Крик разгневанного потребителя

Интереснейший диалог состоялся на радио «Вести-ФМ» в программе «Полный контакт» между ее ведущими — Анной Шафран и Владимиром Соловьевым.

Оказалось, что когда санкции вводила Европа и США, Соловьев совершенно не волновался, но как только были введены ответные санкции России, мешающие телеведущему наслаждаться заморскими деликатесами, он с грустью констатировал, что изоляция, к которой уверенно ведет Россию Владимир Путин, не так уж хороша:

Соловьёв: Всё не так просто в этом мире, не всё так линейно. И не надо восхищаться… знаешь, особенно радуются всем этим санкциям те люди, которые не жили в советское время и не понимают, к чему это всё может привести. Я совсем этому всему не радуюсь. Мне вообще невесело, когда я смотрю на то, что происходит. Я понимаю, что необходимо отвечать, и хорошо понимаю, что есть разные варианты ответа. Просто считаю, что надо всё просчитывать. Мало этого, сейчас же уже западники стали говорить, что они подадут на нас в суд ВТО, потому что им-то можно применять санкции, а то, что делаем мы в ответ — это нарушает какие-то статьи ВТО, как они считают. И они сейчас будут с нами судиться, что может привести к тому, что мы из ВТО будем исключены. При этом ясно, что это опять-таки вызовет у многих, особенно сторонников Глазьева, такую бешеную радость. Но если посмотреть, это всё ведёт к политике изоляционизма. То есть мы начинаем с придыханием кричать, что всё наше — лучшее, экологическое и чистое, а всё, что у них — это фигня и чушь. Но послушайте, мы же не идиоты, нельзя же настолько слепо повторять вслед за не самыми умными людьми разные дурацкие призывы. Вы что, на полном серьёзе считаете, что всё то, что производится там — это экологическое бедствие, а всё, что производится у нас — это экологически чистое?

Шафран: Да нет, конечно. Но вопрос в том, что это производится у них, а это — у нас.

Соловьёв: Ань, вопрос в том, что у нас… Ну, носи русскую одежду.

Шафран: Но я, кстати, уже не так скептически к этому отношусь. Я недавно обнаружила очень красивые изделия из павлово-посадских платков. Оренбургские платки — это очень хорошо.

Соловьёв: Можешь ты себе представить людей, которые все вокруг тебя ходят в павлово-посадских платках?

Шафран: Не все в павлово-посадских, наверняка есть другие какие-то варианты. Я вообще обнаружила ярмарку российских дизайнеров, там всё очень красиво. Мне понравилось.

Соловьёв: Ань, это дурь. Ну, давай, смотри российский телевизор. Говори по российскому телефону. Пересядь на российскую машину.

Шафран: Да я не к тому, что всё это надо делать, а к тому, что не так катастрофично, в общем-то.

Соловьёв: А я к тому, что всё катастрофично. Потому что надо видеть… Знаешь, перед землетрясением, у тебя маленькие камешки сыплются. И можно делать вид, что камешек осыпался, а можно понимать, к чему всё идёт. Катастрофично не то, что будет или не будет определённый ряд продуктов, а катастрофично то, что отношения дошли до такого уровня, когда мы начинаем вычёркивать целые страницы… я не говорю о праве потребителя, это ясно, что мы сейчас скажем, но мы же патриоты, нам на это наплевать. Но это говорит о том, что диалог вообще потерян. Страны перестали друг друга слышать. И теперь начинается истерия наоборот. То есть мы начинаем говорить: «Да наше — самое лучшее». Это неправда, что наше — самое лучшее, это враньё, что наша картошка самая вкусная.

Шафран: Да мы не говорим, что у нас самое лучшее. Мы говорим, что все это можно заменить.

Соловьев: Ань. Ты что можешь заменить? Мед на дерьмо? От этого дерьмо не станет медом.

Шафран: У нас прекрасный мед. Я для себя сделала вывод, что у нас многое ничуть не хуже.

Соловьев: Ань, я открою тебе секрет. У нас — хуже.

Дальнейший, довольно длинный диалог на тему санкций, имеет смысл послушать любителям истерики — Соловьев плевался, пришепетывал, местами икал, красочно описывал лагерные робы и баланду, которые, в принципе, тоже одежда и тоже еда, и потому скоро ура-патриоты могут примерить и попробовать все это, отказавшись от европейских и американских благ, включая автопром, макдонольдс, дольчегаббана и прочая, прочая, прочая…

В какой-то момент прозвучал даже крик души: «Я, по-стариковски, хочу иметь право выбирать — выбирать, какое вино мне пить. А не чтобы за меня этот выбор делало государство!».

Соловьев, ратующий за выбор, злой, кидающийся на несчастную Шафран, затыкающий ей рот каждую минуту, критикующий коррупцию, разрушение среднего и мелкого бизнеса, производства и сельского хозяйства — это, друзья мои, надо послушать обязательно.

Есть даже упоминание о том, что во времена Брежнева запрещали черную икру из-за вредности — потому что от нее у советских жителей кустятся брови. Вспомнил и Альенде, и Пиночета, и даже завизжал в одном месте «я не хочу наше — я хочу лучшее!!!!!»

Меня поразило не его хамство, и даже не заувалированный наезд на Путина, а именно скорость, с которой он впал в отчаяние, когда у него забрали кусок бри и бутылку шабли гран крю. Что будет, если отнять у него мерседес и патек-филип, даже представить себе сложно. Возможно, он первый пойдет на баррикады.

P.S. Если сможете дослушать до конца, там есть еще один перл — о том, что Яценюка, как и всех других, кто подлежит мобилизации, не выпустили из страны, и потому он предпочел вернуться на должность премьера. Чтобы его не сняли с самолета в Нацгвардию. Я не шучу — и Соловьев не шутил.

автор