От великого до смешного…

В последние десятилетия стало едва ли не правилом хорошего тона преувеличивать значение государственной пропаганды.

Кто-то уверен, что СССР развалила работа «Голоса Америки», BBC и «Радио Свобода». Кто-то считает, что десятки миллионов граждан Украины зомбированы нацистской пропагандистской машиной, а кто-то на чем свет стоит клянет «путинские СМИ», «развращающие русский народ» или «нагнетающие враждебность в отношении Запада и российского креативного класса».

В общем, СМИ наряду с «сионскими мудрецами», масонами и Рокфеллерами вошли в ряд страшилок, которыми профессионально оперируют сторонники теории заговора. При этом никто не обращает внимания, что до тех пор, пока КПСС вдруг не решила отдать власть кому попало (некоторое время было просто некому), вся западная пропаганда смогла наплодить аж несколько сотен диссидентов, которые (точно как Ленин в Женеве в конце 1916 года) были абсолютно уверены, что при их жизни «революция не произойдет».

Количество сторонников «курса на евроинтеграцию на Украине» выросло с 30% в 1993 году (через полтора года после объявления независимости), до 46% в 2004 году (накануне первого майдана). С тех пор эта цифра колебалась на 2-3% в одну и другую сторону, но существенно не менялась. Да и в России запрос на патриотическую политику возник еще до того, как Путин стал известен стране и выразился в высоком премьерском рейтинге Примакова.

И, наоборот, тотальное господство коммунистической пропаганды не смогло отменить резкую переоценку ценностей советским обществом в период между серединой 1970-х и серединой 1980-х годов. Советские люди не стали жертвой западной пропаганды, они не поддерживали диссидентов в их намерении разрушить СССР, заменить социалистическую систему капиталистической, уничтожить советскую власть, но они и не верили в то, что коммунизм будет построен и что советское общество является более справедливым, чем западное, предоставляя своим членам больше прав и возможностей и равные стартовые позиции. Едва началась «перестройка», как эта убежденность советских людей в несправедливости советского общества вылилась в СМИ.

То есть во всех случаях работа СМИ не столько создавала результат, сколько фиксировала уже произошедшие в обществе изменения. Обратите внимание на то, как вы лично воспринимаете любой текст, любую телепередачу.

Вы поддерживаете автора не в том случае, когда он оперирует более убедительными цифрами или выcтраивает цепочку не противоречащих друг другу фактов, не тогда, когда он более убедителен или его тексты обладают большими художественными достоинствами, а тогда, когда вам кажется, что авторский материал четко формулирует то, что вы и так знали, к чему сами пришли в результате долгих размышлений и наблюдений, но эти ваши мысли в силу каких-то причин еще не отлились в окончательные формулировки. То есть совпадение взглядов на жизнь создателя и потребителя информации значит больше, чем адекватность информации реальной действительности. Человек вначале формирует свое внутренне представление о том, что такое хорошо и что такое плохо, а уж потом проверяет окружающий мир на соответствие своим взглядам.

В общем, на эту тему можно рассуждать еще долго, но не она является целью данного материала. В очередной раз столкнувшись с всплеском нездорового интереса к украинской теме в результате произошедших в Киеве малозначительных в общем-то событий, которые тем не менее настолько активно обсуждались во всех эфирах и так беспокоили народ и окормляющие его СМИ, что 25 марта мне позавтракать удалось лишь около 15 часов.

Вот я и подумал: уже полгода назад стало окончательно понятно, что все варианты быстрого решения украинской проблемы исчерпаны, и игра пошла в долгую. То есть от ситуации на Украине ничего уже не зависит.

На глобальном театре военных действий Россия ведет основное сражение с Америкой не на Украине, а в Европе

Глобальное столкновение России и США может быть перенесено в другой регион (хоть в Непал, хоть в Гренландию, хоть в Антарктиду), от этого оно не станет ни менее принципиальным, ни менее ожесточенным. Ровным счетом ничего не поменяется — все также будет идти война на уничтожение. Все также глобальный результат решит все. И каким будет новое мироустройство, и кто будет хозяином Европы, и каким образом разрешатся десятки региональных и внутригосударственных конфликтов, включая гражданскую войну на Украине.

Понятно, что гибель людей на Донбассе воспринимается острее, чем гибель людей в Сирии. Понятно также, что война на Украине, в Малороссии — Малой России – месте, «откуду есть пошла Русская земля и откуду Русская земля стала быть» (по словам Нестора-летописца) — практически война в собственном доме. Понятно, что нацисты, марширующие по Киеву, — «матери городов русских» и месту, где Владимир дал старт крещению Руси, — не то же самое, что исламисты в Триполи и даже албанцы в Приштине — ближе и больнее. И тем не менее болезненно преувеличенный интерес к любым новостям с Украины не имеет рационального объяснения. Ведь людям давно понятно, что ни завтра, ни послезавтра ничего существенно не изменится. Даже если вся верхушка киевского режима коллективно повесится на майдане, их место просто займут новые, такие же или даже худшие персонажи.

