Как парламентские выборы в Турции повлияют на отношения с Москвой

 

Необходимого большинства своих депутатов Партии справедливости и развития – ПСР — провести не удалось. А ведь это большинство позволило бы ей, без оглядки на оппозицию, претворить в жизнь лозунг «Превратим страну из республики парламентской в республику президентскую!».

Теперь и самой ПСР во главе с премьер-министром Ахметом Давутоглу, и команде президента Реджепа Тайипа Эрдогана для запуска процедуры внесения изменений в конституцию страны предстоит долго и нудно торговаться с представителями оппозиционного трио. Это — Народно-демократическая, Республиканская народная партии и Партия националистического движения, которые тоже сумели получить места в парламенте.

Практически все министры правительства, сформированного ПСР, в ходе предвыборной кампании побывали в провинциях, демонстрируя итоги своей деятельности, что называется, показывая товар лицом. Показать было что: финансирование программ социальной поддержки с показателя 2007 года, 6,6 миллиарда долларов, выросло до 32,9 миллиарда. Реализуемый мега-проект Трансанатолийского газопровода — ТАНАП — пройдет через 21 провинцию, создаст свыше пяти тысяч рабочих мест и даст бюджету около 10 миллиардов долларов ежегодного дохода, а вот о «Турецком потоке» в выступлениях перед избирателями практически не упоминалось. В 76 провинциях была решена проблема водоснабжения. За десять лет к 26 имевшимся ранее построено 29 аэропортов. Начала действовать турецкая «Информационная долина», вобравшая в себя 14 университетов, 37 предприятий промышленности и около 100 научно-исследовательских лабораторий. И так далее, и тому подобное. Есть, что показать.

 

Однако несомненные успехи правительства в качестве козырной карты правящей партии не сыграли. Двенадцатилетняя эпоха однопартийного правления закончилась.

Избиратель поставил в вину ПСР и спад в экономике, и прокатившуюся волну коррупционных скандалов. И, что, пожалуй, главное, нездоровую атмосферу в обществе. Ее породили аресты высокопоставленных сотрудников правоохранительных органов, оппозиционных журналистов, ученых и бизнесменов, обвиняемых в принадлежности к движению «Хизмет», организованному и финансируемому проживающим в США оппозиционным исламским проповедником Фетхуллахом Гюленом.

 

Правящая партия в предвыборной агитации делала ставку на пропаганду экономических успехов и «традиционных ценностей». Оппозиция – на опасность авторитаризма, «непрозрачность» и коррумпированность власти, угрозу «исламизации» светского в большинстве своем турецкого общества. Причем, активность оппозиционных политиков опиралась на поддержку тех же исламистов Гюлена, которые в ходе избирательной кампании предпочли действовать не напрямую, а финансируя тех, кто выступал с критикой правящей партии — от националистов до курдов.

 

Учитывая это обстоятельство, ничего кроме улыбки не вызывали пассажи «светских» оппозиционных авторов, писавших: «Чтобы исказить цель выборов, Эрдоган делает все возможное, дабы переключить всеобщее внимание на вопросы религии, веры, ношения мусульманского платка. Но сейчас оппозиция обошла эту западню. В этот раз ПСР не посещает районы трущоб, а первые леди не заходят в каждый дом, теперь на улицах – имамы, шейхи. Тем не менее, трюки с религией и хиджабами больше не действуют».

 

Впрочем, давно известно, что деньги не пахнут, тем более, когда стоит цель не только выдавить ПСР и ее лидеров из власти, но сделать так, чтобы в стране даже духа их не было. Здесь, естественно, не до щепетильности в вопросах финансирования.

 

Неудача ПСР вызвала восторг у оппозиционеров, явно преувеличивающих масштаб «поражения Эрдогана» и собственной победы. Что, в свою очередь, информационно-вирусным путем передалось иностранным обозревателям, тут же откликнувшихся на итоги парламентских выборов комментариями в духе «Акела промахнулся», «Турцию ожидает нестабильность», «Эпоха Эрдогана подходит к концу». Излишнее возбуждение умов не позволило увидеть главного.

 

Турецкий избиратель голосовал не против политики Эрдогана, а против того, какими методами эту политику реализует правительственная партия.

Все лозунги, которые провозглашал президент Турции — о величии страны и ее лидерстве не только в регионе, но и в «тюркском мире», на огромном пространстве от Ближнего Востока до постсоветской Средней Азии, о том, что к 2023 году, столетию нынешней республики, страна под его руководством будет иметь одну из сильнейших в мире экономик – продолжают пользоваться самой широкой общественной поддержкой.

 

Кроме того, администрации нынешнего главы государства в ходе предвыборной кампании удалось организовать настоящий прорыв в терзающем страну десятилетия «курдском вопросе». Мирный процесс, запущенный командой Эрдогана несколько лет назад, увенчался успехом и вошел в легальное политическое русло. Представители курдов теперь стали четвертой парламентской партией. А с их нынешним «легитимным» лидером Селяхаддином Демирташем Анкаре договориться не в пример легче, чем с «непримиримыми» из Рабочей партии Курдистана и отбывающим многолетнее тюремное заключение их руководителем – Абдуллой Оджаланом, «террористом номер один» по версии властей.

 

Прорыв в курдском вопросе имеет далеко идущие последствия, перехлестывающие границы страны. В первую очередь, развитие диалога с курдами внутри Турции позволяет Анкаре без особых проблем и дальше сохранить экономический протекторат над Иракским Курдистаном. Турецкие нефтяные компании, имеющие серьезные позиции в окружении Эрдогана, приложили максимум усилий для создания «особых отношений» с Эрбилем. В итоге был подписан пятидесятилетний контракт, согласно которому курдская автономия получает возможность поставлять нефть на мировые рынки через турецкую территорию. Кроме того, согласно достигнутым договоренностям, к 2017 году будет построен еще и газопровод, также замыкающийся на средиземноморские терминалы Турции.

