Прошла уникальная по своему формату встреча правозащитников с Путиным

В Кремле прошла встреча президента Путина с правозащитниками – уникальная по своему формату. Впервые вместе собрались не только члены Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ), но и все федеральные и региональные омбудсмены. Как сказала уполномоченный по правам человека Элла Памфилова, как государственные правозащитники, так и вольные.

После послания, в котором Путин сказал, что «каждый, кто готов брать на себя ответственность, должен быть вовлечен в реализацию планов развития страны, конкретных регионов и муниципалитетов», встреча с региональными правозащитниками (авторитетных, влиятельных, уверенных в своей правоте региональных омбудсменов президент сегодня назвал большой силой, к которой люди зачастую обращаются как к последней инстанции) интересна не только с точки зрения оценки текущей ситуации в правозащите.

Кремль все чаще и словами, и делами обозначает политику по привлечению неравнодушных граждан и общественных организаций к работе – причем как к контролю за властью, так и к работе на стыке между обществом и властью. Кроме этого, власть стала уделять повышенное внимание работе напрямую с представителями регионального, а не только столичного гражданского общества. Руководителей региональных общественных палат (вместе с вице-губернаторами) на днях собрали в Подмосковье на семинар, где перед ними выступали министры, руководители президентской администрации, эксперты. Теперь региональные уполномоченные по правам человека (а они по сути являются одновременно и чиновниками, и представителями гражданского общества) собрались на встречу с президентом.

Путин сразу отметил, что нужно повышать статус омбудсменов, в том числе и через поправки к принятому еще в 1997 году закону об уполномоченных по правам человека. Хотя все равно главное в их работе, как сказал президент, «особый характер, особый душевный настрой на такую работу, потому что исполнительных функций, каких-то властных полномочий у вас нет». Именно с уверенными в своей правоте в деле отстаивания интересов людей уполномоченными и считаются органы власти – что в результате идет на пользу людям.

Путин признал, что такая ситуация сложилась не во всех регионах – в некоторых назначают на должность омбудсменов приближенных, зависящих от власти людей – и поручил своим полпредам разобраться с тем, как обстоят на местах дела с обеспечением независимой деятельности уполномоченных.

Кроме того, понятно, что после напоминания Путина о том, что у каждого гражданина, где бы он ни проживал – от Владивостока до Калининграда, от Мурманска до Севастополя – должна быть возможность защиты своих прав через институт уполномоченных, те десять субъектов Федерации, в которых до сих пор не создали этот институт, теперь вынуждены будут сделать все для его скорейшего учреждения. И вряд ли губернаторы решатся поставить на эту должность удобных людей – ведь понятно, что это вызовет негативную реакцию Кремля.

Таким образом, федеральный центр все заметнее принуждает региональные власти к организации честного, открытого диалога с гражданским обществом – через структуры Народного фронта, которые все активнее занимаются общественным контролем за властью, через общественные палаты, которые теперь при помощи того же ОНФ должны превращаться в реальные, а не декоративные трибуны гражданского общества, через уполномоченных по правам человека. Все эти институты нужны не для проформы – а для реального вовлечения неравнодушных людей в работу власти и для приближения чиновников к земле, приучения их к тому, чтобы работать вместе с людьми.

«Нас всех объединяет желание адекватно отвечать на те запросы, которые есть у людей, на запросы тех людей, которые обращаются к нам с жалобами, просьбами, требованиями – с требованием восстановить их нарушенные права», – сказала Элла Памфилова, отметив главное, что объединяет все обращения граждан независимо от тематики:

«Запрос на честное и уважительное отношение со стороны государства к ним как к личности. Вот это, пожалуй, главное как со стороны государства, так и со стороны правозащитников».

Памфилова обратила внимание и на то, что приобретает особое значение в момент испытаний:

«Люди понимают, что нам предстоит пережить целый ряд сложностей, и люди готовы пойти и идут на эти ограничения ради того, чтобы сохранить свое национальное, человеческое достоинство, сохранить страну, но при одном условии – и вот это очень важно, – что это будет по-честному, по-честному вместе с властью, что это будет, скажем, на основе взаимного доверия, бережного отношения к людям.

Надо снимать эту социальную расслоенность и несправедливость. Люди никогда не поймут, когда у какого-нибудь топ-менеджера большой госкорпорации зарплата в месяц такова, что она может покрыть целую федеральную годовую программу, например медицинскую, по спасению детей или лечению детей от какой-то болезни. То есть, конечно, не надо доходить до абсурда, но все-таки я полагаю, что этот вопрос в такой ситуации, которую мы сейчас переживаем, требует пристального внимания, больше социальной справедливости. Потому что наши люди в большей степени обращают внимание именно на социальные права».

Памфилова также предложила скорректировать закон об НКО в той части, что касается регистрации иностранных агентов. Путин в ответ сказал, что при его принятии изначально никто не ставил целью кого-то обидеть или унизить:

«Просто, если вы обратили внимание, вы сейчас сослались на вчерашнее послание, я там сказал, и я глубоко в этом убежден, что или Россия останется и будет суверенным государством, или ее вообще не будет. Для России это чрезвычайно важная вещь. Для какой-то малой страны, не имеющей даже, может быть, исторических корней, собственной государственности, она как была в подчиненном положении, так и остается, только поменяла поляну, и все. Для России это невозможно. Если мы не будем суверенными, мы растворимся – или по-тихому, либо с какими-то трагедиями. И то и другое недопустимо. Это чрезвычайно важная вещь, об этом всегда нужно помнить.

