О правильном выборе темпа: украинское ускорение и молдавская пауза. Ростислав Ищенко

Трудно сказать, какая судьба ждала бы Молдову, если бы переворот на Украине произошел не в 2014 году (как случалось из-за форс-мажорного отказа Януковича подписывать соглашение об ассоциации), а, как и было запланировано – в 2015-м.
 

После распада СССР отношения Молдовы и Украины с Россией развивались примерно одинаково. Разница заключалась разве что в том, что в ранние 90-е Киев несколько успешнее решал внутренние проблемы, связанные с ориентацией Крыма на Россию. Думаю, что не столько особенная хитрость киевских властей, но всего лишь их боязнь настроить против себя ускоренной украинизацией три четверти тогдашнего населения республики позволили заболтать в ходе длительного переговорного процесса, размыть при помощи юридического крючкотворства и, наконец, окончательно утопить, подкупив элиту, крымское движение за независимость и возврат в Россию. Его возглавлял в первой половине 90-х первый и единственный президент Республики Крым Юрий Мешков.

Аналогичный процесс в молдавском Приднестровье вылился в короткую, но кровопролитную гражданскую войну и последующую заморозку конфликта на условиях фактической утраты Кишиневом контроля над левобережьем, которое юридически, тем не менее, признается всем мировым сообществом неотъемлемой частью РМ.

Переворот, еще переворот

Еще одно несущественное отличие ситуации в Молдове от ситуации на Украине заключалось в том, что украинские коммунисты, имея все возможности неоднократно прийти к власти, предпочитали оставаться в оппозиции и улучшать свое материальное положение за счет конструктивной, но совершенно безопасной для властей критики многовекторной внешней и олигархической внутренней политики Киева. Молдавские коммунисты рискнули принять на себя ответственность за строительство и поддержание в РМ олигархической республики и за многовекторную внешнюю политику, аналогичную киевской. Трудно сказать, кто из них поступил умнее, поскольку в результате и те и другие оказались у разбитого корыта.

Характерно, что цветная революция 2009 года в Кишиневе, в результате которой власть потерял президент-коммунист Воронин, оказалась значительно более радикальной, чем предшествовавшая ей оранжевая революция 2004 года в Киеве,  но значительно менее радикальной, чем открытый вооруженный переворот 2014 года (в результате которого Янукович потерял власть, надежду когда-нибудь ее вернуть и едва не расстался с жизнью). То есть можно утверждать, что в целом радикализация двух обществ происходила примерно одинаковыми темпами.

Трудно сказать, какая судьба ждала бы Молдову, если бы переворот на Украине произошел не в 2014 году (как случалось из-за форс-мажорного отказа Януковича подписывать соглашение об ассоциации), а, как и было запланировано – в 2015-м. Высока вероятность, что годом позже Януковича отстранили бы от власти если и не совсем мирно, то не с большими эксцессами, чем в 2004 году. Не исключено, что в таком случае молдавское общество оказалось бы более радикально настроенным, чем украинское, и сейчас бы в Киеве учились на примере Кишинева. Не факт, что научились бы – в конце концов, Киев имел перед глазами пример Грузии эпохи Саакашвили и, судя по тому, что поданный родной прокуратурой в международный розыск экс-президент Грузии стал гражданином Украины и губернатором Одесской области, украинское руководство никаких выводов из этого не сделало.

Так или иначе, но Молдове повезло с соседом! Переворот на Украине произошел раньше запланированного и принял самую что ни на есть радикальную форму. В результате события, которые должны были бы развиваться в течение лет десяти, спрессовались в полтора года и позволили Кишиневу получить экспресс-анализ (снабженный ярким иллюстративным материалом) возможного развития событий в РМ – если она двинется по украинскому пути.

Нюансы военного транзита

Надо сказать, что опасения такие были. В конце 2014-го – начале 2015 года из Кишинева звучали недвусмысленные заявления в адрес Приднестровья, российского военного контингента и российских же миротворцев, расквартированных в регионе. Ситуация  накалялась быстрыми темпами, причем она активно подогревалась соседями Молдавии – Украиной и Румынией. Достаточно вспомнить историю с отказом Киева и Бухареста предоставить коридор для пролета самолета российского вице-премьера Рогозина, возвращавшегося в Москву из Кишинева, после чего последний пообещал следующий раз слетать в Молдавию на стратегическом бомбардировщике Ту-160.

Отмечу, что Рогозин известен хорошим, хоть и несколько своеобразным чувством юмора. Тем не менее, будучи заместителем председателя правительства Российской Федерации, он входит в первую десятку политиков РФ. Это значит, что ни одно его публично произнесенное слово, даже будь оно написано в Твиттере или Фэйсбуке, не является частным мнением.

