Проведя через парламент решение о референдуме по членству в Евросоюзе, премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон и правящая партия тори, вне всякого сомнения, пошли на большой риск. Казалось бы, если верить сегодняшним опросам общественного мнения, то позициям Соединённого Королевства в ЕС ничего не угрожает: на данный момент большинство британцев выступает за сохранение членства страны в этом надгосударственном образовании.

Однако если бы дело было только в выборе между «да» и «нет» (between «in» and «out»), то не было бы и нужды проводить референдум. На самом деле в отношениях между Лондоном и Брюсселем накопилось столько нерешённых, а порой нерешаемых проблем, что смысл референдума выходит далеко за рамки поставленного вопроса.

Великобритания всегда была enfant terrible в общеевропейском сверхгосударстве: вступила позже шестёрки отцов-основателей и не без мощного сопротивления противников единой Европы внутри страны. Да и до сих пор Великобритания – единственная страна ЕС, которая не является ни членом Шенгенского соглашения, ни членом валютного союза.

Вместе с тем даже нынешнее особое положение в рамках Евросоюза Лондон явно не удовлетворяет. Уж слишком далеко зашло делегирование национального суверенитета стран-членов ЕС в пользу брюссельской бюрократии. А эта последняя не желает расставаться со своими сверхполномочиями, что стало особенно заметно после самого масштабного расширения ЕС в 2004 году, когда число его членов разом возросло с 15 до 25, причём за счёт присоединения к сообществу далеко не самых передовых европейских экономик.

Пресловутые «польские сантехники», быть может, и не создали реальную угрозу рынку труда старой Европы, но зато дали повод раздуть кампанию в СМИ против безудержного наплыва иммигрантов. На этом фоне Великобритании удалось выторговать для себя определённые льготы.

Однако за прошедшие со времени расширения Евросоюза в 2004 году 11 лет ситуация в Европе кардинально изменилась. О «польских сантехниках» теперь уже мало кто вспоминает. Зато на повестке дня куда более серьёзная угроза - угроза самому понятию европейской идентичности, во многом вызванная тем, что единая Европа усиленно пытается навязывать окружающему миру свои либеральные ценности, выдавая их за «общечеловеческие». Волна иммигрантов из Северной Африки стала прямым следствием силового вмешательства Европы в дела этого региона: свержение и убийство Муаммара Каддафи и воцарившийся вслед за этим хаос не только в Ливии, но и в соседних странах – самый кровавый, но далеко не единственный пример такого вмешательства. А уж о том, какие последствия грозят Европе в результате инициированного ею по наущению заокеанских партнёров кризиса на Украине, даже и говорить нечего!

И вполне естественно, что попытки Евросоюза решать проблему растущей, как снежный ком, иммиграции в духе пресловутой толерантности вызвали в европейских странах рост настроений протеста. Сегодня евроскептики и правые националисты представляют собой реальную силу и в отдельных странах (например, столь значимых, как Франция), и в Европарламенте. И пусть на майских выборах в Великобритании националистам из Партии независимости Соединённого Королевства (UKIP) удалось провести в парламент всего одного депутата (следствие мажоритарной системы выборов), по общему числу голосов избирателей UKIP заняла третье место в стране, обойдя одну из старейших и до недавнего времени весьма значимых партий – либеральных демократов.

Да и в самом правительстве тори, по сообщениям СМИ, евроскептические настроения весьма сильны: как минимум пять членов кабинета считаются евроскептиками. И в этих условиях попытка вынести вопрос о членстве в Евросоюзе на референдум может дать совершенно непредсказуемый результат.

Сам Кэмерон явно рассчитывает на то, что в попытке предотвратить возможный уход Великобритании Брюссель пойдёт на дальнейшие ей уступки. И в этом смысле референдум выглядит просто оружием шантажа со стороны Лондона – покидать единую Европу нынешний кабинет явно не собирается, и Кэмерон недвусмысленно дал понять это, пригрозив увольнять из правительства тех министров, которые заявят о поддержке идеи выхода из ЕС.

За Кэмерона, казалось бы, последние опросы общественного мнения: больше половины британцев за сохранение членства страны в Евросоюзе. Однако если проследить динамику настроений по этому вопросу за последние несколько лет, то можно заметить, что большинство это – довольно хрупкое, а настроения меняются достаточно быстро. И как качнутся настроения британцев в ближайшие год-два (референдум должен состояться не позднее 31 декабря 2017 г., но по прогнозам, может пройти гораздо раньше – в 2016 году), сейчас предсказать невозможно.

Неизвестно, как поведёт себя Брюссель: поддастся шантажу Лондона или предпочтёт тактику давления на англичан. Уже сейчас ряд признаков указывает на возможность второго варианта: к давлению на Великобританию подключилась «тяжёлая артиллерия». Агентство Standard & Poor's пригрозило пересмотром кредитного рейтинга Соединённого Королевства, а сразу несколько крупных финансовых фондов заявили о возможности переноса своих штаб-квартир из Лондона. К кампании подключился даже президент США Барак Обама, заявивший, что сохранение членства Великобритании в ЕС «имеет позитивное значение не только для Европы, но и для всего мира». 

Однако с учётом того, что ткань, сотканная брюссельской бюрократией, разрывается не только Лондоном, а трещит по швам и в других местах, вполне может статься, что шантаж англичанами Евросоюза обернётся шагом на пути развала этого сверхгосударства.