Владимир Путин не получил приглашения на принимавшийся на прошлой неделе Ангелой Меркель саммит G7 в Баварии, а это означает, что президент России не только пропустил два дня пребывания в живописном замке Елмау, но и покупку кожаных штанов, традиционных для альпийских районов, вместе с президентом США Бараком Обамой, который, судя по сообщениям очевидцев и массы забавных фото, направил своего внутреннего Кларка Гризвольда (персонаж фильма Рождественские каникулы) вниз, приземлившись в баварском городе Крун. G7 недовольна «поведением» России в Восточной Европе и потому Москву исключили из клуба «крутых парней» до тех пор, пока Кремль не согласится придерживаться западных демократических ценностей.

Обама в Круне.

 

Но G7 в такой же степени закрыта не только для бывших сверхдержав, но и для развивающихся, а это значит, что и Си Цзиньпина вы там не увидите.

 

А вот «Большой Дядюшка Си» (как его нежно называют в Китае) вряд ли будет страдать от бессонницы, ведь в глазах Пекина  G7 – как и МВФ и АБР (Азиатский Банк Развития) – реликт глобального экономического и политического порядка, который уже на пути к исчезновению, если уже не там.

Си Цзиньпин, иллюстрация «Нью-Йоркер».

 

«Глобал Таймс» (стоит отметить, что она принадлежит официальному изданию Коммунистической партии, People’s Daily) больше сказала о том, почему G7 во многом неуместна в современном мире.

Из Глобал Таймс:

Саммит G7, завершился на прошлой неделе в Германии; китайские эксперты и СМИ едва ли продемонстрировали интерес к этой устаревшей неформальной организации, разве что к Декларации о Морской Безопасности министров иностранных дел G7. В Декларации выражены их озабоченности «односторонними действиями» в Южно-Китайском море, и явной мишенью стал Китай.

 

Судя по программе и итогам саммита G7 этого года, он идёт вразрез с глобальным стремлением к миру, развитию и сотрудничеству, и становится просто геополитическим инструментом.

 

С самого начала образования G7 она была клубом богачей, представленным ведущими странами Запада, и имела целью установление коллективной гегемонии Запада, возглавляемого США. Сначала центом внимания были мировые экономические проблемы, затем были охвачены политические вопросы и проблемы безопасности. После Холодной войны и Россия была включена в группу, которая практически стала ядром глобального правления и выглядела так, словно могла заменить Совет Безопасности ООН.

 

Однако остальные члены G7 никогда не относились к России как к равноправному партнёру. России дали право обсуждать политику и безопасность, но никак не финансовые и экономические вопросы.

 

Когда мир вошёл в двадцать первый век, начали возникать новые экономики, и мировой политический и экономический центр постепенно сместился в Азиатско-Тихоокеанский регион. Глобальный финансовый кризис 2008 года загнал членов G7 в тупик, и они начали осознавать, что могут избавиться от кризиса только с помощью развивающихся экономик. Потому-то США и предложили в качестве основной площадки обсуждения международных экономических проблем G20. Внутри G20 подгруппа G7 намеревается доминировать в определении программ, хотя и не может играть свою роль без сотрудничества с новыми экономиками, чьи голоса сегодня можно слышать всё отчётливей.

 

Но такие страны, как США или Япония едва ли могут принять рост международного статуса развивающихся экономик и не хотят отказываться от своей гегемонии. Когда финансовый кризис слегка ослабел, западные СМИ энергично распространяли мысль о «возрождении» G7. Но экономические показатели членов G7 наводят на мысль, что саммит был сборищем должников.

 

В некоторой степени роль G7, как глобального экономического правителя, отрицательна. МВФ и Мировой Банк находятся под контролем членов G7. Это одна из причин низкой способности реализации решений G20.

В области политики и безопасности западные державы неустанно проталкивают роль G7. Но G7 оказалась не способна установить региональную стабильность, и вместо этого привела к хаосу на Ближнем Востоке. После Украинского кризиса Запад исключил Россию из первоначальной G8, загнав нынешнюю группу G7 на путь, делающий её реликтом холодной войны.

