После четырёх с лишним лет сирийского конфликта, наконец-то, удалось привлечь к переговорам практически всех внешних игроков, влияющих на события в Сирии. 30 октября в Вене собрались 17 государств плюс ООН и Евросоюз. За одним столом оказались представители стран, позиции которых по Сирии изначально принципиально расходились. Сергей Лавров точно подметил, что встреча в Вене собрала почти «идеальный формат», и Москва заинтересована в его закреплении. Сейчас, когда на переговорах объявлен двухнедельный перерыв, акценты сместились в сторону прогнозов. В центре внимания главный вопрос: возможно ли в принципе «всеобщее согласие всех со всеми»?

В первую очередь, подразумевается возможность согласия между США и Россией, остальных участников пытаются поместить в российскую или американскую корзину. Однако так не получается. В венском формате к решению сирийской проблемы подключились региональные игроки: Египет, Иордания, Иран, Ирак, Катар, Ливан, Оман, ОАЭ, Саудовская Аравия. Оказалось, у каждой из этих стран есть собственная позиция, порой отличная от позиций Москвы и Вашингтона.

Особый интерес в связи с этим проявлен к приглашению Ирана и негативной реакции на это Саудовской Аравии. Эр-Рияд всегда был против иранского участия, Белый дом с этим соглашался и за стол переговоров иранцев не звали. На этот раз, однако, американцам пришлось отступить. Во-первых, Иран, закрыв свое ядерное досье, вышел из международной изоляции. Во-вторых, на иранском участии настаивали и Россия, и Евросоюз.  А Генсек ООН в эти дни не раз называл Иран в числе стран, в руках которых находится ключ к урегулированию в Сирии. Наконец, воздушная операция России и иранское военное участие в сухопутных операциях сирийских правительственных войск в корне изменили соотношение сил в войне. Соединённым Штатам пришлось дать согласие на участие Ирана в переговорах. Одобрения королевского дома Саудитов, как оказалось, для этого не требовалось.

В Вашингтоне не хуже иранцев знают о роли Саудитов в поддержке международного терроризма, но предпочитают не заострять на этом внимания, опасаясь, что это может разрушить всю архитектуру американо-саудовских отношений: ведь Америка представляет себя главным борцом с терроризмом. Реальность же такова, что администрация США способствовала развитию сирийского кризиса и распространению деятельности террористических группировок в регионе. ИРИ, напротив, последовательно настаивает на международном признании негативной роли третьих стран в развязывании войны в Сирии. Ответственность за кризис в Сирии Тегеран возлагает на США и их союзников в регионе, прежде всего на Саудовскую Аравию.

Об этом говорил в Вене министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф. В своём выступлении, он прямо указал на причастность граждан Саудовской Аравии к терактам в США 11 сентября 2001 года. Замечание иранского министра вызвало шок. Возникла пауза, из которой переговорщиков пришлось выводить госсекретарю Джону Керри. Тогда министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр на обвинения иранского дипломата промолчал.

Ответил он днём позже в выступлении на 11-м международном дискуссионном форуме «Манамский диалог» в столице Бахрейна, в котором приняли участие политики, военные и аналитики из 30 стран мира. Перед этой аудиторией Джубейр резко высказался против дальнейшего участия Ирана в переговорах по Сирии. Он провёл для Тегерана две «красные линии»: вывести из Сирии свои войска и назвать дату и порядок ухода Башара Асада. Как сказал глава внешнеполитического ведомства королевства, без выполнения этих условий приглашать Иран к участию в политическом процессе урегулирования не имеет смысла. В Тегеране к его заявлению отнеслись как к подтверждению неизменности политики КСА, основанной на поддержке террористических группировок с целью ослабления своих конкурентов на Ближнем Востоке. Иранский МИД не исключает своего отказа от дальнейшего участия в диалоге. Об этом заявил заместитель министра иностранных дел Ирана Хосейн Амир Абдоллахиян, назвавший позиции Саудовской Аравии и некоторых других участников переговоров «крайнее неконструктивными».

Взаимные обвинения Тегерана и Эр-Рияда носят не только двусторонний характер. К их опосредованной борьбе за влияние в таких странах, как Сирия, Ливан, Ирак, Йемен, Бахрейн, на Ближнем Востоке давно привыкли. Однако теперь, к глубокому сожалению, эта борьба переносится за стол сирийских переговоров. Отсюда следует, что России неизбежно придётся искать пути к устранению негативного влияния ирано-саудовского соперничества на ход политического урегулирования в Сирии. Насколько это возможно?

Что касается Саудовской Аравии, то с иранской оценкой роли королевства в поддержке радикальных экстремистских сил на Ближнем Востоке трудно не согласиться. Участие Эр-Рияда в событиях в Сирии именно в этом и заключалось. С королевской семьёй приходится разговаривать в контексте прекращения финансовой и военной поддержки террористических группировок, воюющих против законного правительства Сирии. В эти дни российские ВКС наносят удары по подопечным Саудовской Аравии. Поэтому в том, что саудовский министр иностранных дел в интервью Sky News Arabia, комментируя своё выступление с трибуны форума «Манамский диалог», проведенные им «красные линии» для Ирана дотянул и до России, ничего странного нет. От Москвы он также потребовал вывода военного контингента и определения даты ухода Асада. Только вряд ли сегодня подобные требования найдут понимание.  Даже в Вашингтоне.

В Сирии с началом операции российских ВВС изменилось многое. Обстановка на фронтах боевых действий складывается не в пользу поддерживаемых саудовцами сил. Однако и это не главное. Главным становится то, что поддерживаемая Саудовской Аравией группировка «Джебхат ан-Нусра» признана террористической в ООН, США и ряде других стран. Перечень таких группировок по предложению российской стороны переговорщики будут расширять, в него попадут и другие саудовские союзники, связанные с «Аль-Каидой». В оценках международного сообщества война с ними перестаёт быть борьбой за сохранение режима Асада, мир борется с террористами, и с теми, кто останется на их стороне, нужно будет не договариваться, а также бороться. По крайней мере, садиться за один стол с представителями Саудовской Аравии для обсуждения борьбы с терроризмом скоро станет неудобно многим дипломатам, не только иранским.

И в любом случае вопроса о выборе между саудовцами и иранцами для России нет. В тезис Эр-Рияда о том, что в Сирии против режима Башара Асада, которого поддерживает шиитский Иран, ведут борьбу суннитские повстанцы, которых защищает Саудовская Аравия, мало кто верит. Сегодня те силы, на которые опирается Саудовская Аравия, терпят поражение, саудовцы рискуют потерять свое влияние на ситуацию в Сирии. По сути, это стало только вопросом времени. Тем не менее Москва сохраняет свою позицию на продолжение диалога с Эр-Риядом. Важно избежать ненужных жертв в сирийском вооруженном противостоянии и найти пути к прекращению войны. Если к этой цели нужно идти через договорённости с Саудовской Аравией, то Кремль готов и к этому.

Война в Сирии с самого начала не имела религиозного характера, всё начиналось под влиянием вмешательства во внутренние дела этой страны иностранных экстремистов. При поддержке российской авиации сегодня с ними воюют сами сирийцы, им помогают иранцы. Россия, Сирия и Иран ведут борьбу на общем фронте, сражаясь с терроризмом. Для Москвы речь идет о достижении политического урегулирования в Сирии, а не о поддержке одной из сторон в региональном соперничестве или религиозном противостоянии.