«Если ты упал, то постарайся поднять что-то с пола, пока лежишь», - гласит шотландская народная пословица. Она довольно хорошо характеризует современное состояние сепаратизма в Европе. Опыт сентябрьского референдума о самоопределении Шотландии оказался востребованным в самых разных уголках Старого Света. Сейчас многие пытаются осмыслить и использовать методы шотландских сепаратистов в своих интересах - как, к слову, и сами шотландцы после референдума.

Наиболее остро шотландские события воспринимаются в Каталонии… Переживающую острый социально-экономический кризис Испанию потрясли новые политические баталии. Многотысячные демонстрации и ожесточенные столкновения с полицией на улицах Барселоны и других каталонских городов стали ответом жителей этой автономной области на решение Конституционного суда страны приостановить действие указа о проведении 9 ноября опроса населения о суверенитете Каталонии. Президент общественного движения Каталонская национальная ассамблея Карме Форкаделл заявила, что планы сторонников самоопределения не будут пересмотрены: «Несмотря ни на что, 9 ноября мы будем голосовать, как этого требует большинство каталонцев». По мнению президента выступающей за независимость Каталонии партии «Левые республиканцы» Ориоля Хункераса, «нет таких конституционных аргументов, чтобы лишить каталонцев права высказать свое мнение». 

Дебаты о проведении в Каталонии плебисцита или опроса на тему самоопределения особенно активизировались несколько месяцев назад, но главный импульс этим спорам дал референдум о самоопределении Шотландии. Дело не только в том, что шотландское общество раскололось пополам (раздел прошел даже между городами – Данди и Глазго «за» независимость, Эдинбург и Абердин – «против»); создан прецедент проведения референдума о самоопределении части территории государства-члена Евросоюза. Причем «центр» заранее согласился признать волеизъявление «мятежной» провинции. В итоге мир не перевернулся, плебисцит прошел – и в других претендующих на самоопределениях районах «единой Европы» задались вопросом: а чем мы хуже?

У многих в Европе имеется не меньше, чем у Шотландии, оснований требовать проведения подобного референдума. Настроения в пользу сецессии поддерживаются многими факторами. Если мы бросим взгляд на современную Европу, то обнаружим настроения в пользу сецессии не только в Каталонии, но и в Стране Басков (особенно если рассматривать баскскую проблему сквозь призму взаимоотношений Испании и Франции), на Корсике, в Бельгии, североитальянской Венето, Северной Ирландии, в Уэльсе и даже в какой-то степени в Баварии.

Начнем с Великобритании. Победа противников шотландской независимости сама по себе не решает проблему британского единства. Она выступает отправным пунктом последующих напряженных дебатов о реформировании взаимоотношений Лондона и Эдинбурга в политической, финансовой, социальной и других областях. Любые возникающие здесь проблемы станут новым катализатором сепаратистских настроений. Британский премьер Дэвид Кэмерон по горячим следам шотландского референдума попытался взять назад свои обещания передать Шотландии ключевые полномочия в административной и финансово-экономической сфере, данные в ходе его визита в Шотландию в мае 2014 года. И данный вопрос неминуемо окажется в центре новых дискуссий – в том числе с участием Евросоюза.

ЕС оказался в сложной ситуации. С одной стороны, Брюссель приветствовал итоги шотландского референдума, с другой – Дэвид Кэмерон сам намерен увести Великобританию из Евросоюза. Отсюда и внешне парадоксальное, но имеющее подтекст заявление председателя Еврокомиссии Жозе Мануэла Баррозу. Он приветствовал «решение шотландцев сохранить единство Великобритании» и тут же пообещал, что Еврокомиссия «продолжит вести конструктивный диалог с шотландским правительством в областях, которые важны для будущего Шотландии, включая занятость и экономический рост, энергетику, изменения климата и окружающей среды и более эффективное регулирование».

На практике это означает, что если Великобритания все-таки выйдет после 2017 года из Евросоюза, Брюссель может «перевести стрелки» и поддержать сепаратизм жителей Шотландии, Северной Ирландии и Уэльса с тем, чтобы сохранить их в своих рядах уже как независимые государства. Следует согласиться с профессором политологии Университета Страклайда в Глазго Джоном Кертисом. Он считает, что «дискуссии о конституционном будущем Великобритании на этом не закончатся. К ним вернутся в ближайшие полгода. И это ставит новые конституционные вопросы для остальных частей Великобритании». 

