Берлин — 11 ноября в немецкой столице проходил «Берлинский форум внешней политики», организованный Фондом имени Кербера (Körber-Stiftung). В работе конференции приняли участие более 200 высокопоставленных представителей политической элиты и деловых кругов, ученые и эксперты из разных стран.

С вступительными докладами на форуме выступили министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) и верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини, сменившая на этом посту в начале ноября Кэтрин Эштон. Большое внимание и они, и другие участники дискуссии уделили украинской теме.

Кто для ЕС стратегический партнер?

Въехав несколько дней назад в свой новый служебный кабинет в Брюсселе, рассказала Федерика Могерини, она обнаружила на письменном столе папку со списком стран, с которыми Евросоюз имеет стратегические партнерства. «Некоторые из таких партнерств реальны, наполнены жизнью, — подчеркнула она, — другие стратегически важны, но не реальны, третьи реальны, но перестали быть стратегическими».

Есть непростые в обращении страны, с которыми, тем не менее, следует выработать эффективные рабочие отношения. К их числу Могерини отнесла, поставив в один ряд, Россию, Бразилию и Южную Африку. Главным же и по-настоящему стратегическим партнером ЕС глава европейской дипломатии однозначно считает Соединенные Штаты, с которыми, заявила она, «надо выйти на уровень политически более зрелых отношений».

Путин сплотил ЕС и США

Впрочем, вопреки бытующим особенно в России стереотипам, — Америка, мол, делает ставку на военную силу, а европейцы — на дипломатию и чековую книжку, на самом деле между Вашингтоном и Брюсселем внешнеполитические расхождения минимальны. Об этом говорил на форуме министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier). «Общего у нас намного больше, чем того, что нас разделяет», — заверил он, имея в виду подход США и ЕС к кризисам на Ближнем и Среднем Востоке, на Украине, к проблеме будущих взаимоотношений с Россией.

Аналогичным образом оценивает сегодняшнее состояние трансатлантических отношений директор Школы общественных и международных отношений имени Вудро Вильсона, в прошлом член Конгресса США Джейн Харман. Особенно убедительно, по ее словам, тесное партнерство США и ЕС проявилось в украинском кризисе.

Для Европы, заявила Харман, было намного труднее, чем для США, ввести жесткие санкции против Кремля, поскольку их негативный эффект для стран ЕС намного сильнее. Но санкции, считает она, «необходимы, поскольку сдерживают Путина в его действиях».

Санкции — инструмент давления на Кремль

Федерика Могерини в свою очередь опровергла сообщения некоторых европейских газет о том, что она, дескать, скептически относится к санкциям. По этому вопросу, подчеркнула она, нет расхождений ни между самими европейскими партнерами, ни на трансатлантическом уровне. «Наше единство, — объяснила Могерини, — было самым лучшим ответом на российскую стратегию, которая, возможно, преследовала цель внести раскол либо в Европейский Союз, либо в отношения между Европой и США».

Санкции, считает она, нужны, «поскольку это единственный имеющийся в нашем распоряжении инструмент оказать давление на Россию». Наряду же с санкциями Брюссель предлагает, во-вторых, искать политический путь преодоления кризиса, и, в-третьих, оказывать всевозможную поддержку Украине. «Если предстоящей зимой Украина рухнет, — убеждена Федерика Могерини, — то это станет крупнейшим нашим провалом».

«Греческий сценарий» для Украины?

Председатель Мюнхенской конференции по безопасности Вольфганг Ишингер (Wolfgang Ischinger) видит вполне реальный шанс поставить Украину на ноги и предлагает Евросоюзу для этого воспользоваться «греческим сценарием» — быть щедрым, но взыскательным.

Учитывая проблему коррупции на Украине, следует, по его мнению, создать, как и в случае с Грецией, своего рода «тройку» — специальный международный орган, который бы следил за тем, чтобы ни один евро из западных кредитов не был бы использован не по назначению.

В том, что Евросоюз просто обязан оказать Украине политическую, экономическую и финансовую помощь убежден и председатель внешнеполитического комитета бундестага Норберт Реттген (NorbertRöttgen). Правда, в быстрый успех он не верит, поскольку считает, что Путин рассматривает перспективу превращения Украины в стабильную, демократическую и экономически процветающую страну как угрозу своему режиму и постарается этого не допустить. Поэтому для Реттгена не стал сюрпризом тот факт, что Россия не торопится выполнять положения минских соглашений.

Взгляд из Москвы

«Владимир Путин не проживет так долго, чтобы успеть стать свидетелем превращения Украины в экономически процветающую страну», — заметил в этой связи Андрей Кортунов. Генеральный директор Российского совета по международным делам рассказал в Берлине о двух бытующих в Москве точках зрения на украинский кризис.

Представители одной рассматривают Украину как своего рода козырную карту в большой игре с Западом, цель которой — заново выстроить отношения с ним и добиться более выгодных позиций для России, в первую очередь в торгово-экономической, энергетической и финансовой сферах.

Есть и другая, не менее популярная точка зрения, продолжил Кортунов. Разделяющие ее считают, что Украина все равно потерпит фиаско, что помощь Запада окажется недейственной, наступит разочарование, в стране начнутся социальные волнения и общественное мнение изменится. «Это означает, — добавил он, — что Россия может позволить себе роскошь расслабиться и просто ждать пока Украина образумится».

О том, что думают в Киеве на этот счет, и о состоянии дел в украинско-российских отношениях свидетельствует ремарка Павла Шеремета, занимавшего до 2 сентября пост министра экономического развития и торговли в правительстве Яценюка.

«Если бы в середине 90-х годов мы могли предвидеть такое развитие событий, — заявил он, — то более серьезно и вдумчиво размышляли бы над решением отказаться от ядерного оружия». Шеремет считает, что Украине уже тогда надо было быть столь же осторожной в отношении к России, как Польша и другие страны Восточной Европы, которые воспользовались временем, чтобы быстро интегрироваться в европейские и трансатлантические структуры.