О стратегии России во взаимоотношениях с государствами Центральной Азии.

На прошлой неделе Министр иностранных дел С. Лавров заявил, что Россия выступает против любых действий, совершаемых по насильственной смене власти в других странах. «Мы отнесемся крайне негативно к действиям, совершенным извне для смены власти в независимых странах. Это относится ко всем государствам, в том числе к Венесуэле, Кубе, России, Китаю, странам Евросоюза. Неправильно вмешиваться во внутренние дела, использовать некоторые инструменты для «разогревания» ситуации, создавать напряженность. По международному праву это не соответствует обязательствам, взятым на себя самими государствами. Мы отнесемся к этому негативно и заинтересованы призвать международное сообщество к осуждению таких действий и окончательному отказу от них» - сказал С. Лавров.

Это знаковое, стратегически важное заявление сделано неслучайно и нуждается в соответствующем позиционировании на постсоветском пространстве. Украинский кризис, а чуть ранее цветные революции в Грузии, Кыргызстане и той же Украине показали, как искусно можно разжечь конфликт и ввергнуть страну в глубочайший политический, экономический и гуманитарный кризис. Такие пертурбации чреваты серьезными геополитическими реконфигурациями и ослаблением коллективной безопасности всей Евразии.

Для Москвы крайне важно показать свою непричастность к майданным технологиям, технологиям цветных революций. Москва не организовывала майдан, а та помощь, которую Россия предлагала правительству Н. Азарова была направлена на сохранение и развитие глубоких и всесторонних связей между экономиками двух стран, которая в угоду политтехнологично сформированной воли майданщиков была нарушена.

Россия, устами С. Лаврова, посылает элитам постсоветских стран месседж: «мы за устойчивое развитие». Иными словами, Россия не собирается противопоставлять существующим элитам контрэлиты, генерировать и позиционировать их как оппозицию. Россия ориентирована на работу по повышению экономического, культурного и гуманитарного измерения евразийской интеграции с теми, кто находится у власти сейчас. Этот посыл крайне важен, например, для элит Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана. Для Казахстана же он давно воспринимается как очевидная вещь, которую в Акорде давно уже знают. Постоянно повышающийся уровень интегрированности экономик России и Казахстана делает абсурдным всякие рассуждения о российском закулисном влиянии в стране. Характерно, что даже крайне негативно настроенные к России казахские националисты не обвиняют Москву в том, что она пытается дестабилизировать ситуацию в стране. Абсурдны такие рассуждения и применительно ко всем остальным государствам региона.

В Кыргызстане роль России сугубо стабилизационная. Москва помогает Бишкеку решать вопросы энергетической безопасности, предоставляет существенные материальные преференции. В информационном поле Россия вынуждена отвечать на различные антиевразийские идеологемы и деконструировать их, однако, это уже вопрос информационной политики, а не внешнеполитической стратегии России.

В Узбекистане Москва также ведет себя подчеркнуто дистанцированно от суверенных дел этого государства. Неслучайно в экспертном сообществе склонны не придавать проамериканской риторике И. Каримова в последнее время серьезного значения, так как Узбекистан не собирается рушить сложившийся баланс геополитических сил.

Неустойчивость социально-экономического и социально-политического положения Таджикистана также невыгодно России, которая имеет лишь ограниченные возможности для проактивного реагирования на вызовы коллективной безопасности Евразии, исходящие из Афганистана. Более того, например ОДКБ также не вмешивается в суверенные дела других государств.

Несколько особняком стоит Туркменистан, который пытается сохранять позицию изоляционистского нейтралитета. Однако угрозы стабильности со стороны Афганистана заставляют Ашхабад по новому взглянуть на потенциал коллективной синергии постсоветских стран.

Китай также ориентируется на устойчивое развитие стран региона, так как ему также как и России в силу хотя бы географической близости опасно иметь у себя в соседях пылающие в огне революций государства региона. А отдаленность от региона США и Евросоюза позволяют им рассматривать цветные революции как инструмент своего влияния.

Евразийская интеграция основывается на общности истории, культуры и социохозяйственных связей народов континента, в этой связи такая консервативная стратегия Москвы полностью вписывается в эту стилистику. Более того, заявление С. Лаврова призвано показать, что в условиях евразийской интеграции от России не последует каких-то неожиданных поворотов и действий, она будет проводить свою внешнюю политику исходя из простых и понятных государственных принципов. Иными словами, Россия выступает надежным и предсказуемым партнером по евразийской интеграции для всех стран региона.