Более того, как я уже не раз отмечал, основные усилия в игре перенесены на совершенно другую доску — на глобальном театре военных действий Россия ведет основное сражение с Америкой не на Украине, а в Европе. Главный приз хоть и не всей войны, но ведущейся стратегической операции — ЕС, а Украина так — небольшой бонус, если России удастся окончательно вывести Европу из сферы влияния США (пусть и переведя ее в нейтральное состояние), и утешительный приз, если Европа все же останется верным вассалом Вашингтона и предпочтет умереть у ног прекратившего ее кормить хозяина, но не попытается найти альтернативный источник пищи.

Государство всегда вынуждено в своей деятельности учитывать общественный интерес

Концентрируясь на Украине, мы не просто не видим за деревьями лес. Мы создаем спрос на виртуальную реальность, который с удовольствием удовлетворяют СМИ. Это не Путин, не Иванов, не Сурков звонят в информационные программы и ток-шоу и требуют давать побольше сюжетов об Украине.

Это замеры рейтингов показывают авторам и ведущим передач и руководителям каналов, на что есть спрос. И этот спрос будет безжалостно удовлетворяться до тех пор, пока население не устанет, и его не начнет тошнить от одного упоминания Порошенко или Яценюка. Но до того, как это произойдет, СМИ, отражая общественный интерес, как зеркало отражают эту виртуальную реальность и транслируют ее на следующий уровень — на уровень руководства страны.

Руководство в свою очередь оформляет запрос на экспертные мнения и социологические исследования. Все, круг замкнулся, создалась самоподдерживающаяся система, которая рухнет только тогда, когда главный потребитель — народ — наконец объестся тематической информацией, как объедаются дети фруктами или шоколадом.

В этом бы не было ничего страшного, но государство всегда вынуждено в своей деятельности учитывать общественный интерес. Если этот интерес к какой-то теме гипертрофированно велик, значит, государство должно периодически давать какой-то результат, позволяющий народу испытывать чувство глубокого удовлетворения. Здесь та же связь, что и у создателя и потребителя информации. Народ одобряет те действия государства, которые соответствуют его внутренним установкам, и с подозрением относится к тем, которые выходят за пределы его понимания.

Глобальный уровень политической игры, как правило, народом не воспринимается. В лучшем случае он ругает США за компанию с масонами и Рокфеллерами за то, что они еще при Гостомысле мечтали Россию уничтожить. Зато народу отлично виден тактический уровень. И государству приходится постоянно давать ответ на вопрос «Доколе?!» и отбиваться от подозрений в сговоре с врагом.

Но все эти мнения, подозрения и надежды опять-таки формируют новую виртуальную реальность, новые надежды, которые потом, сформулированные в виде общественного запроса и донесенные до власти через СМИ, будут определять диапазон возможного маневра властей.

Простой пример. Десятки, если не сотни, пишущих о российских действиях на Украине упрекают российскую власть в том, что в апреле-июне 2014 года не было оказано военное давление на Киев и не освобождена по примеру Крыма вся Новороссия. Правда, у этих десятков авторов разное понимание того, что такое Новороссия. Кто-то считает, что это ДНР и ЛНР в границах Донецкой и Луганской областей, кто-то, что это семь или восемь областей юго-востока Украины, кто-то ограничивает Новороссию правобережьем Днепра. Кто-то не прочь освободить все, за исключением бандеровского заповедника в Галиции, а кто-то резонно считает, что и Галицию можно освободить, а кто из бандеровцев не успел удрать в Канаду, «мы не виноваты».

Все эти позиции исходят из одной ошибочной посылки: Россия могла не церемониться, поскольку в военном плане обогнала Украину навсегда, а в апреле 2014 на Украине вообще некому воевать было — армию народ голыми руками по полям гонял. Если бы на планете было только два государства или если бы всем остальным было наплевать на характер разворачивающихся на Украине событий, это было бы верно. Но мне непонятно, как могут подобным образом мыслить люди, которые прекрасно знают (и сами же об этом говорят), что конфликт на Украине был спровоцирован США, чтобы нанести удар по России.

То есть люди вначале точно определяют, что вас ударил не молоток, а злоумышленник молотком, а затем предлагают дать сдачи молотку. Согласитесь, с таким подходом можно успешно покалечиться, но никак не избавиться от побоев.

