Российские представления об отношениях с Китаем

Гилберт Розман – профессор социологии в Принстонском университете.

Резюме: Состояние китайско-российских отношений критически важно для того, чтобы понять, насколько вероятна новая холодная война.

Россия и Китай: четыре века взаимодействия. Под ред. А.В. Лукина. 2013, 704 с. ISBN: 978-5-7777-0548-8. Москва, «Весь мир».

Данная рецензия подготовлена для Форума Асан (Южная Корея).

Состояние китайско-российских отношений критически важно для того, чтобы понять, насколько вероятна новая холодная война. Приведет ли более самоуверенное и напористое поведение Китая в отношениях с другими странами к тому, что Россия предпочтет соблюдать дистанцию либо, наоборот, сблизится с КНР? Для ответа на этот вопрос необходимо отчетливее понимать, как эти отношения трактуют в России. Пищу для размышлений дает коллективная монография, изданная в 2013 году.

Сегодня в Москве есть три основные школы политической мысли о Китае. На левом фланге те, кого можно назвать поборниками холодной войны под руководством директора Института Дальнего Востока РАН академика Михаила Титаренко. Приверженцы этих взглядов считают Соединенные Штаты противником и действуют в духе прежней коммунистической ментальности, рассуждая о двух неизменно противоборствующих блоках. Они полагают, что КНР – естественный партнер России в противодействии Западу и не демонизируют Пекин, как это было во времена советско-китайского раскола.

На правом фланге – адепты международного сотрудничества. Среди них – директор Московского Центра Карнеги Дмитрий Тренин и Василий Михеев, член-корреспондент РАН и заместитель директора Института мировой экономики и международных отношений.

Наконец, есть группа, которая делает упор на понятие многополярного мира. В нее входит редактор нового сборника Александр Лукин, проректор Дипломатической академии, и ее ректор Евгений Бажанов, автор многих материалов. Чтобы лучше понять ситуацию, особенно пристальное внимание следует уделить как раз этой группе, хотя возвращение в президентское кресло Владимира Путина способно сместить баланс в сторону тех, кто настроен на холодную войну и конфронтацию. Тем более что аргументы в пользу многополярного мира на деле зачастую неотделимы от доводов в пользу тесного сотрудничества с Китаем в пику Соединенным Штатам.

Новое издание не оценивает деятельность Путина и в целом не критикует мышление в духе холодной войны, но в нем приводятся четыре причины, по которым следовало бы поддержать центристскую позицию.

Во-первых, вместо того, чтобы паниковать по поводу Китая или, наоборот, восторгаться им, предлагается прагматичный подход. Во-вторых, возрождается идея сбалансированного треугольника, благодаря которой Россия сохранит возможность маневра, как бы ни менялся расклад сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В-третьих, признается растущая самонадеянность Китая и высказывается предположение, что выбор, который Россия сделала в 2000-е гг., возможно, придется скорректировать, хотя пока время не пришло. Авторы рекомендуют избегать зависимости от одного лишь Китая в Восточной Азии, но воздерживаются от рекомендаций предпочесть другие страны. И хотя, как уже сказано, издание не ставит под сомнение политику Путина на китайском направлении, в нем достаточно предупреждений о неразрешенных проблемах и том, что рано или поздно предстоит трудные выбор.