Аналогичным образом настроены и сторонники самоопределения Северной Ирландии, а также Уэльса. Лидер североирландской партии «Шинн Фейн» Джерри Адамс призвал к реализации права на проведение референдума в Северной Ирландии. Он убежден, что «для многих жителей этого острова пришло время провести цивилизованные дебаты относительно объединенной Ирландии или продолжения разделенного существования». [1] А глава Партии Уэльса Линн Вуд предупредила, что ее единомышленники будут следить за тем, «что предлагается Шотландии, чтобы знать, на чем мы можем настаивать и в Уэльсе тоже».

Если новые референдумы на берегах Туманного Альбиона – дело не одного года, то в Испании ситуация может обостриться уже в ближайшие недели. Президент Каталонии Артур Мас дал понять, что согласие международного сообщества признать результаты референдума в Шотландии объективно требует занять аналогичную позицию и в отношении Каталонии. Он подчеркнул, что автономная область продолжит процесс обретения суверенитета, поскольку ее на этом пути «укрепил урок демократии, который преподало Соединенное Королевство». Мас предупредил Мадрид, что «блокировать общенациональный опрос в Каталонии» не удастся. 

Не случайно лидеры каталонских сецессионистов считают своими героями не только единомышленников в Шотландии, но и британского премьера, создавшего необходимые условия для проведения плебисцита в своей стране. Надо заметить, что разработанные для каталонского референдума формулировки носят предельно гибкий характер. Жителям автономии предлагается последовательно ответить на два вопроса: «Должна ли Каталония стать государством?» и в случае положительного ответа: «Должно ли государство Каталония быть независимым?» Кроме того, лидеры Каталонии называют референдум «консультативным голосованием». Они оставляют открытыми двери для консультаций с центральными властями, в том числе «с целью внесения необходимых изменений на уровне Испании»,  отметил в своем выступлении 27 сентября Артур Мас. Иными словами, сам референдум можно рассматривать как часть политического торга вокруг перераспределения полномочий (прежде всего, финансовых) между Мадридом и Барселоной.

При всём при этом вектор роста сепаратизма в Европе просматривается чётко. «Испания и Бельгия обеспокоены, что шотландский пример может повредить их государственному устройству. Кроме того, в Великобритании о независимости может заговорить и Северная Ирландия», - предупреждает Deutsche Welle.

Вместе с тем международный опыт последних десятилетий свидетельствует, что сторонники независимости на референдумах, как правило, проигрывают. Примером может служить франкоязычная канадская провинция Квебек. Там в конце XX века прошли два плебисцита о независимости – и оба не принесли успеха сепаратистам. Правда, тенденция их обнадёживает. Если в 1980 году против независимости Квебека проголосовали 59,6% участников референдума, то в 1995 году лишь 50,6%.

Всё больше людей поддерживают сецессию и в Северной Италии. В ходе состоявшегося в марте 2014 года общественного опроса в регионе Венето (центр – Венеция) о создании «Республики Венето» и ее выходе из состава Италии, 89% участников высказались за образование нового независимого государства. При этом любопытно, что сторонники независимости Венето хотят сохранить за своим регионом место в НАТО и ЕС (как и шотландцы), а также валюту евро.

Что же касается Каталонии, то и там результат может оказаться в пользу самоопределения. Свыше 90% участников состоявшихся еще в 2009-2010 годах опросов о независимости Каталонии ответили на этот вопрос утвердительно. «Если такой референдум действительно состоится, существует немалая вероятность того, что он создаст небывалый прецедент в истории строительства единой Европы. Поэтому испанское правительство, вероятно, будет создавать все новые препятствия для его проведения», - указывает французское издание Atlantico и заключает: «В любом случае перспективы объединения нашего континента сейчас выглядят не лучшим образом»… 

(Окончание следует)

[1] The Morning Ireland, 19.09.2014

Результаты состоявшегося 9 ноября в Каталонии неофициального референдума по вопросу о независимости этой провинции от Испании не оставляют сомнений в том, что игра только начинается. Активность каталонских сепаратистов вынуждает власти Испании реагировать на стремительно развивающуюся ситуацию. А за исходом противостояния Мадрида и Барселоны внимательно наблюдают в других «сепаратистских» регионах Европы.

