Почему военные действия на Украине не возобновятся

Почему военные действия на Украине не возобновятся

Похоже, война на востоке Украины, которая повлияла на европейскую экономику сильнее, чем любые новости из Франкфурта или Брюсселя, подходит к концу. За исключением единичных нападений, которые подрывали предыдущие попытки прекращения огня.

Большинство инвесторов предполагало, что перемирие не продлится долго, либо из-за того что президент России Владимир Путин жаждет захватить новые территории, либо потому что президент Украины Пётр Порошенко не допустит разделения своей страны, которого требует Россия. Но скорее всего этот модный пессимизм ошибочен. Теперь перемирие  основывается не на доверии или милосердии, а на совпадении интересов: Путин добился всех ключевых целей, а Порошенко осознаёт, что попытка отвоевать захваченное Россией будет национальным суицидом.

Правда в Киеве всё ещё есть «партия войны», которую, похоже, возглавляет премьер-министр Арсений Яценюк, призвавший НАТО поддержать его страну в тотальной войне с Россией. Но состоявшееся на прошлой неделе в украинском парламенте голосование о временной автономии повстанческих областей показывает, что большинство политиков страны оставили надежду выиграть войну с Россией. Также они поняли, что западная военная помощь не прибудет.

Это может показаться мрачным пораженческим анализом. Однако скромная победа России на самом деле оказалась наименее плохим исходом из всех возможных – учитывая отсутствие шансов, что Путина остановят экономические санкции. Есть несколько веских причин приветствовать первые шаги Украины к мирному договору:

Во-первых, для Украины, а также для Европы, такой компромисс намного лучше затяжной войны. Хотя Порошенко был вынужден пойти на существенные уступки, предложив донбасским повстанцам частичную автономию, это было неизбежно.

На самом деле, обсуждаемый сейчас компромисс похож на соглашение, к заключению которого Путин и Порошенко были близки летом, что было частично вызвано призывом правительства Германии к невоенному урегулированию кризиса. К сожалению, потенциальный прогресс был сорван, когда пророссийские повстанцы сбили самолёт малазийских авиалиний МН17. Это злодеяние вынудило канцлера Ангелу Меркель отступить от своей роли честного маклера и тут же укрепило надежды Украины на военную поддержку Запада.

Во-вторых, после присоединения Крыма и дестабилизации Донбасса Путин не проявляет никаких признаков желания расширить российские границы. Путин доказал что он будет бороться против любых дальнейших посягательств на границы России со стороны ЕС и НАТО, которых он сейчас считает экспансионистской империей.

Однако это не означает, что Путин надеется восстановить российский контроль над странами, входящими в ЕС и НАТО, например над Польшей или Литвой. Какими бы ни были амбиции Путина, он понимает, что Россия слишком слаба экономически, чтобы непосредственно соперничать с «империализмом» ЕС и НАТО.

Репутация Путина показывает его как статус-кво-лидера, который скорее постарается сохранить существующие сферы влияния, чем будет пытаться обратить вспять территориальную экспансию, совершённую Евросоюзом и НАТО в 1990-х.

В-третьих, прецедент, созданный отделением части Украины не обязательно является катастрофой для международного права в Европе. Несмотря на частые противоположные утверждения, аннексия Крыма Россией была не первой попыткой передвинуть европейские границы с помощью военной силы после 1945 года. Границы были насильственно изменены когда распалась Югославия, во время турецкого вторжения на северный Кипр и «замороженных конфликтов» в Молдове, Грузии и Азербайджане.

И, наконец, касательно экономических последствий для России и Украины. Для Украины, которая потенциально может посоперничать с Польшей за статус доминирующей державы Центральной Европы, и перегнать Францию в качестве главного сельхозпроизводителя Европы, главный вопрос в том, какую помощь окажет ЕС путём финансовой поддержки и технической помощи.

Население Украины в 44 миллиона человек почти равно населению Румынии, Болгарии и бывшей Югославии вместе взятых. Готовность ЕС выделить огромное количество ресурсов в виде денег, времени и рабочей силы, необходимое для преобразования Украины, гораздо более важна для будущего страны, чем точные условия договора об автономии Донбасса.

Для России долгосрочные последствия украинского кризиса столь же неоднозначны. Россия, безусловно, страдает из-за экономических санкций. Однако в конечном итоге из них можно будет извлечь экономическую выгоду, поскольку политика страны станет ещё более авторитарной.

В основе российской экономики лежит экспорт энергоносителей для финансирования западного импорта потребительских и промышленных товаров – ярким примером является «проклятие природных ресурсов», описанное в учебниках по экономике развивающихся стран. Однако в учебниках часто забывают упомянуть, что проклятие ресурсов – это логическое последствие Теории сравнительных преимуществ Давида Рикардо: классической идеи свободной торговли, которая заключается в том, что каждая страна должна специализироваться на том, что она делает наиболее успешно, и импортировать остальные товары.

Бороться с «проклятием ресурсов» означает противодействовать сравнительному преимуществу. Один из очевидных способов это сделать – это торговый протекционизм.

Страна, желающая стать менее зависимой от экспорта ресурсов должна принимать меры по уменьшению своего импорта и поддерживать внутреннее производство товаров и услуг, которые она хочет потреблять. Хотя  политика самостоятельного экономического развития иногда приводила к катастрофическим результатам – например в Индии, Аргентине и бывшем Советском Союзе – защита внутренней промышленности имела решающее значение для экономического развития Японии, Южной Кореи, Китая и Бразилии. Также она стала ключевой для США и Германии на ранних этапах их индустриализации.

С 1992 года, в течение двух десятилетий посткоммунистического развития, Россия рьяно применяла теорию сравнительного преимущества, и стала одной из самых открытых крупных экономик не входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития. Её показатель отношения торговли к ВВП составляет 52 процента и равняется китайскому, намного превышает показатели Индонезии или Индии, и почти вдвое больше бразильского.

Если санкции подтолкнут Россию на путь большей самостоятельности, её обрабатывающая промышленность и отрасли сферы услуг будут расти быстрее, даже если их качество будет намного уступать западным стандартам. Если Путин хочет укрепить отечественную промышленность, ему придётся улучшить бизнес и укрепить верховенство права.

Противостояние Украины и последующие санкции могут помочь России перевоплотиться из нефтедолларового общества, зависимого от импорта предметов роскоши с Запада, в более бедную, но лучше сбалансированную и в итоге более сильную экономику.

Источник