нефтью.

На этой неделе президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган со ссылкой на американские данные несколько раз обвинил гражданина России и Сирии в покупке нефти у террористической группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещена в РФ). В одном из интервью он назвал имя этого человека — Джордж Хесуани (транслитерация фамилии по российским документам), и призвал его и Россию к ответу. ТАСС нашел Хесуани в Дамаске и попробовал выяснить, на чем строятся обвинения Эрдогана.

— Президент Турции сделал ваше имя известным всему миру, обвинив в том, что вы приобретаете нефть у «Исламского государства». Эрдоган также заявил, что эти данные предоставлены США. Чему вы обязаны такой славой?

— Обвинения не имеют никакого основания. Во-первых, дело в том, что в интернете год назад один сириец Айман абд Ан-Нур написал про меня статью, в которой утверждал, что я покупаю нефть у ДАИШ (аббревиатура ИГ) и продаю ее правительству Сирии.

Европейский союз использовал эту статью, чтобы наложить на меня санкции. Я тут же начал судебный процесс против ЕС, и он сейчас продолжается. Американцы ссылались на санкции ЕС и также наложили на меня санкции. Это к истории вопроса.

Во-вторых, нефть из тех районов, которые контролирует ДАИШ, сейчас нельзя провести по трубопроводу до тех районов, которые контролирует правительство, так как он поврежден в 60 местах. Отсюда вывод — нефть можно возить только конвоями, как ДАИШ возит в Турцию. Если предположить, что обвинения в мой адрес и правительства Сирии правдивы, то почему за 2,5 года с тех пор как ДАИШ заняла районы Сирии, где есть нефть, никакая космическая разведка не уловила ни один конвой, идущий в сторону территорий, подконтрольных Асаду.

Я бросаю им вызов — покажите хоть один снимок, что нефть идет из районов, контролируемых ДАИШ, в районы, контролируемые правительством. Повторю, это обвинение не имеет никаких оснований.

В Сирии все открыто — нефтеперерабатывающий завод в Баниасе работает на иранской нефти, которую нам дают два корабля в месяц, а нефтеперегонный завод в Хомсе, мощность которого в нормальное время 120 тыс. баррелей, работает с теми 15 тыс. баррелей нефти, которые остались доступны сирийскому правительству.

— А кто этот человек, опубликовавший статью, и в каком СМИ она была?

— Как я уже сказал, его зовут Айман абд Ан-Нур. Статья была на сайте «Кульлуна шуракаа» («Все мы участники»). Он оппозиционер, ненавидит меня и режим, но это его личное дело. Он написал эту статью из своей головы.

— Где он живет, были ли вы лично знакомы?

— Он живет между Канадой, Европой и ОАЭ. И я был с ним знаком 15 лет назад, он вращался в правительственный кругах в Сирии, но потом все поняли, что он из себя представляет и разорвали с ним связи. Теперь он стал оппозиционером и хочет свести со мной и правительством Асада личные счеты.

— Вы упомянули судебный процесс против ЕС, где он проходит?

— В Брюсселе. Меня защищает адвокатская контора в Париже. Все документы и переписка по судебному процессу у меня есть.

— Есть ли у вас представление, когда может быть вынесен вердикт по делу?

— Вы знаете, у них такая манера — тянуть дело. По закону, когда мы делаем какой-либо запрос, они обязаны отвечать в течение 30 дней. Знаете, когда получаем ответ? — на 29-й день. Всегда. Чувствуется, что процесс затягивают, у них ничего нет против меня. Единственное, что было сказано за это время, что Джордж Хесуани — друг президента Сирии Башара Асада и он приближен к режиму.

— А это так?

— Я не скрываю свои политические взгляды. Всем известно в Сирии, что я против бандитов — и ДАИШ, и других вооруженных формирований. Когда возникли проблемы в Сирии, президент стал встречаться с представителями общественных организаций, людьми, занимающими активную жизненную позицию, он выслушивал их мнение. Я, как сирийский бизнесмен, был среди тех людей, которые встречались с Асадом, вели с ним диалог. Все было именно в этих рамках. А говорить о личных отношениях, личных связях — такого нет.