До тех пор, пока общественный информационный запрос не переместится на глобальный уровень, придя в соответствие с реальным состоянием дел, СМИ и экспертное сообщество (кстати, крайне зависимое от СМИ) будут рисовать искаженную картину мира, и навязывать ее не только обществу в качестве зеркального отражения его собственных фобий, но и государственной власти. Конечно, государственная власть не только в США или в Британии, но и в России достаточно профессиональна, чтобы продолжать пролагать адекватный обстановке политический курс, невзирая на общественные заблуждения. Но только до определенного момента. В конечном итоге общественный запрос все равно требует удовлетворения.

Общество должно понимать, что фронт значительно шире, а проблемы значительно глубже, чем просто свержение нацистского режима в Киеве

В феврале запрос на очередные победы на Украине был частично удовлетворен Дебальцевским котлом. В марте был выпущен фильм «Крым — путь домой», в котором Путин был вынужден вопреки своим утверждениям годичной давности заявить, что лично отдавал приказ о переброске войск в Крым еще до проведения референдума о независимости, а также о том, что решение о присоединении Крыма к России было принято еще в момент бегства Януковича с Украины, то есть до массовых выступлений крымчан, до создания самообороны и до появления прямой и явной угрозы населению Крыма.

Это заявление было удачно вписано не только в контекст внутриполитических ожиданий, но и в военно-политическую активизацию России в Европе. То есть в политическом и дипломатическом плане Россия не только не проиграла, но даже выиграла. А вот с моральной точки зрения все далеко не так однозначно. Не говоря уже о весьма вольной и проблематичной трактовке международного права, российский лидер впервые за время нахождения у власти признался, что год назад давал мировому сообществу, мягко говоря, не совсем достоверную информацию о событиях в Крыму и о роли России в них. Конечно, американцы действуют значительно наглее, но мы-то подчеркиваем, что для нас такая метода неприемлема.

Я абсолютно уверен, что решить проблему демонстрации военно-политической решимости можно было и не прибегая к крымской проблематике, а вот удовлетворить потребность общественного мнения в победах без этого было крайне сложно. Да, этот случай пока прошел совершенно безболезненно, но слово — не воробей и никогда не знаешь, когда оно вернется к тебе бумерангом.

В общем, мне представляется правильным и разумным, прежде всего в государственных интересах России, давать обществу более полную и широкую картину глобального противостояния и постепенно уводить Украину с первых позиций в новостях на заслуженное почетное, но не столь заметное место. Общество должно понимать, что фронт значительно шире, а проблемы значительно глубже, чем просто свержение нацистского режима в Киеве. И, пожалуй, лучше всего с этой задачей мог бы справиться МИД — внешняя политика его парафия, а из российских дипломатов не только Лавров и Чуркин умеют общаться с прессой.

Общественное мнение может быть как помехой активному дипломатическому маневрированию, так и серьезным подспорьем. Работа российского дипломатического ведомства действительно эффективна, причем красивые комбинации проводятся в сложной стратегической обстановке, когда Россия не обладает не только позиционным преимуществом, но даже паритетом.

Если в целом подготовленная Вами информация соответствует позиции и ожиданиям потребителя, то и ее нюансы он примет без обсуждения

Конечно, работа дипломатического ведомства имеет весьма специфический характер, и далеко не все его действия могут широко обсуждаться. Но в последнее время российские дипломаты хорошо освоили ироническую манеру реакции на хамство Госдепа. Причем эта реакция прекрасно принята общественностью, явно ощущавшей дефицит яркой публичности в работе российской дипломатии.

Если данную практику расширить, придать этой работе постоянный характер и начать посредством СМИ удовлетворять общественный запрос на яркую дипломатию, то параллельно можно будет нужным образом ориентировать и формировать общественную позицию по важным международным вопросам. Как я уже писал выше, если в целом подготовленная вами информация соответствует позиции и ожиданиям потребителя, то и ее нюансы он примет без обсуждения.

Запрос на жесткую публичную дискуссию с Вашингтоном существует. Высокая оценка публичных выступлений как минимум Лаврова и Чуркина есть. Уверен, что кадры, способные не хуже выступать в МИДе, присутствуют. Возможность проведения регулярных тематических брифингов, круглых столов и конференций также есть. Для СМИ подобного рода площадка будет представлять несомненный интерес. Если упростить порядок аккредитации на подобного рода мероприятия, то главная проблема будет заключаться в том, чтобы подобрать помещение, способное вместить всех желающих.

В общем, пора возвращаться к бесценному опыту большевиков, которые в 1917 году сумели продать народу коммунизм в нагрузку к «заводы — рабочим, земля — крестьянам, мир — народам, власть — советам». Вы здесь коммунизм видите? И я нет. А между тем 74 года строили и, если бы не историческая случайность, могли бы строить до сих пор. А все почему? Обращение соответствовало ожиданиям.

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования специально для «Актуальных комментариев»