Когда принимался закон, смысл его был в чем? В том, чтобы из-за границы с помощью финансовых ресурсов никто не вмешивался в нашу политическую жизнь, во внутреннюю политическую жизнь нашего государства, в этом самое главное. Почему? Потому что, когда из-за границы платят за внутриполитические процессы в стране, уверяю вас, чего бы ни говорили, преследуют не наши национальные интересы, а свои собственные. Они, кстати, иногда и совпадают, эти интересы, но чаще нет. И в любом случае мы сами должны решать свою судьбу, сами должны устраивать свою жизнь, сами реагировать на проблемы, которых у нас достаточно, но только сами, внутри страны.

Я, тем не менее, согласен, мы здесь с вами многократно говорили на этот счет, и в этом зале тоже, этот закон, конечно, нуждается в совершенствовании, он не идеальный и, наверное, в чем-то не соответствует сегодняшнему дню, и, безусловно, надо его поправлять, потому что некоторые вещи входят в противоречие с первоначальным смыслом того, что предполагалось сделать. Вместе давайте будем дальше над этим думать».

А за решение еще одного вопроса, поднятого на прошлой встрече с правозащитниками, состоявшейся 14 октября, Путина поблагодарила председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. Речь идет о памятнике жертвам политических репрессий, который в столице не могли поставить уже больше 20 лет.

«Мы благодарны президенту за внимание к этой проблеме, за поручение установить памятник жертвам политических репрессий и к предложениям рабочей группы под руководством (первого замглавы администрации президента Вячеслава) Володина», – сказала Алексеева. Председатель Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) Михаил Федотов сообщил, что памятник предлагается установить на пересечении проспекта Сахарова и Садового кольца. Кроме того, напротив памятника жертвам репрессий предлагается установить еше и памятник академику Сахарову, которого Федотов назвал «великим правозащитником и патриотом».

В ответ на предложение Михаила Федотова объявить амнистию к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне Путин высказался за взвешенный подход. «Я – за амнистию, но, во-первых, постоянно нельзя частить с этими амнистиями, иначе у нас в местах лишения свободы скоро никого не окажется. Но дело не в этом, может быть, даже хорошо, если там никого не будет... Но нельзя забывать и о правах жертв преступлений, – заявил он, добавив: – Это такая вещь, которая должна быть прозрачной, должны быть понятные процедуры, отработанные представительным органом, обсужденные с общественностью». При этом Путин заверил, что возможности суда присяжных станут шире. «Нам надо возможности суда присяжных расширять, и, конечно, мы будем над этим работать», – заявил президент.

Говоря уже о другой амнистии, на этот раз – капиталов, Владимир Путин пообещал лично проследить за соблюдением закона после его принятия. «Мы, конечно, должны будем принять взвешенный закон по этому поводу, и я лично буду следить за его исполнением с тем, чтобы никто его не нарушал. Будем мгновенно реагировать на возможные нарушения, вплоть до кадровых решений. Потому что или мы сделаем это грамотно, последовательно, жестко и проведем эту линию до конца, или ничего не получится», – сказал глава государства.

В целом встреча Путина с правозащитниками получилась очень деловой и информативной, считает член Совета при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Иосиф Дискин:

«Президент хотел дать почувствовать омбудсменам, что их деятельность важна, нужна, что за этим стоит личное внимание и забота президента. Кроме того, можно сказать, что шел смотр сил – Путину было важно обозреть, как работает система, ведь речь идет о создании целостной системы из Совета по правам человека, уполномоченных по правам человека, по правам детей, бизнеса. Так что это еще один канал обратной связи между властью и обществом и стимул для общества проявлять инициативу».

На встрече поднимали такие проблемы, о которых президент, как он сам сказал, раньше не слышал, и это было для него очень важно, отметил Дискин. Самыми важными эксперт считает выступления правозащитников, занимающихся правами ребенка.

«Уполномоченная по правам ребенка говорила о том, что очень важно, что ребенку-инвалиду выплачивается пособие, как и матери – по уходу, но при этом не менее важно, чтобы матери была предоставлена возможность работать. И она могла бы заработать, что означает уже не нищенское сносное существование, а самоуважение», – говорит Дискин.

«Замечательным было выступление уполномоченной по правам ребенка из Карачаево-Черкесии. Она назвала очень важные цифры. Например, в Чечне, Ингушетии, а теперь и в Дагестане, где закрыли последний детский дом, есть традиции, в которых нет социального сиротства», – напоминает эксперт. Вывод под всеми заявлениями подвел уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов. «Он рассказал, что социальное сиротство в России сократилось вдвое, что вдвое выросло число родителей, которые брали детей-инвалидов. Все говорили, что после отказа американцам в усыновлении у нас дети-инвалиды останутся без заботы, а этого не произошло», – рассказал Иосиф Дискин.

«Встреча, безусловно, будет результативной. И я думаю, что этот формат станет постоянным. Для очень многих представителей структур уполномоченных по правам человека, ребенка, бизнеса такое внимание президента – очень большой стимул действовать дальше».

Текст: Сергей Яковлев