— А с чем связан ваш бизнес?

— У меня есть строительно-монтажная компания Hesco (название от моей фамилии — «компания Хесуани»), которая занимается строительством нефтяных и газовых объектов, например трубопроводов, газоперерабатывающих и нефтеперегонных заводов. Мы больше 20 лет работаем с российскими компаниями во главе со «Стройтрансгазом».

— На Ближнем Востоке?

— Да. Мы работали с ними в Алжире, Судане, ОАЭ и в Сирии.

— Когда Эрдоган выдвинул против вас обвинение, он сделал акцент на том, что вы гражданин России. Давно у вас российское гражданство? Что вас связывает с Россией кроме бизнеса?

— Я один из тысяч сирийцев, имеющих российское гражданство, так как моя жена русская. И двое моих детей живут в Москве, закончили российские вузы, работают в России. Я получил гражданство более 20 лет назад. В СССР я приехал в 1968 году, закончил Ленинградский политехнический институт, потом аспирантуру и защитил кандидатскую диссертацию.

— Сейчас приезжаете в Россию?

— Очень часто, навещаю семью, офис нашей компании в Москве, потому что вся наша деятельность связана с российскими компаниями. Подчеркиваю, торговлей мы не занимаемся и никогда не занимались. Наша компания строительная.

— Какова сейчас судьба объектов, которые вы строили в Сирии?

— Приведу один пример — мы как раз почти закончили строительство газоперерабатывающего завода, на 75% были завершены строительно-монтажные работы, но он находится между Пальмирой и Раккой в районе, который оказался под контролем ДАИШ.

— Этот завод могут использовать боевики в своих целях?

— Продукцию этого завода и ему подобных, находящихся на территории ИГ, боевики использовать не могут, так как речь идет о газе, который может идти только в газовую систему Сирии для производства электроэнергии.

— Но нефть, которая находится под их контролем, террористы использовать могут?

— У меня нет точных данных. Вопрос в том, куда они могут деть нефть, которая находится в их руках? Речь, по разным оценкам, идет о 60−100 тыс. баррелей в день. Дорога только в Турцию, напрямую или через Курдистан и Ирак — тоже в Турцию.

— У вас наверняка остались связи в тех районах, которые заняты ДАИШ, есть ли свидетельства очевидцев о поставках нефти в Турцию?

— Прямых фактов у меня нет, но я слышал рассказы местных жителей, что цистерны заливают нефтью и ночью они уходят в Турцию. Часть нефти перерабатывается ДАИШ на месте, и местные жители, которые остались в тех районах, тоже покупают мазут у ДАИШ для того, чтобы топить дома.

— Сколько топлива не хватает Сирии?

— Сирии нужно в день 260 тыс. баррелей, а своей нефти сейчас есть только 15. И здесь на помощь приходят Иран и Россия. Иран дает сырую нефть, из России идут поставки мазута. Но все равно этого не хватает.

— Вы уже упомянули Курдистан, как возможный транзитный путь нефти в Турцию. После публикации Минобороны РФ снимков, на которых были показаны маршруты нелегальной поставки нефти с подконтрольных ИГ территорий в Турцию, иракские курды заявили, что это их нефть и никакого отношения к ИГ она не имеет.

— Все снимки Минобороны правильные. И я уверен, что у России есть и другие доказательства. Иран также заявил, что у него есть снимки, как сирийская нефть попадает в Турцию. Пускай они покажут хоть один снимок, как хоть один баррель нефти идет в сторону районов, контролируемых сирийским правительством.

— Помимо заявлений курдов в СМИ также появилась информация, что Россия нанесла удар не по нефтехранилищу в районе Эс-Саура, а по зерновому элеватору. Вы хорошо знаете эти районы, можете как-то прокомментировать ситуацию?

— Могу сказать, что российская авиация наносит удары по тем местам, где сидит ДАИШ. Где бы они не прятались: в районе нефтехранилищ, зернохранилищ, это не спасет их от авиационных ударов.

Беседовала Марианна Беленькая

https://news.mail.ru/politics/24190256/?frommail=1