Развернувшаяся в последние два месяца борьба сторонников и противников плебисцита в итоге привела к определенному компромиссу. Вместо полноценного референдума лидеры каталонских сепаратистов согласились провести неофициальный опрос. Правда, центральные власти Испании, подключив Конституционный суд страны, дали понять, что не признают и его результаты. Предложенные каталонцам вопросы гласили: «Хотите ли вы, чтобы Каталония стала государством?» и «Хотите ли вы, чтобы это государство было независимым?» По предварительным данным, в опросе приняли участие 2,25 млн каталонцев из 5,4 млн, имеющих право голоса. Из них более 80% ответили утвердительно на оба вопроса. То есть более полутора миллионов из семи с половиной миллионов жителей Каталонии хотят жить в независимом государстве, а еще 10% участников опроса хотят жить в государстве, которое останется под юрисдикцией испанской короны. 

Много это или мало? Цифры здесь не главное. Глава каталонского правительства региона Артур Мас уже охарактеризовал результаты плебисцита как «всеобъемлющий успех». [1] Главное здесь – историческая глубина и острота каталонской проблемы, демографический фактор, поступательное развитие сепаратистского движения в экономически самой развитой испанской провинции.

Население Каталонии составляет около 16% общеиспанского, но провинция дает 23% национального ВВП. По оценкам европейских экспертов, ВВП Каталонии по абсолютной величине аналогичен показателям Дании и Финляндии, а по уровню на душу населения почти достигает германского. Показатели каталонского экспорта – почти как у Финляндии и выше, чем у соседей португальцев. [2] При этом лидеры каталонских сепаратистов, требуя выхода из состава Испании, намерены и дальше взаимодействовать с Мадридом, но уже в качестве равноправных субъектов Европейского союза.

Вне зависимости от результатов нынешнего плебисцита и решений Конституционного и прочих испанских судов Мадрид и Барселона обречены на трудный диалог со взаимными уступками. Мадридская газета El Pais пишет, что финансовые вопросы и процесс перераспределения полномочий станут главными в ходе предстоящего переговорного процесса. В редакционной статье под заголовком «Возвращение за стол» газета отметила, что игнорировать факт мобилизации столь многочисленных сторонников независимости в рамках акции не позволяют принципы демократии. [3] «Количество участников этого мирного волеизъявления достаточно велико, и об этом нельзя забывать. Проблему Каталонии правительству Испании предстоит решать не судебным, а политическим путем. Необходимо сесть за стол переговоров и выработать решение, от которого выиграют все. Если единственными итогами этого дня станут молчание, безразличие или пренебрежение, то вопрос может утратить какие-либо перспективы решения», - соглашается газета La Vanguardia. 

И теперь от предстоящих дискуссий будет зависеть позиция лидеров каталонского сепаратистского движения, а заодно и развитие ситуации в других районах Европы со схожими проблемами. Впереди напряженные дискуссии о пересмотре основ взаимоотношений Лондона и шотландского Эдинбурга. Не останутся в стороне от предъявления жестких финансово-экономических требований к центральным властям лидеры итальянского региона Венето, где в марте 2014 года почти 90% участников общественного опроса высказались за создание независимой «Республики Венето». Серьезные экономические козыри имеются у такого региона, как датская Гренландия. Лидеры тамошнего движения за самоопределение претендуют на контроль над урановыми разработками на острове, и одно это заставляет отнестись к их деятельности серьезно.

Перспективы европейского сепаратизма напрямую связаны с состоянием экономики Евросоюза. А тут всё обстоит не лучшим образом. Обнародованное на днях решение Европейского центробанка (ЕЦБ) оставить неизменной рекордно низкую учетную ставку (0.05%) и туманные обещания главы банка Марио Драги пойти на «нетрадиционные» шаги наподобие выкупа долговых обязательств, если состояние европейской экономики продолжит ухудшаться, не удовлетворили инвесторов. «Драги имеет тенденцию порождать истерику на рынках даже тогда, когда он не хочет этого», - заметил аналитик по вопросам рынков финансовой компании Alpari Крейг Эрлам. [4] 

В различных регионах Европы сейчас разрабатывают свои антикризисные модели. И хотя лидеры движения за самоопределение «Республики Венето» пока заявляют о желании остаться в зоне единой европейской валюты, кто-то уже требует отказаться от евро и вернуться к национальным денежным единицам. Председатель «Национального фронта» Франции Марин Ле Пен убеждена, что ее страна «должна вернуть свою национальную валюту, как 95% стран мира», поскольку «десятки тысяч предприятий погибают из-за евро». Такую же позицию занимает лидер итальянской партии «Братья Италии - Национальный альянс» Джорджиа Мелони. «Откажемся от евро, этой больной валюты, и вернемся к самостоятельному контролированию собственной экономики», - призывает она. 

Экономические проблемы, с которыми сталкивается Евросоюз, и рост сепаратистских настроений в Европе - две стороны одной медали.