 

Поставки нефти и газа из Иракского Курдистана, стабильность которых обеспечивает приход в парламент курдских представителей и «особые отношения» с Эрбилем позволяют Анкаре и реализовать провозглашенную Эрдоганом стратегию «энергетического хаба» с соответствующими доходами в бюджет, и резко сократить свою энергетическую зависимость от Ирана и России. Ясно, что такой масштабный политический и экономический успех с избытком сглаживает горечь от потери нескольких десятков парламентских кресел.

 

Инвестиции, кредиты и технологии – вот что нужно сегодня Эрдогану для реализации его «турецкого марша» к 2023 году и преодоления негативных тенденций в экономике страны. Это было понятно президентской команде задолго до выборов. А потому с середины прошлого года в узких кругах политических элит страны началось широкое обсуждение вопроса о пересмотре внешнеполитических ориентиров.

 

Антизападная и антиизраильская риторика Эрдогана на определенном этапе обеспечила ему поддержку турецкой «улицы».

Как справедливо заметил один эксперт, для США «старой доброй Турции больше нет. Американскому госсекретарю или помощнику президента по национальной безопасности уже недостаточно, как бывало, слетать на денек в Анкару, встретиться с начальником турецкого генштаба и решить все вопросы».

 

Но риторикой сыт не будешь. Инвестиции и кредиты, без которых экономика страны сегодня задыхается, могут дать монархии Персидского залива во главе с Саудовской Аравией. Естественно, в обмен на отказ Эрдогана от поддержки «братьев-мусульман». Технологии и ряд других преференций – США. Поэтому итоги прошедших выборов и формирование нового правительства – самый подходящий момент для постепенной смены внешнеполитических ориентиров. С саудитами уже удалось договориться, поскольку принцип «против кого дружим», подразумевающий сотрудничество в свержении Башара Асада, вполне подходит в качестве фундамента для пусть и временного, но достаточно интенсивного партнерства Анкары и Эр-Рияда.

 

Что же до отношений с США, то американцы сумели подобрать к Эрдогану эффективную отмычку: ее использование принесет желаемый результат — лояльность Турции по отношению к политике Вашингтона. Причем, «демократизм» американского истеблишмента простирается настолько, что он даже не ставит условием сближения отказ официальных представителей Турции от антизападной риторики.

 

«Да, у нас была определенная настороженность в отношении Эрдогана и ПСР, особенно – в части проведения ими политики активного продвижения исламских ценностей, — говорят сегодня в Вашингтоне. – Но это уже в прошлом, поскольку сегодня Турция является примером баланса ценностей ислама, секуляризма и демократии. Поведение лидеров этой страны является примером для мусульманских государств по всему миру, особенно – на Ближнем Востоке».

 

В Белом доме заявляют: сегодня нет никаких препятствий для участия Анкары в формируемом США Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве – ТТИП — с Евросоюзом на правах «члена с особым статусом».

Услышав про «особый статус» турецкие элиты слегка напряглись: не повторяется ли история с неприлично затянувшимся вступлением страны в ЕС? Но американцы успокоили – ни в коем случае. Евросоюз переживает сегодня не лучшие времена и стоит ли Анкаре сейчас настаивать на вступлении? А вот особый статус означает, что в ТТИП США и Европы Турция станет полноправным участником.

 

Свое согласие на американское предложение Анкара подтвердила еще до выборов, когда, во-первых, заключила соглашение с Вашингтоном по подготовке и оснащению сирийских боевиков и открыла турецкую авиабазу для использования беспилотников вооруженными силами США. А, во-вторых, начала переговоры с ЕС о модернизации действующего с 1995 года между Анкарой и Брюсселем таможенного союза.

 

Собственно, никто и никогда не скрывал тесной связи между созданием ТТИП и укреплением НАТО. «Вопросы торговли не могут рассматриваться отдельно от вопросов влияния США на мировой арене, – заявил месяц назад государственный секретарь Джон Керри. – Экономика и безопасность тесно взаимосвязаны. Мы не можем перестать уделять внимание одной из этих сфер, не ослабляя другую… Мы, безусловно, живем в изменившемся мире. Не изменилось только одно – необходимость в лидерстве Америки. CША и Европа тесно связаны. ТТИП усилит эту связь и поможет воспользоваться нашими общими экономическими мускулами».

 

И хотя о Турции в этом выступлении не было сказано ни слова, совершенно очевидно, что названа цена «входного билета» ТТИП: безусловное признание лидерства США и готовность следовать в курсе политики Вашингтона в отношении тех же Китая и России.

 

Не следует считать, что по итогам прошедших выборов уже завтра Эрдоган развернет политический курс в отношении Москвы на 180 градусов.
Президент и стоящие за ним силы достаточно прагматичны, чтобы не обрушить «сразу и вдруг» приносящие турецкому бизнесу прибыль двухсторонние отношения. Стоящие за президентом промышленные и финансовые круги еще постараются выжать из этих отношений максимум выгод для себя, в том числе — и слегка шантажируя этими отношениями и Вашингтон, и Евросоюз.

 

Но следует понимать, что решение о «подмораживании» сотрудничества с Москвой в Анкаре уже принято. А прошедшие выборы и следующая за ней смена правительства — прекрасный повод для его реализации.

 

Игорь Панкратенко