 

Россия и Китай – основные мишени дискуссии на саммите G7. Там решено продолжать оказывать давление на Россию на фоне продолжающегося украинского кризиса. Что до Китая, дискуссии сконцентрировались на вопросах, касающихся Азиатского Банка Инфраструктурных Инвестиций и Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей. Но стоит заметить, что европейские страны продемонстрировали позиции, отличные от США и Японии по обоим вопросам.

 

Станет ли G7 геополитическим инструментом-реликтом холодной войны, во многом зависит от европейских стран. В отличие от США, у Европы боле тесные геополитические и экономические связи с Россией. Если G7 станет платформой для конфронтации между Западом и Россией, это без сомнения окажется бедствием для Европы. Поиск мирного урегулирования украинского кризиса вместе с Россией соответствует европейским интересам. А что касается споров относительно Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей, находящихся в тысячах километров от европейского континента, так этим странам нет необходимости ввязываться в них.

 

Во время саммита G7 премьер-министр Японии Синдзо Абе пытался перетянуть европейские страны на анти-китайскую позицию Японии. Китаю надо продолжать с осторожностью относиться к японскому правительству.

Очевидно, что тут есть изюминка, если учесть, что исходит всё прямиком из политбюро, но тем не менее, некоторые важные замечания требуют внимания.

 

Например, Китай приравнял G7 к МВФ и Мировому Банку, двум организациям, которым Пекин вскоре бросит вызов своим Азиатским Банком Инфраструктурных Инвестиций и Фондом Шёлкового Пути. Публично Китай осторожничает с выбором примирительной позиции в отношении существующих многосторонних ростовщиков. Частично это отражает тот факт, что Китай не желает «взъерошить перья» западным странам, которые взяли на себя весьма ощутимый риск, поддержав АБИИ вопреки яростному противодействию США. Однако помимо этого, открыто критическая позиция в отношении организаций, чьи цели очевидным образом подобны АБИИ, несёт риск ошибочного сигнала странам, которые зависят от помощи наднациональных организаций. То есть, приравнивание МВФ, Мировой Банк и Банк Азиатского Развития к G7 прежде, чем назвать последнюю «реликтом холодной войны» – своего рода закулисный способ предположить, что многосторонние организации, где доминирует G7, из-за их руководства мчатся в сторону неадекватности.

 

Далее, утверждение, что «экономические показатели членов G7 показывают, что саммит представляет собой сборище должников» – с одной стороны лицемерно (в конце концов, у самого Китая $28 триллионов долга), а с другой стороны говорит лишь о том, что при замедлении роста экономики Китая, Пекин отмечает трудности перехода от подталкиваемой инвестициями экономики к потребительской модели, а экономический рост на Западе просто совершенно заглох, а что до Японии, что ж – Токио десятилетиями борется с дефляционным кошмаром, с которым до сих пор не смогла исправить «Абеномика». Иными словами, китайское экономическое чудо может закончиться, так сказать, «жёсткой посадкой», но определённо аргументом того, что даже прихрамывая, китайская экономическая машина всё ещё способна превзойти Запад.

 

И, наконец, – возможно, это самое главное, – Китай предполагает, что доминирование Вашингтона привело G7 к близорукой внешней политике, в рамках которой замышлено подпитывать религиозный хаос на Ближнем Востоке (для США теперь практически невозможно отследить, где они поддерживают шиитов-ополченцев, а где – суннитов) и создать условия для второй холодной войны в Восточной Европе. Умышленное исключение России, по словам Пекина, рискует превратить G7 в, по сути, политическое крыло НАТО, что подрывает способность организации содействовать миру и сотрудничеству.

Повторим, некоторая часть пропаганды прямо с пылу-жару вышла из кухни Коммунистической партии. То есть, основной геополитический анализ верен, даже пусть и представлен с явной гиперболизацией.

 

G7, как и МВФ и Мировой Банк быстро становятся жертвами высокомерия своих самых влиятельных членов. Если позволить доминирующему ощущению западной исключительности создать некоего рода самодовольство и негибкость, которые парализовали МВФ, может статься, недолго осталось до того момента, когда развивающиеся мировые державы потеснят укоренившиеся политические субъекты, во многом так же, как начали вытеснять неэффективные экономические организации.