Книге присуще противоречие между восхвалением нынешних отношений и озабоченностью по поводу возможных проблем, способных увеличить дистанцию между Россией и Китаем. Доказывая, что идеологии, которая привела к разрыву КНР и Советского Союза, больше нет, а национальные интересы во многом совпадают, посол Андрей Денисов рисует в предисловии радужную картину постоянно улучшающихся китайско-российских отношений. Лукин в последней главе, однако, признает, что более активный и могущественный Китай меняет уравнение безопасности великих держав. Возлагая большую часть вины за спад в китайско-американских отношениях на Соединенные Штаты, он предупреждает, что перемена может коснуться и России. Автор приветствует, что Москва сознательно отказывается от чисто европейской ментальности, поскольку признает, что ее будущее во многом зависит от Азии. Но там она должна служить проводником как раз западных ценностей, включая демократию и права человека. Сопоставляя цели Китая и России, Лукин доказывает, что обе страны единодушны в отстаивании многополярного мира. При этом он как будто забывает о собственных предостережениях, звучащих во многих других разделах. Более того, он изо всех сил старается развеять ошибочные, с его точки зрения, представления: популярные на Западе поиски проблем во взаимоотношениях, панические обвинения Китая в «тихой экспансии», которые распространены в России, и миф о битве за сферы влияния в Центральной Азии. Лукин ясно дает понять, что не согласен с теми российскими экспертами, которые рассматривают Китай исключительно через призму конфронтации с США.

Предостережения же Лукина связаны с переменами в китайском мышлении – умеренность и скромность, рекомендованные Дэн Сяопином, уступают место идеологии «китайской мечты», и процесс начался еще до того, как Си Цзиньпин сделал это понятие популярным в 2013 году. Лукин считает, что данная идеология, если станет официальной, представляет колоссальную угрозу для соседей Китая. В России, указывает он, многие тоже отмечают растущую склонность КНР к военной экспансии для защиты экономических интересов. В итоге ужесточение риторики приводит Пекин на развилку, а стремление России к многополярному миру подвергается испытанию. Москве нужно углублять связи с Японией, Южной Кореей, АСЕАН, Индией и другими странами, все более открыто высказывающими озабоченность намерений Китая. На фоне популярной в России последних лет мантры о необходимости быть прагматичной и согласиться с усилением Китая автор утверждает, что победа там националистической идеологии, включая погоню за исторической справедливостью, крайне чревата. Лукин, впрочем, настаивает, что это дело исключительно далекого будущего, и предпринимает недюжинные усилия для того, чтобы избежать критики решений, принятых в период Владимира Путина.

Главные достоинства сборника – его комплексный подход и уклонение от полемики. Он насыщен информацией, прямо и без обиняков анализирует 400-летнюю эволюцию китайско-российских отношений. Все достижения строго документированы, проблемы открыто признаются, высказывается немало глубоких мыслей. Вряд ли найдется какое-либо другое, в том числе иноязычное издание, в котором так полно раскрывалось бы развитие двусторонних отношений. Авторы не навязывают читателю одну точку зрения и не затушевывают различия во взглядах российских ученых.

Среди других достоинств – попытка пробудить в читателях скептицизм относительно перспектив двусторонних отношений, а также безусловный вклад в их научный анализ. Сборник нацелен на формирование следующего поколения специалистов по международным отношениям. Если другие российские исследователи предпочитают дедуктивный подход, основанный на собственных предположениях, здесь избран индуктивный метод, акцент смещен на скрупулезное исследование фактов и объективные выводы.

Особую ценность для ученых представляют малоизвестные факты из истории двусторонних отношений вплоть до начала XX века, изложенные Николаем Самойловым, хроника трансграничных отношений, глубокие замечания Бажанова относительно нормализации 1980-х гг. и отчетливое изложение Лукиным причин неожиданно резкого улучшения атмосферы в последнее десятилетие.

Главные недостатки – узкие рамки интерпретации, а также игнорирование критики некоторых аспектов двусторонних отношений и их связи с внутренней политикой обеих стран. Одна из поверхностных конструкций, основанная на российских стереотипах американской внешней политики, – «стратегический треугольник». Она не подвергается разностороннему анализу, а просто принимается как нечто само собой разумеющееся. Еще один аспект, чрезвычайно важный для анализа, но который авторы по большей части игнорируют, –  как добиться региональной многополярности российской внешней политики без разрыва с Китаем. Третье недостающее звено – тема национальной идентичности. Складывается впечатление, будто Китай и Россия отстаивают национальные интересы вне всякой связи с идеологией, однако именно она, по мнению авторов, является движущей силой американской внешней политики.