Ту-160 – стратегический бомбардировщик, носитель ядерного оружия. Одного его бортового залпа достаточно, чтобы перестали существовать две балканские страны (любые, на выбор). Соответственно, обещание совершить визит на боевом ракетоносце из уст столь высокопоставленного лица звучит, как военная угроза, по крайней мере, пока его слова не дезавуированы вышестоящими инстанциями. Они дезавуированы не были. Это является ярким свидетельством того, что ситуация дошла до грани.

Более того, когда весной 2015 года возникла угроза введения полноценной блокады Приднестровья, заявления, не оставлявшие сомнений в готовности России решить вопрос военным путем, прозвучали из Министерства обороны РФ. Ведомство Шойгу пообещало в случае необходимости наладить воздушный мост в Тирасполь при помощи самолетов военно-транспортной авиации. Киев пообещал самолеты сбивать. Любое нападение на вооруженные силы (в том числе, разумеется, атака на военный самолет) квалифицируется международным правом, как нападение на страну (акт агрессии, в соответствии с п. D ст. 3 резолюции 3314 ГА ООН от 14 декабря 1974 года) и позволяет ей использовать право на коллективную или индивидуальную самооборону, предоставляемую ст. 51 Устава ООН.

Понятно, что виновниками конфликта могли быть названы все государства, осуществляющие блокаду Приднестровья.

После этого Киев продолжил курс на эскалацию конфликта, наращивая группировку своих вооруженных сил на границе с Приднестровьем, а Кишинев заявил, что не собирается участвовать в блокаде и готов обеспечить не только ротацию российских военных, но и, в случае необходимости, поставки продовольствия и запасных частей.

Пожалуй, впервые с 1992 года были зафиксированы столь резкие расхождения политики Киева и Кишинева на российском направлении. Рискну предположить, что власти Кишинева поняли, что имитируя заботу о восстановлении контроля Молдовы над Приднестровьем, Киев по сути пытается в своих интересах втянуть страну в прямой конфликт с Россией.

Между тем внутреннее, международное, экономическое и финансовое положение Украины, которая после переворота 20-22 февраля 2014 года попыталась разорвать все возможные связи с Россией и переориентироваться на ЕС и США, быстро скатилось к состоянию катастрофы. У Молдавии появилась уникальная возможность изучить на опыте соседа вероятные последствия излишне резкого внешнеполитического разворота.

Если еще в 2014 году украинский опыт некоторым молдавским политическим силам казался привлекательным с точки зрения привлечения избирателей, то уже в начале 2015 года стало ясно, что в ближайшем будущем украинский пример можно будет приводить исключительно в качестве негативного.

Безошибочная выжидательная тактика

По сути, с начала 2015 года Кишинев взял продолжительную внешнеполитическую паузу и занял (не заявляя об этом публично) сугубо нейтральную позицию. Надо признать, что ход оказался разумным и правильным. Основные геополитические игроки (Россия и США) не могли рассчитывать на существенный прирост своего потенциала за счет Молдавии, поэтому необъявленный нейтралитет их вполне устроил. Румыния, не исключающая возможности объединения с Молдавией, еще в 90-е годы давала понять, что ради этого готова отказаться от Приднестровья и вернуться к границе до 1940 года (по Днестру). Зато у Бухареста есть территориальные претензии к Украине. Он не прочь при удобном случае вернуть Южную Бессарабию и Северную Буковину. Поэтому Румыния – главный союзник Молдавии в ЕС вовсе не заинтересован в укреплении позиций Киева, тем более ценой втягивания Кишинева в конфликт с Москвой.

России, последовательно пытающейся избежать применения своих вооруженных сил для разрешения украинского кризиса, с целью исключить возможность начала общеевропейского военного конфликта, безусловно, выгодна конструктивная позиция Кишинева, дающая ему возможность избежать разрастания украинского конфликта на Приднестровье, с последующим втягиванием в него Молдавии, а затем, вероятно и Румынии. Поскольку последняя член НАТО и ЕС, вероятность общеевропейского военного конфликта при таком развитии событий была бы крайне высока.

Конструктивная позиция уже принесла дивиденды Кишиневу в виде смягчения позиции России по ряду двусторонних торгово-экономических проблем. Но самое главное, наблюдая со стороны за метаниями и ошибками Украины, Молдавия может теперь относительно спокойно избирать максимально выгодную тактику в развитии взаимоотношений, как с Россией, так и с ЕС.

Более того, пока все поглощены украинской проблемой, Кишинев может элементарно дождаться результата и присоединиться к победителю. И никто не будет на него в обиде за такое поведение. Все сейчас слишком заняты Киевом.

Особая торопливость в принятии политических решений никогда никого до добра не доводила. Всегда лучше подождать, осмотреться, убедиться в безошибочности выбора, а уж затем заявлять о нем. Находясь вне конфликта до сих пор еще никто не проигрывал.

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования