Вплоть до отделения

Долговой кризис в Греции сделал отказ страны от евро реальным

Сергей Минаев - обозреватель «Коммерсантъ»

Резюме: Долговой кризис в Греции на этот раз сделал отказ страны от евро совершенно реальным. И это показывает, что единая европейская валюта единой так и не стала.

Несколько недель подряд аналитики, финансисты и политики рассуждают о том, что Греция в связи с очередным долговым кризисом может все-таки выйти из зоны евро. Их рассуждения касаются последствий этого выхода для еврозоны и для самой Греции. Вот что пишет об этом британский еженедельник The Economist: "С тех пор как пять лет назад начался кризис евро, возможность того, что называется Grexit, то есть выход Греции из еврозоны, является постоянно возвращающимся кошмаром. И вот этот выход снова на повестке дня, и ситуация даже серьезнее, чем в 2012 году, когда Греция была спасена вторым крупным пакетом финансовой помощи МВФ и других стран еврозоны. Сторонники идеи Grexit отмечают, что в отличие от 2012-го европейская экономика растет, и это поможет еврозоне пережить потрясение отказа Греции от евро. Сама Греция тоже это переживет, так как имеет первичный бюджетный профицит (без учета платежей по госдолгу) и профицит текущего платежного баланса. Отказ от долговых платежей и евро для нее может считаться преимуществом, так как позволит раз и навсегда решить проблему госдолга, который сейчас составляет 180% ВВП, а девальвация драхмы позволит увеличить конкурентоспособность. Что касается еврозоны, то уход постоянного источника беспокойства сделает ее сильнее. Остальные страны поймут, что им тоже могут указать на дверь, и начнут проводить более ответственную бюджетную политику и реформы".

Противники этой идеи заявляют, что отказ от евро не принесет Греции ничего хорошего. Теоретически c новой драхмой и собственным центральным банком Греция могла бы прибегнуть к девальвации своей валюты и повысить конкурентоспособность своих товаров. Но объем греческой внешней торговли весьма скромен, и она уже понизила номинальные зарплаты на 16%, не вызвав экспортного бума. Этот отказ, напротив, может принести много плохого: крах банков, обесценение сбережений, нарушение контрактов. Более того, в стране с богатой историей переворотов есть риск роста насилия и дальнейшего усугубления коррупции. Поэтому еврозоне нужно подумать, прежде чем выгонять Грецию. Тем более что в дальнейшем многие страны вроде Португалии или Кипра могут захотеть последовать греческому примеру решения долговых проблем.

Как бы то ни было, сейчас еврозона, несмотря на риск, все больше склоняется к идее Grexit. Если сохранять евро, то правила нужно выполнять. Имеется противоречие в европейском валютном союзе суверенных государств — он основан одновременно на принципе невозможности выхода и на принципе принудительного выполнения правил. И можно быть уверенными в том, что пределы терпения у еврозоны есть, просто пока неизвестно, где они находятся. Впрочем, отказ Греции от евро подорвет саму идею о том, что от него нельзя отказаться, и в итоге клуб стран с единой валютой превратится в очередную систему фиксированных валютных курсов, на которую можно проводить спекулятивные атаки.

Можно вспомнить о том, как обстояли дела в 2010-2012 годах. В марте 2010-го ежедневно приходили известия о развитии греческого долгового кризиса и проблемах мегапроекта единой европейской валюты. Греция дала понять, что не может расплатиться по облигациям, выпущенным в покрытие бюджетного дефицита, возникшего из-за необходимости финансовой поддержки местных чиновников, бизнеса и простых греков. Евросоюз рекомендовал Греции сократить эту поддержку. Простые греки проводили массовые манифестации и забастовки. Международные спекулянты увлеченно играли на понижение курса евро как валюты, ходящей в стране, которая переживает долговой кризис.

В дальнейшем многие страны вроде Португалии или Кипра могут захотеть последовать греческому примеру решения долговых проблем

Все мировые СМИ рассказывали о новых поворотах в греческом кризисе. Греция обратилась к Германии за поддержкой. Германия объявила, что поддержку окажет, но моральную, так как правила еврозоны запрещают ее участникам оказывать финансовую помощь странам, испытывающим долговые трудности. Греческий премьер Георгиос Папандреу съездил в США, где попросил поддержки у Барака Обамы, тоже моральной. При этом он обратился к американскому президенту с просьбой повлиять на ситуацию, когда международные валютные спекулянты в своекорыстных интересах вредят Греции и в целом единой европейской валюте. Премьер заявил, что, если ситуация в Греции вызовет дальнейшее падение евро, это будет крайне невыгодно США, так как повышение курса доллара к евро снизит американскую конкурентоспособность. Евросоюз, в свою очередь, дал понять, что неплохо было бы создать европейский аналог МВФ, который все-таки имел бы возможность оказывать терпящим долговой кризис участникам еврозоны финансовую, а не моральную помощь.

В сентябре 2011 года вице-канцлер и министр экономики Германии Филипп Реслер написал в газете Die Welt колонку, в которой отметил, что Европа больше не может исключать дефолт Греции: "Чтобы стабилизировать евро, мы не можем сбрасывать со счетов никакие возможные сценарии". В ответ на это немецкая пресса сообщила, что министр финансов Германии Вольфганг Шойбле сомневается в способности Греции избежать дефолта, а сотрудники его министерства рассматривают две возможности объявить этот дефолт: либо оставаясь в еврозоне, либо, что более вероятно, вернув свою прежнюю валюту — драхму. А Кристиан Линднер, генеральный секретарь Партии свободных демократов, партнера правящей в Германии партийной коалиции, заявил: "Конечно, наша цель — оставить Грецию в еврозоне и добиться, чтобы она смогла выполнить свои обещания сократить бюджетные расходы. Но мы должны подумать, что будет, если Греция окажется просто не в силах это сделать. Греки сами должны решить, сохранить им у себя евро или отказаться от этой валюты. Разговоры об отказе от евро отныне должны перестать быть табу".

В августе 2012 года The Economist отметил следующее: "В ходе только что закончившегося визита в Афины глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу вынес строгое предупреждение Антонису Самарасу, новому премьер-министру, представляющему правительство, основанное на ненадежной коалиции правых и левых. У Греции осталось всего недели две, чтобы убедить кредиторов, что экономические реформы, которые до сих пор на самом деле не проводились, все-таки состоятся. Если нынешние планы сокращения бюджетных расходов на €14,5 млрд за ближайшие два года будут признаны нереалистичными, то очередной транш европейской финансовой помощи Греции на €31,2 млрд снова будет задержан. Если это случится, Греции не удастся закончить рекапитализацию крупных банков. Без банковских кредитов греческая экономика окончательно рухнет. Пенсии и зарплаты работникам госсектора перестанут выплачиваться. Так называемый Grexit случится в течение нескольких недель. Самое печальное для греков то, что Испания и Греция подвергаются настоящей атаке со стороны финансовых рынков, и некоторые страны еврозоны в такой ситуации, возможно, захотят пожертвовать Грецией, чтобы спасти итальянцев и испанцев".

Когда 9 мая 1950 года французский министр иностранных дел Робер Шуман выдвинул идею европейской экономической интеграции в виде создания общего рынка угля и стали Франции и Западной Германии под руководством некоего наднационального органа, он не скрывал исключительно политической необходимости такого шага: "Чтобы сделать новую войну между Францией и Германией не только немыслимой, но и невозможной с материальной точки зрения". Имелся в виду опыт двух мировых войн, показавших, что для ведения военных действий необходимы прежде всего уголь и сталь. Шуман также предложил, чтобы к антивоенной франко-германской интеграции могли присоединяться и другие страны. В 1957 году идея антивоенности и стимулирования экономики выразилась в создании Европейского экономического сообщества (ЕЭС). Идея наднациональности ослабла, так как европейские страны не хотели поступаться своим экономическим суверенитетом — все-таки экономика не ограничивается исключительно углем и сталью. Участники ЕЭС решили всего лишь создавать общий европейский рынок. В 1960-м заявку на вступление в ЕЭС подали Великобритания, Ирландия, Дания и Норвегия. Но президент Франции Шарль де Голль воспротивился интеграции с Великобританией. Заодно не приняли и другие три страны. Вступить в ЕЭС Великобритания, Ирландия и Дания смогли только в 1972 году. Норвегия не вступила, так как ее граждане на референдуме проголосовали против.

Греция подала заявку на вступление в 1975 году и в 1981-м была принята. Испания и Португалия изъявили такое желание в 1977 году и были одновременно приняты в 1986-м. Турция решила поучаствовать в европейской интеграции в 1987-м, но пока ее желание так и не было исполнено.

Еще в 1969 году страны ЕЭС решили, что необходимо что-то сделать с валютной интеграцией: мир переживал валютный кризис, который привел к отмене американцами обмена долларов на золото в 1971-м. Через несколько лет рухнула система фиксированных валютных курсов, цены валют начали определять спекулянты на валютном рынке, деньги стали чисто бумажными, печатаемыми центробанками в произвольных количествах, так что было совершенно непонятно, о какой валютной интеграции можно вести речь.

Наконец, в 1989 году европейцы решили, что наилучшей формой экономической и валютной интеграции в современных условиях будет просто создание единой валюты. Британский исследователь Анатоль Калетски описал ситуацию так: "Европейские правительства в 1989 году на Римском саммите решили создать новую синтетическую валюту, евро, стоимость которой порождалась бы не золотом и не платежеспособностью какого-либо суверенного правительства, а исключительно авторитетом европейских центральных банкиров. Такое радикальное решение помогло принять то обстоятельство, что как раз в 1989 году наблюдался небывалый взлет спроса мирового валютного рынка на валюту, которая не являлась ни долларом, ни немецкой маркой, то есть мировыми валютными лидерами, а являлась японской иеной. Всеобщее увлечение иеной породило самый грандиозный финансовый бум в истории — он достиг вершины в декабре того года. Японский фондовый индекс Nikkei 31 декабря 1989 года составил 39 000 пунктов и стал настолько завышенным, что впоследствии рухнул, и даже сейчас японские акции стоят на 75% дешевле".

Откажись Греция от евро, спекулянты на мировом финансовом рынке перестали бы ассоциировать Францию или Германию с долговыми проблемами этой страны

В ходе изобретения евро в 1989 году снова оказалось, что ключевыми участниками европейской интеграции являются Франция и Германия. Западная Германия не горела желанием избавиться от немецкой марки, полагая, что она является самой привлекательной и стабильной из европейских валют. А Франция не испытывала восторга от предстоящего объединения Западной и Восточной Германии. В конце концов Франция убедила Западную Германию согласиться на единую европейскую валюту, а сама в обмен сняла возражения против немецкого объединения.

В 1999 году евро появился, сначала в безналичной форме. Национальные валюты в обращении сохранялись, их курс был зафиксирован по отношению к евро. Греция в число стран зоны евро включена не была, так как не удовлетворяла введенным в 1997 году обязательным критериям для таких стран: бюджетный дефицит не более 3% ВВП, государственный долг не более 60% ВВП, процентные ставки, близкие к средним по Евросоюзу.

Сразу после появления евро его курс на мировом валютном рынке стал быстро падать. Падение продолжалось не только в 1999-м, но и в 2000 году. В 2001-м Грецию все-таки приняли в еврозону, как раз вовремя для того, чтобы в 2002-м она смогла заменить на своем рынке драхмы на евро точно так же, как и все остальные страны заменили на новую валюту свои марки, франки и лиры.

Принимая в число стран еврозоны небогатые страны вроде Греции, другие участники давали понять, что хотят таким образом показать, что европейская интеграция открыта для любого, кто разделяет общеевропейские ценности и хочет пользоваться преимуществами единой валюты во внешнеторговых и финансовых расчетах. В конце концов эти преимущества должны привести к ускоренному экономическому развитию. Но ускоренного экономического развития Греции не получилось, получилось только ускоренное наращивание государственного долга. И вышло так, что замена драхмы на евро Греции не помогла, а всем остальным странам только повредила. Откажись Греция от евро, спекулянты на мировом финансовом рынке перестали бы ассоциировать Францию или Германию с долговыми проблемами этой страны, избавляться от акций их предприятий и банков и играть на понижение курса единой европейской валюты.

Разумеется, Германия и Франция очень не хотели бы, чтобы проект единой европейской валюты получил такой удар: он доказывал бы, что переход на евро той или иной страны может принести и этой стране, и другим участникам еврозоны не только пользу, но и вред. Но они могут оказаться не в состоянии бесконечно оказывать Греции финансовую помощь, тем более что каждое решение о такой помощи только укрепляет финансовых спекулянтов в мысли, что в еврозоне все далеко не в порядке, если ее участники не могут справиться со своими финансовыми проблемами самостоятельно.

В общем, нынешняя финансовая глобализация и последствия мирового финансового кризиса привели к тому, что европейское объединение делает одни страны ответственными за проблемы других, более того, они страдают от этих проблем едва ли не больше последних. И европейцам остается разве что вспоминать о временах Робера Шумана, когда никакой глобализации и единой валюты не было и европейцы могли объединяться всего лишь для того, чтобы не было войны.

Коммерсантъ