Критике подвергается таможенная политика, ряд действий официальных лиц с российской стороны, искажающих суть экономических отношений с Китаем; за демагогию в прошлом авторы осуждают руководителей российского Дальнего Востока. Однако не предпринимаются попытки осмыслить последствия отказа от западной идентичности, хотя это сблизит Россию с Китаем, поскольку авторы исходят из предположения, что Россия – часть Запада, и лейтмотивом ее внешней политики являются национальные интересы. Только в главах, посвященных будущему российско-китайских отношений, читателей информируют о том вреде, который им может нанести «китайская мечта», как будто до ее появления китайские лидеры придерживались каких-то совсем иных взглядов.

Авторы проходят мимо того влияния, которое оказывали на российско-китайские отношения внутренняя политика и мнение политического руководства. Ориентированные на практику приемы позволяют избежать теоретических изысков, увлечение которыми не раз приводило к провалам советской научной школы. Но сознательное сужение подхода ограничивает анализ динамики отношений. К сожалению, вовсе не представлен критический взгляд на стратегическое мышление Владимира Путина или нынешних китайских лидеров.

Признавая, что тезис о «китайской угрозе» был бы контрпродуктивен, авторы предупреждают, что более близкий союз сопряжен со многими потерями. Складывается впечатление, будто Китай настаивает на более тесных связях, тогда как Россия пытается отстоять в Азиатско-Тихоокеанском регионе свой статус державы, ориентированной на баланс сил. Авторы лишь косвенно указывают на эту динамику, в целом давая понять, что до недавнего времени двусторонние отношения развивались необычайно успешно. Это указывает на их нежелание участвовать в дебатах между сторонниками холодной войны и многополярного мира или заострять внимание на усугубляющемся противоречии между ними.

Политика КНР – слишком деликатный вопрос, чтобы открыто обсуждать его в серьезных публикациях. В большинстве российских исследований Китай больше напоминает карикатуру, авторы считают его заложником меняющейся национальной идентичности. Китайское общество редко вызывает пристальный интерес. По сравнению с энергичными исследованиями 70-х и 80-х гг. прошлого столетия сегодня едва ли можно сделать подборку статей или книжных заголовков по этой тематике. Единственный специализированный журнал, посвященный данному региону, – «Проблемы Дальнего Востока» – в брежневскую эпоху имел вполне предсказуемую идеологическую предвзятость. Сегодня антикитайскую риторику сменила прокитайская направленность. Плюрализм взглядов характерен преимущественно для источников, опирающихся на широкие, непроверенные обобщения.

В сборнике предпринята лишь слабая попытка разоблачить повсеместно распространенный миф о России, которая через многополярный мир якобы ищет и находит свое место на вершине иерархии. Дескать, она становится мостом между Востоком и Западом, влиятельным центром мировой цивилизации, расположенным между Соединенными Штатами и Китаем. Авторы старательно обходят эти темы. В современной России даже умеренный призыв поразмыслить о сложном выборе, который предстоит сделать во взаимоотношениях с Китаем, уже заслуживает похвалы.

В минувшие три десятилетия ученые работали в условиях своего рода мобилизации, от них требовались желаемые выводы, подтверждающие правоту официальных лиц. Сегодня исследования так жестко не контролируются. Данный сборник восполняет нехватку материалов для тех, кто интересуется серьезной аналитикой. В этой тающей на глазах группе специалистов преобладают исследователи международных отношений и китаисты, отчасти представляющие деловые круги.

Доводы в пользу переосмысления китайско-российских отношений в свете многополярности заставляют авторов более пристально взглянуть на то, куда может завести растущая самоуверенность Китая. Требуется реалистичный анализ так называемого стратегического треугольника, больше ясности в региональной политике, более подготовленная в информационном плане дискуссия и дипломатия в отношении Северной Кореи, сравнительный анализ разных цивилизаций вместо легковесного жонглирования этим понятием, а также повышенное внимание к аргументам зарубежных ученых. Это нелегкая задача для немногочисленного круга специалистов по Китаю и по большей части нерешительного сообщества экспертов-международников.