Несварение успехов

Артур Гущин – научный сотрудник S. Rajaratnam School of International Studies (Сингапур)

Резюме: Взаимоотношения стремительно развиваются, но экономическая взаимозависимость, гарантирующая спокойствие, не сформировалась, поскольку последнее десятилетие Москва и Пекин посвятили только политическим переговорам

На протяжении последних лет мы привыкли к политической, а скорее, антиамериканской дружбе России и Китая, а вот экономические отношения соседей напоминали экспертам пустыню, по которой изредка пройдет караван «Роснефти» с контрактом на поставку нефти на 20 лет, а в обратном направлении отправятся китайские кредиты на 25 миллиардов долларов. Или «Рособоронэкспорт» сочтет ряд истребителей устаревшими, а Пекин согласится их купить, потому что наладить собственное качественное производство авиационных двигателей пока не может.

Тем не менее, встреч на высшем уровне и переговоров с участием топ-менеджеров госкорпораций было много, однако до 2013 г. политические заявления и меморандумы о намерениях не находили отклика на практике, что вызывало недоумение, гнев или обиду китайских партнеров. Периодически компании из КНР честно старались помочь России дополнить военно-нефтяной экспорт развитием инвестиционной активности, однако для производителя бытовой техники Changhong не нашлось свободных помещений под аренду в Подмосковье, поэтому китайская компания построила завод в Чехии. Аналогично власти Татарстана сочли недостаточно привлекательными 100 миллионов долларов инвестиций в строительство завода по выпуску внедорожников Greatwall и отказались подписывать соглашение о режиме промсборки и предоставлении льгот на ввоз комплектующих.

Причиной была любовь к европейским инвесторам, достаточные финансовые резервы, возможность кредитования по отработанным схемам в Евросоюзе или США, поэтому разворот к Китаю не был нужен, а высокие цены на нефть только успокаивали руководство страны, которое не видело необходимости в развитии контактов с КНР. Кто-то может не согласиться с вялотекущим состоянием экономических отношений между Москвой и Пекином, приводя официальные данные о 100 миллиардном долларовом торговом обороте в 2013 году. Однако куда более показательным является скромная в сравнении цифра в 4,08 миллиардов долларов. Это общий объем прямых инвестиций (по данным ЦБ), который Китай направил в Россию из своего 90-миллиардного пула, предназначенного для вложений в иностранные экономики. В результате сложилась ситуация взаимодействия, но не взаимозависимости, что породило ряд опасений как в Пекине, так и Москве.

Основной вопрос на повестке дня Кремля, заключается том, до какой степени развивать отношения с Китаем. Ведь неслучайно процесс переговоров по продаже CNPC дополнительной 10-процентной доли в Ванкорском проекте затянулся и, по последним данным, индийская ONGC является приоритетным покупателем. Кроме того, открытым остается вопрос об увеличении доли CNPC в «Ямал-СПГ», где китайская компания готова выкупить 10% минус одна акция, которые ранее предлагались японским Mitsubishi и Mitsui. Нынешние прорывы по нефтегазовым контрактам, продажа китайцам долей в «Ямал-СПГ», Ванкоре, «Уралкалии», создание Российско-Китайского инвестиционного фонда, соучредителем которого является Chengdong Investment Corporation (CIC), управляющая активами на 500 миллиардов долларов, совместное строительство «Русгидро» и Сhina Three Gorges Corporation электростанций в России, а также остальные инвестпроекты на общую сумму в 20 млрд долларов свидетельствуют о том, что Пекину и так уже предложено максимальное участие в стратегических сферах в России. Ведь еще десять лет назад речи о предоставлении таких условий и быть не могло.

Продажа углеводородов, безусловно, экономически выгодна обеим сторонам: Россия получает деньги, а Китай – диверсификацию, контроль над поставками, отсутствие конкуренции со стороны ЕС в надежных проектах. Но в перспективе неизбежно настанет момент, когда Пекин захочет большего и предложит России дать ему преференции при инвестировании в строительство и создание инфраструктуры, поскольку именно эти области, наряду высокими технологиями, China Development Bank считает приоритетными при работе с Россией. И Москве предстоит трудный выбор: получить значительные инвестиции для сглаживания последствий бегства капитала (более 100 млрд долл. в 2013 году, 5% ВВП) и пустить по условиям китайскую технику и рабочих на собственный строительный рынок или же, затянув пояса, защищать интересы отечественных фирм и строителей? И несмотря на политическую дружбу Пекина и Москвы, последняя не уверена, что способна сохранить статус равноправного партнера в будущем, поскольку сильный Китай уже является сложным переговорщиком, способным диктовать жесткие условия. Достаточно вспомнить «удовлетворительный», по словам Владимира Путина, газовый контракт.

В частных беседах аналитики из Китайской Академии общественных наук (CASS) предполагают, что при возникновении критичной ситуации в международных отношениях Китай останется с Россией в 80% случаев, тогда как оставшиеся 20 – возможности для маневра. И каким он будет – знают только руководители КНР. Отсутствие прежнего круга инвесторов вынуждает Россию быть более гибкой при переговорах с Китаем, что ставит под вопрос позиции Москвы по Банку Развития ШОС, Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций, которые ранее расценивались как угроза сфере влияния Москвы в Центральной Азии. Тем более, что прецедент уже есть: Кремль согласился с созданием инфраструктурного банка БРИКС. По мнению казахских экспертов из Института мировой политики и экономики, Россия уже проигрывает Китаю место стороннего лидера в регионе, а при нынешней экономической ситуации положение только ухудшится.

В свою очередь, Китай не спешит инвестировать в российские неуглеводородные проекты, о чем уже открыто сказал Герман Греф. И тому есть ряд причин. Эксперты из CASS уверены, что основной проблемой в российско-китайских отношениях остается недосказанность и ненадежные гарантии со стороны России.

Во-первых, Пекин не уверен, что после снятия санкций Москва не развернется вновь к европейским партнерам. И исторически он прав. Во-вторых, сложная экономическая ситуация в России породила новые риски, а неопределенность с политическим будущем, а точнее, долгосрочным национальным курсом, который зависит от личности несменяемого руководителя, делает опасения Пекина еще красочнее. Могут ли китайские компании инвестировать в Россию и рассчитывать, что случай с Крымом или «Башнефтью» только исключение из правил? Наконец, Китай неоднократно заявлял, что российская бюрократическая система сложна и изобилует проблемами, в которых китайские специалисты не всегда могут разобраться.

Таким образом, Россия и Китай, представившие парадный фасад новых экономических отношений, столкнулись с внутренней проблемой доверия: как развивать отношения с Москвой без долгосрочных гарантий, и стоит ли открывать двери перед Пекином, который претендует на роль глобального лидера? Другими словами, взаимоотношения стремительно развиваются, но экономическая взаимозависимость, гарантирующая спокойствие, не сформировалась, поскольку последнее десятилетие Москва и Пекин посвятили только политическим переговорам.

В нынешней ситуации Кремль вынужден дважды просчитывать каждый шаг по отношению к Пекину, потом что Си – «хозяин дома», тогда как Ху был только «менеджером». Именно так китайские аналитики характеризуют первое лицо КНР. А разницу между владельцем и наемным работником объяснять не надо. Просто прочтите последние внутрикитайские новости.